Джеймс Камбиас - Темное море

– Подожди здесь, – велела она Шисоре. – Я помогу.

Лестница, казалось, едва выдерживала ее вес. В верхней части модуля, где уже находились Нирожа и трое землян, для нее почти не осталось места. Ричард Грейвз продолжал бороться со Стражем. Тот тянул его за ноги всеми четырьмя руками, но человек не поддавался. Крики сделались громче. Тижос почувствовала, что ей трудно мыслить.

Она видела, как что-то, обернувшееся вокруг запястья Ричарда Грейвза, приковывает его к кольцу – креплению койки. Не понимала, зачем людям понадобилось ограничивать собственную свободу.

– Пожалуйста, успокойтесь! – потребовала она, но земляне продолжали кричать. Тижос не понимала ни слова, но голоса звучали сердито.

Нирожа ножом снял с Ричарда Грейвза наручники. Землянин вырвался из его хватки и, хватаясь за опоры для рук и перепрыгивая через своих товарищей, принялся мельтешить в верхней части модуля. Наконец Страж сумел схватить его средними руками и то ли передал, то ли швырнул в руки Тижос.

С трудом удерживая Ричарда Грейвза тремя руками, она спустилась по лестнице. Землянин продолжал отбиваться, колотя ее ногами. Внизу они с Шисорой попытались засунуть его в гидрокостюм, но человек по-прежнему сопротивлялся, пинал их и кричал.

Наконец его удалось одеть и скинуть в воду к Гижот и Ригоше.

Следующей Нирожа схватил человеческую самку. Несмотря на меньший размер, справиться с ней оказалось еще труднее. Страж дважды догонял ее и хватал, но она выворачивалась и освобождалась; колотила его ногами и толкалась, пока Нирожа не ударил ее тыльной стороной левой средней ладони и не сбил вниз, где на нее наскочил Шисора.

Одеть самку в гидрокостюм оказалось не проще, чем искупать капризного младенца. Дети не пинаются так сильно, не кричат, не оскорбляют, не пытаются оторвать детали твоего скафандра, не швыряются ими через весь модуль и не вырываются на свободу, пока ты пытаешься вернуть то, что принадлежало тебе. Потом, когда они в третий раз запихнули ноги человеческой особи в костюм и пытались ухватить руки, терпение Шисоры, вновь получившего кулаком по ребрам, закончилось: он ударил в ответ сильным хуком средней рукой, затем ударил еще раз; удерживал ее на полу верхними руками и бил с помощью нижних снова и снова. Крики женщины сменили тональность, став выше и громче.

Тижос все еще держала ее за ноги. «Я должна это прекратить, – думала она, – пока пленнице не нанесли повреждений». Но зрелище приносило ей огромное удовлетворение. От костюма Тижос смердело усталостью и злостью, а смотреть, как Шисора наказывает вздорную самку, было почти так же приятно, как если б она это делала сама.

Крик неожиданно оборвался, и это вернуло Тижос к реальности:

– Шисора, прекрати. Я приказываю тебе остановиться!

Тот ударил в последний раз и осел на четыре задних конечности, тяжело дыша. Женщина не шевелилась. Телесная жидкость вытекала из ее рта и ноздрей, а отдельные участки кожи поменяли цвет.

На человеческих гидрокостюмах имелись медицинские датчики, когда его включили, дисплей замигал сигналами тревоги. Из их отряда Гижот имела лучшую медицинскую подготовку, а Тижос разбиралась в физиологии и психологии землян, но никому из них прежде не приходилось оказывать помощь пострадавшему человеку. В крошечной аптечке модуля имелась инструкция и базовые лекарства, но много пользы они не принесли. В какой-то момент сердце женщины остановилось, и она перестала дышать.

Оставшийся самец сопротивления не оказал. Тот, что уже находился снаружи, ускользнул во время неразберихи. Тижос повела свою маленькую команду обратно к «Хитоде»; тело умершей женщины она тащила сама. По дороге шолены почти не разговаривали.

Широкохвост учит молодняк правильно говорить. Каждый ученик заперт в отдельном загоне, а учитель движется вдоль них с мясом цепляльщиков в мешке. Детеныши налегают на загородку из сети, тянут клешни к нему, но Широкохвост держится позади ряда мелких камней, отмечающих границы опасной зоны.

Перед каждым загоном он останавливается и проводит короткий урок. Ученик не получит мяса, пока не скажет: «Дай мне еды». Половина детенышей не справляется. Широкохвост вспоминает указания Одноклешня.

– Большинство не усваивает новые уроки, но я надеюсь на прогресс в будущем. Голод – хороший учитель.

Самочка в конце ряда, Гладкошкурка, лишь слабо подергивается. Она не ест, по крайней мере, Широкохвост не помнит этого. До сих пор не учится. Быть может, слишком глупа? В таком случае выбора у нее нет – пойдет кормом для остальных.

Но она совсем не кажется глупой. Ее эхосигналы редкие, но четкие. Широкохвост вспоминает, как она едва не распутывает один из неуклюжих узлов Одноклешня. Наверное, просто очень упряма. Он решает попробовать один прием, о котором смутно помнит с собственных ученических времен.

– Еда, – говорит он и звучно съедает кусок. Затем кладет ломоть мяса туда, где ученица сможет его достать.

– Еда, – повторяет он, когда она вцепляется в мясо. – Еда.

– Я даю тебе еду, – Широкохвост достает еще немного и слушает, как она жадно глотает.

Он ждет.

Самочка наваливается на сеть, щелкает клешнями, но не может дотянуться до сумки.

– Говори, – требует он. – Говори со мной или останешься голодной. Выбирать тебе. Я уверен, ты можешь меня понять.

Снова ждет. Она прекращает бороться, предпринимает последний отчаянный рывок, едва не достав его вытянутой клешней, а потом замирает. Он держит паузу.

– Еда, – тихо произносит она.

– Хорошо. Скажи, чего ты хочешь?

Долгая тишина, затем она просит:

– Дай еды.

Широкохвост подталкивает к ней охапку цепляльщиков.

– Очень хорошо! Я даю тебе еду. Я даю Гладкошкурке еду.

– Держихватка, – произносит она чуть громче.

Это имя Широкохвосту незнакомо.

– Что «держихватка»?

– Я – Держихватка.

– Ты Гладкошкурка.

– Я – Держихватка.

Любопытный поворот. Обычно у детенышей ее возраста нет личных имен. Они едва начинают себя осознавать.

– Очень хорошо, Держихватка. Я даю Держихватке еду, – он протягивает ей последние два куска мяса. – Широкохвост дает Держихватке еду.

Он замирает, затем разворачивается. И, уже уходя, слышит, как она очень тихо повторяет: «Широкохвост дает Держихватке еду».

Роб и Осип нашли Дики Грейвза в полукилометре от первой «ракушки». Точнее, это он их нашел – они как раз осторожно подбирались к месту установки модуля, и Фриман через внешние микрофоны прослушивал, нет ли в округе шоленов, как вдруг невдалеке замерцал маячок. Осип чуть не заорал от неожиданности, но его руки, держащие переключатели маневровых двигателей, даже не дрогнули. Он развернул субмарину, готовясь к бегству, но тут Роб услышал голос Дики и велел Палашнику остановиться.