Дэвид Гоулмон - Наследие Луны

– Господи, они кого-то там оставили… – донеслось со стороны лаборантов.

Хью Эванс швырнул карандаш на пульт.

– Это наш человек, и он жив. Мы обязаны сделать так, чтобы он дожил, пока не подоспеет подмога!

– Единственная надежда, что посадка у русских пройдет благополучно. До тех пор мы можем только снабжать его кислородом, – сообщил кто-то из связистов.

– Будем надеяться. Удача уже достаточно от нас отворачивалась последние две недели, так пусть хоть сейчас повезет! Итак, задача номер один: доставить «Джона» к астронавту и дать ему кислород.

«Битл» по имени «Джон» дернулся и начал спасательную операцию. Хью Эванс поклялся себе, что не допустит ни единой новой жертвы в этой богом проклятой миссии.

Переполох, поднявшийся с появлением в воздухе над Эквадором американского самолета, едва удалось унять.

Думали, что у союзников кончилось терпение, но три часа назад борт запросил разрешения на посадку.

Президент да Силва поднял по тревоге столичный гарнизон и лично приехал из своей резиденции посмотреть, как агенты секретной службы сопровождают выживших немецких и польских спецназовцев и сотрудников охраны посольств Австралии, Японии, Новой Зеландии и Вьетнама. Из вьетнамцев остался в живых только один, и он наотрез отказывался сдавать старую и видавшую виды «М-14». Благодаря заступничеству капитана Эверетта и нескольких сослуживцев рядовому по имени Трам разрешили сесть в самолет при условии, что патронов он брать не будет. В конце концов, всех их пригласили на самый закрытый борт в мире – «Борт № 1».

Президент США лично приветствовал каждого бойца. Как только все заняли роскошные мягкие сиденья, стюардессы начали разносить закуски. Впервые за двое суток можно было расслабиться, не боясь, что в тебя вдруг начнут стрелять, или откуда ни возьмись появятся роботы-убийцы, которые должны были перестать функционировать еще 700 миллионов лет назад.

Наконец, президент вышел в переднюю часть салона. Рядом с конференц-каютой, переоборудованной в полевой госпиталь, сидел человек, которого он разыскивал. Вообще, ВВС собирались выделить для перевозки солдат десантный С-130 «Геркулес», но президент настоял на том, чтобы лично поблагодарить каждого бойца за самоотверженную службу, прежде чем их растащат свои высшие чины для составления рапорта.

Найлз Комптон улыбкой приветствовал старого друга.

– Рад снова тебя видеть, дружище! – Президент с такой силой тряхнул Найлза за руку, что тот пролил воду из бутылки.

– Взаимно.

– Как Джек?

– Поначалу все не на шутку встревожились, а потом вроде как стало лучше. После такого, уверен, он потребует прибавки к жалованью.

Президент кивнул и жестом пригласил директора первым войти в конференц-каюту. По дороге он также пожал руку Питу Голдингу, который поклялся никогда больше не покидать базу группы «Событие», затем Эпплби с Дюбуа и, наконец, Чарли Элленшоу. Поблагодарив всех, президент зашел внутрь.

Помимо полковника Джека Коллинза, в импровизированной палате лежали еще несколько раненых. Тех, кто находился в критическом состоянии, разместили в госпиталях Кито, получив предварительно гарантию защиты со стороны правительства Эквадора. Коллинз порывался встать с каталки и горячо спорил с Эвереттом и Креллом, которые силой удерживали его на месте. При появлении главы государства все смолкли.

– Что за шум? – спросил президент, затем подошел к Эверетту и пожал ему руку. – Рад видеть вас в добром здравии, капитан.

– Благодарю, господин президент, – кивнул Карл и шагнул в сторону. – Разрешите представить: майор Себастиан Крелл.

– Наслышан-наслышан, майор. – Президент пожал руку немецкому спецназовцу. – Надеюсь, дурной пример этих двоих не показался вам и вашим людям слишком заразительным.

– Еще как показался, сэр. – Себастиан скосил взгляд на Коллинза.

– Канцлер обмолвился, что хочет с вами переговорить. Кажется, речь шла о присвоении нового звания… за профессиональную организацию побегов, если не ошибаюсь.

Себастиан с ухмылкой отошел.

– Вижу, полковник Коллинз, вам чем-то не угодил мой самолет? – Президент протянул Джеку руку. Рукопожатие вышло очень слабым.

Грудная клетка полковника была заново перебинтована, однако повязка все равно багровела: кровотечение так и не остановилось, хотя хирургам удалось извлечь пулю вместе с куском четвертого ребра. К левой руке подсоединили капельницу, на которой болтался пакет с целым литром донорской крови.

– Вовсе нет, сэр. Я просто терпеть не могу, когда мне запрещают делать то, на что я вполне способен.

– А о чем речь?

– Я хочу увидеть Элис и сенатора.

Президент оглянулся на Комптона. «Борт № 1» начал заводить двигатели, по самолету пронеслась дрожь.

– В таком случае советую поторопиться. Пилоты у меня весьма щепетильно относятся к инструкциям. Капитан Эверетт, Найлз, помогите полковнику встать и проводите в спальню.

Джек прочитал взгляд, который президент бросил на директора. Тот старательно избегал встречаться с ним глазами. К счастью, президентская спальня была всего в двух шагах. Найлз тихонько постучал.

– Войдите! – отозвалась Элис.

Сенатор лежал, раскинувшись на широкой кровати. Рядом, поджав под себя ноги, сидела Элис. Ее ладонь покоилась на руке Ли, и она улыбкой приветствовала вошедших.

– Слава богу, Джек, ты выкарабкался.

Коллинз посмотрел на спящего сенатора и постарался сглотнуть вставший в горле ком.

– Как он?

Элис аккуратно убрала со лба Гаррисона налипшие серебряные волоски.

– Он умер, Джек. Двадцать минут назад. Мы с Найлзом его проводили.

Коллинз посмотрел ей в глаза и почувствовал, что сейчас не выдержит.

– Я… Я…

Элис подошла к нему и, встав на носочки, поцеловала в щеку.

– Он просил попрощаться за него с тобой, Карлом и малышкой Сарой.

Эверетт закрыл глаза, Джек опустил голову. Найлз открыл дверь и позволил им обоим выйти.

– Ну же, соберись! Как же тебя будут уважать подчиненные, если увидят таким? – сказала Элис, утирая слезу с лица Комптона.

– Не увидят, – ответил Найлз и покинул президентскую спальню.

«Борт № 1» начал выруливать на взлетную полосу, в последний раз увозя сенатора Гаррисона Ли домой.

Конференц-зал больше всего походил на приемный покой. У Чарли Элленшоу были перебинтованы руки, под бинтами – ожоги, оставленные взорвавшейся инопланетной винтовкой. Вирджиния Поллок держалась бодрее, хотя еще отходила после операции; ее поддерживали заверения Найлза, что группа незамедлительно приступит к восстановлению лаборатории. Джек Коллинз по-прежнему был в бинтах и с трудом передвигался, но сидел на своем обычном месте по левую руку от Эверетта. Почетный гость совещания – президент Соединенных Штатов – устроился рядом со своим старым другом, Найлзом Комптоном. Все молчали.