Джеймс Камбиас - Темное море

– Допустим. Что еще?

– Может быть, огнестрел. У многих спецназовцев на Земле есть ружья для стрельбы под водой. Правда, на очень малых расстояниях: пять – десять метров. Еще могут быть микроторпедометы.

– Те странные ружья, которые были у них? С большими стволами?

– Похоже на то. Микроторпеды вроде маленьких дронов с боеголовками размером с гранату. Наводятся сами, но не слишком умные. От них можно уклониться, но взрыв опасен на расстоянии до нескольких метров.

– Боже! И как мы со всем этим справимся? У нас даже ружей нет.

– Как я сказал: прятаться, сидеть в засаде, бежать.

– Если предположить, что они используют подъемник, чтобы спустить на станцию больше солдат, сейчас на «Хитоде» их, должно быть, не меньше девяти. Тупо отправлять за нами всех сразу, так что, предположим, они оставят треть в качестве гарнизона. Значит, за нами придут шестеро. Даже если у них нет ни торпед, ни ружей, мне такое соотношение все равно не нравится. Шолены большие…

– Вы оба правы: и ты, и Грейвз.

– Правы в чем?

– Ты говоришь, мы не можем сражаться против торпед и ружей. Верно! Он говорит, мы не можем не драться. Тоже верно!

– А ты говоришь, как тот парень в «Роботе-монстре»: то можем, то не можем. Скажи же мне, о Великий, что нам делать в конце-то концов?

– Точно не знаю. Главная задача – выжить, сегодня – не делать глупостей. Но в какой-то момент все изменится.

Долгощуп и примерно половина Общества Горькой Воды толпятся в столовой, когда входит Широкохвост. Держихватка помогает ему нести смотки с записями. Долгощуп издает взволнованный звук, когда понимает, что все эти запасы веревки – из его складских нор.

– Что ж, Широкохвост, – говорит он, – расскажи нам о твоем удивительном открытии. Мы все жаждем о нем услышать.

Широкохвост едва ли не кажется крупнее, чем обычно. В его речи больше нет привычных сомнений и излишней вежливости. Он деловито проходит в конец комнаты и начинает говорить, время от времени приостанавливаясь, чтобы взять новую смотку из груды лежащих перед ним веревок.

– Я заявляю об открытии, – говорит он. – Об очень важном открытии. Есть существа, способные к взрослой речи, использованию инструментов, строительству зданий и водоводов. Родом они из-за пределов нашего мира. Группа стоит лагерем менее чем в ста кабельтовых отсюда, в развалинах Города Дольщиков. В этих смотках – записи о моих впечатлениях и некоторых беседах с ними.

– Ты сочиняешь сказки? – спрашивает Остробрыж. – Как кто-то может явиться «из-за пределов мира»?

– Я помню, меня это тоже повергает в растерянность. Но представьте, что вы плывете до самого верха мира, туда, где лед. Теперь отколите кусочек льда. Так уже было на чьей-то памяти, верно?

– Верно, – вступает в разговор Гладкошкурка. – В высоких землях для перевозки грузов используют сети, наполненные кусочками льда.

– Теперь представьте, что мы откалываем кусочек за кусочком, пробивая тоннель все выше и выше. Куда он приведет?

– Во многих работах поднимается этот вопрос, – говорит Остробрыж. – В них сказано, что лед тянется бесконечно, или что он поддерживает неприступную скалу.

– Если конкретнее, – говорит Круглоголов, – архивы Королевства Двух Разломов содержат описание проекта, включающего как раз то, о чем ты говоришь. В тех записях работники делают тоннель во льду длиной почти в шесть кабельтовых, прежде чем бросают это занятие как бессмысленное.

– Если верить созданиям, о которых я повествую, лед тянется на двадцать кабельтовых. И за его пределами нет ничего. Пустота, как внутри пузыря. И эта пустота простирается на огромное расстояние. Я не знаю, насколько. Может быть, бесконечно.

– Откуда родом эти существа?

– В огромной пустоте есть другие миры. Каменщики путешествуют сквозь пустоту в конструкциях, похожих на движущиеся дома.

– Широкохвост, – говорит Долгощуп. – Это все звучит не слишком правдоподобно. Есть ли у тебя доказательства?

– Вот! – Широкохвост снимает с пояса предмет и передает его Долгощупу: – Это инструмент, сделанный пришельцами. Можешь ты хотя бы определить, из чего он?

– Я помню нечто с похожим запахом, – неуверенно говорит Долгощуп.

– Именно! Помните существо у источника? Помните вскрытие в этой самой комнате? Эти существа относятся к тому же виду. Но они могут говорить! И они делают инструменты! Они такие, как мы, – он раздает собравшимся еще несколько предметов. – Вот еще образцы их работы. Может ли животное сделать такое?

– Широкохвост, твое заявление исключительно необычно, – говорит Остробрыж. – Ты, разумеется, понимаешь, что оно требует бо́льших доказательств, чем несколько странных артефактов.

– Конечно! Мое исследование далеко до завершения. Я планирую вернуться к их лагерю и приглашаю вас отправиться со мной.

– Я полагаю, ты должен пойти вперед, чтобы все приготовить? – спрашивает Остробрыж.

– Вовсе нет. Мы отправимся вместе, если хотите.

– Нет нужды пускаться в путь до отдыха и обеда, – говорит Долгощуп. – Давайте дослушаем рассказ Широкохвоста, приберегая на потом комментарии и вопросы. Позволим ему показать нам место действия после того, как поедим и поспим.

Проснувшись, Широкохвост не сразу может понять, где находится. Затем запах воды напоминает ему: он дома у Долгощупа. Кто-то стоит рядом.

– Широкохвост, – говорит Долгощуп, – выйдем со мной. Нам нужно поговорить наедине.

Широкохвост выходит вслед за хозяином из дома через узкий боковой проход, а не привычную большую переднюю. Оказавшись снаружи, они плывут к границе владений. Оба молчат, пока не останавливаются возле камня.

– Широкохвост, твой рассказ о странных существах беспокоит меня.

– Каким образом?

– У меня есть две причины тревожиться. Первая – ты. Уверен ли ты, что эти существа таковы, как ты их описал? Они действительно существуют? Разумные создания, которые способны говорить и использовать орудия? Это не ошибка и не мистификация?

– Уверен. Это не может быть мистификацией. У нас есть артефакты, и, кроме того, ты помнишь, как вскрываешь одного из них. Для такой проделки шутник должен быть побогаче тебя, а помогать ему придется специалистам во всех науках. Обществу Горькой Воды подобное не под силу. Существуют ли более крупные и могущественные научные общества?

– Пожалуй, Конфедерация научных обществ Долгого Разлома.

– А можешь ли ты представить себе причину, побудившую их проделать тысячи кабельтовых, чтобы разыграть одного безземельного книжника?

– Не могу, – признает Долгощуп. – Что ж, если ты уверен в своих находках, за тебя я больше не беспокоюсь. Но теперь на первый план выходит вторая причина моих волнений. Если – как ты утверждаешь – эти создания существуют и пришли из-за пределов нашего мира, зачем они здесь? Чего хотят?