Джеймс Камбиас - Темное море

Фриман слетел с койки и распахнул люк: из воды высунулась клешня и тут же опасливо скрылась обратно.

Роб застучал отверткой по краю, предупреждая, чтобы ильматарианин оставался снаружи. Потом натянул костюм, наскоро проверил системы и рухнул в воду, чтобы поговорить лицом к лицу – ну или лицом к гладкой безликой голове. Широкохвостый оказался один. Ни субмарины, ни Алисии, ни Осипа.

«Много плыть к тебе», – простучал он по лицевой панели Роба.

«Много [людей]»?

«Шесть ног».

– Черт, – пробормотал Роб. Как они узнали? Выследили? Дрон случайно наткнулся на «ракушку»? В любом случае, это не имело значения. Субмарина! Она где-то рядом?

«Дом плыть ко мне?»

«Дом плыть восемь [единицы измерения]».

«[Ты] плыть к дому. Я плыть… – Роб попытался придумать место встречи, которое он мог указать ильматарианину. – Двадцать [единиц] вниз по течению».

«Я хватать звук».

Когда ильматарианин поспешил прочь с его посланием, Роб снова забрался в «ракушку» и принялся собирать все, что мог унести. Аптечка, запасы аргона, вся еда (оставалось всего шестьдесят брикетов). Инструменты. Изолента! Он нанизал шесть рулонов на предплечья, как браслеты. Все остальное завернул в пластик и скинул из люка.

Дисплей на лицевой панели начал мигать предупреждениями. Установленный снаружи гидрофон уловил шум мотора. Дрон! Шолены решили разведать обстановку, прежде чем нагрянуть.

Роб отдал последние указания компьютеру «ракушки» и спрыгнул вслед за пакетом. Теперь дрона слышал и его собственный гидрофон. Роб сориентировался по течению, затем отключил все внешние приемники и закрыл глаза. После недавнего столкновения он потратил целый вечер, разрабатывая схему противодействия дронам, и теперь собирался ее проверить.

Внешние прожекторы «ракушки» начали включаться и выключаться – от ослепительного света к непроглядной тьме – с интервалом, точно соответствующим компенсационному интервалу в камере дрона. Динамики модуля принялись воспроизводить на полную громкость случайный набор из звуков плывущего человека и сонарных щелчков эхолокатора с ложными переходами Доплера и колебаниями интенсивности, которые должны были заблокировать гидрофоны и эхолокатор дрона.

Это не задержит беспилотник надолго, но помешает сразу броситься в погоню, а, двигаясь вниз по течению, Роб надеялся, что химические анализаторы шоленов тоже его не учуют.

Пусть знают, как связываться с парнем, который знает о дронах больше, чем кто-либо на тридцать световых лет вокруг!

Через час после бегства из «ракушки» Роб сидел на дне, скрючившись за большим валуном, и пытался не сойти с ума от сенсорной депривации. О материальном мире напоминали лишь звук работающей APOS да щекочущая струйка пота, стекающая по пояснице.

Он выкрутил гидрофон на максимальную мощность и, напрягая слух, пытался уловить хоть какие-то звуки, указавшие бы на приближение шоленов или дрона. Где-то в древней, первобытной части его мозга инстинкт «сражайся или беги» ревел на повышенных оборотах. Враги могут быть где угодно, могут прямо сейчас перебираться через эту скалу!

Попытки воззвать к рассудку не слишком помогли. Вместо того чтобы волноваться о монстрах, подстерегающих в темноте, Роб начал бояться, что субмарина никогда его не найдет. Может, Алисию и Осипа поймали, или они не поняли, что хотел сказать Широкохвост, или перепутали место. Он сидел совершенно один в темноте, без еды, и оставалось либо найти дорогу к «Хитоде» в чужом океане, либо умереть от холода и удушья под многокилометровой толщей воды и льда.

Неожиданно Роб ощутил движение воды и услышал очень слабый скребущийся звук. Мысли о плене и голодной смерти тут же вытеснил страх перед большим и кровожадным хищником, готовым разорвать его на куски.

Он больше не мог терпеть и включил фонарь. Даже на минимальной мощности после абсолютной темноты океана тот казался прожектором. Перед глазами вновь проступил знакомый, призрачный серо-коричневый рельеф дна.

Что-то стукнуло его по шлему, и Роб завопил так, что зазвенело в ушах. Он отлетел от скалы и обернулся, хватаясь за нож.

На вершине скалы все-таки сидел огромный и кровожадный инопланетный монстр, правда, Роб его знал, а потому громко вздохнул от облегчения. Лезвием ножа он выстучал код, который в записях Грейвза обозначал приветствие.

Широкохвост сполз со скалы и поднял одну из ужасных клешней; острым концом простучал по шлему Роба ответный привет.

Роб хотел спросить, как ильматарианин сумел его найти, но в их словаре до сих пор не было слова «как». Он попробовал максимально близкий вариант:

«[Вопрос] Широкохвост плыть к [Робу]».

«[Неизвестно], да», – не слишком информативно.

Роб попытался придумать вопрос, для которого ему хватило бы слов. Наконец выстучал:

«[Вопрос] Широкохвост [Роб] здесь», – надеясь, что ильматарианин сам вставит недостающее слово.

«Широкохвост [неизвестно] [Роб] два кабельтовых».

«[Вопрос]», – повторил Роб и затем простучал незнакомое слово.

Широкохвост ответил не сразу. Очевидно, он был в таком же замешательстве, как и его собеседник. Наконец ильматарианин снова повторил то же число, затем пробежался щупальцами по шлему Роба, отплыл на какое-то расстояние, с шумом помахал ими в воде, вернулся и повторил число.

– Ты меня учуял! – вслух сказал Роб самому себе. – Ты учуял меня за пару сотен метров. Потрясающе!

Он внес числовой код в разрастающийся словарик и признался Широкохвосту:

«[Люди] не могут чуять».

Широкохвост ответил еще одним незнакомым словом, которое Роб внес в словарь как возможное выражение сочувствия. Потом ильматарианин замер.

«Тихо», – простучал он, влез на верхушку большой скалы и застыл.

Роб выключил фонарь и прислушался к гидрофону: примерно минуту спустя и сам уловил приближающийся гул. Он не знал, субмарина это или шолены, но вместе с другом переносить неизвестность было гораздо легче.

Радость от того, что его нашли, несколько омрачал тот факт, что субмарина с трудом вмещала троих. Осип и Алисия сидели, пристегнувшись к креслам, Робу же пришлось скорчиться на крышке входного люка.

– Они сняли с «ракушки» генератор и резервуары с кислородом, – рассказал Осип. – Боюсь, могли оставить сигнализацию.

– Что ж, – отозвался Роб, – полагаю, нам осталось только сдаться.

– Необязательно, – заметил Осип. – Еще можем сдохнуть.

– Осип, как долго мы продержимся в субмарине? – спросила Алисия.

– Ты ведь не думаешь оставаться здесь до тех пор, пока шолены не улетят?

Осип проигнорировал вопрос Роба и начал загибать пальцы:

– Кислород: пока есть энергия – два года. Аргон: пожалуй, хватит месяца на два. Питьевая вода: аналогично с кислородом. Еда: умрем от голода через месяц после того, как съедим последний брикет.