Линкольн Чайлд - Забытая комната

– Боюсь, предмет моего исследования довольно… аморфный. К сожалению, я не смогу сказать точнее, пока не просмотрю файлы.

Рассмотрение таких запросов явно выходило за рамки компетенции хранительницы архива.

– Если затрудняетесь с темой и именем, то как насчет временно́го периода? Может быть, назовете, к примеру, месяц, в течение которого проводилась работа?

Логан задумчиво кивнул.

– Да, это мысль. Мы могли бы начать с тридцатых.

– С тридцатых? – повторила мисс Рамануджан.

– Да, тысяча девятьсот тридцатых.

Лицо женщины странным образом изменилось – сделалось непроницаемым. Она взяла со стола удостоверение, посмотрела на него еще раз и снова положила на стол.

– Доктор Логан, здесь хранятся документы по более чем двенадцати тысячам исследовательских проектов. Общее количество этих документов приближается к двум с половиной миллионам. Вы хотите, чтобы я представила вам… – она быстро произвела подсчет, – около двухсот тысяч документов?

– Нет, – тут же покачал головой Логан.

– Тогда что вы предлагаете?

– Если бы вы позволили мне… э… самому походить между вашими стеллажами, возможно, я смог бы лучше понять, что именно хочу найти. Думаю, так было бы быстрее.

Она ответила не сразу.

– Обычно исследователи не допускаются непосредственно к фондам. Тем более временные. Это в высшей степени необычно.

Вместо ответа Логан потянул за уголок письма директора Олафсона.

– Хорошо, – вздохнула мисс Рамануджан. – Можете, если понадобится, воспользоваться вот тем столом. Но не приносите более пяти папок за один раз. И, пожалуйста, будьте внимательны, когда ставите их на место.

– Обещаю, – заверил ее Логан. – Спасибо.

Следующие три с лишним часа он – под бдительным взглядом смотрительницы – перемещался между столом и стеллажами с тяжелыми папками в руках. Открывая очередную, быстро ее просматривал и делал записи – золотым пером в книжечке с кожаным переплетом. Поначалу маршруты пролегали по всему помещению, но через некоторое время Логан сузил район поисков и сосредоточился на небольшом участке. Наконец, вернув на место очередную порцию, он, вместо того чтобы взять следующую, двинулся между стеллажами, заглядывая то в один ящик, то в другой и делая пометки, словно что-то подсчитывал. Побродив таким образом некоторое время, ученый вернулся к смотрительнице.

– Спасибо.

Мисс Рамануджан молча кивнула и протянула ему удостоверение.

– У меня вопрос. Притом что фонды обширны, мне не попалось ничего, что относилось бы к периоду после двухтысячного года.

– Так и есть. В архиве содержатся только документы по закрытым или остановленным проектам.

– И где в таком случае хранятся более свежие материалы?

– Некоторые, разумеется, у самих занимающихся исследованием ученых. Остальные в архиве номер два. – Она указала в дальний конец зала.

– Понятно. Еще раз спасибо. – Логан повернулся и зашагал в указанном направлении.

– Подождите… – начала женщина, но гость уже успел удалиться на изрядное расстояние. Его быстрые шаги отскакивали эхом от мраморного пола.

В конце помещения, как Логан и заметил раньше, стоял стол, блокировавший путь к двери. За столом сидел мужчина в форме службы безопасности «Люкса». Увидев посетителя, он поднялся.

– Чем могу помочь?

– Я бы хотел осмотреть недавние архивы. – Логан кивком указал на дверь.

– Ваше удостоверение, пожалуйста.

Ради экономии времени энигматолог вместе с удостоверением сразу предъявил и письмо доктора Олафсона.

Охранник изучил оба документа и вернул их Логану.

– Прошу извинить, сэр, но ваших полномочий недостаточно для доступа к архиву номер два.

– Но письмо от директора Олафсона…

– Прошу извинить, сэр, – уже более твердым тоном повторил охранник, – но, чтобы пройти за эту дверь, требуется допуск уровня А или выше.

Уровень А? Логану еще не доводилось слышать о таковом. Впрочем, в период работы в «Люксе» он вообще не имел понятия о каких-либо уровнях.

– Но… – Энигматолог сделал шаг к двери.

Охранник встал у него на пути, и Логан тут же заметил на служебном ремне полицейскую дубинку и баллончик «мейс» со слезоточивым газом.

– Понял, – протянул он и, кивнув, повернулся и направился между стеллажами к далекому подвальному коридору.

На часах было без четверти семь, когда Логан постучал в дверь внутреннего офиса директора.

– Войдите, – ответил бесплотный голос.

Логан вошел. Олафсон стоял перед зеркальцем, поправляя галстук.

– Твоя секретарша уже ушла… О, извини. Собираешься на обед?

– Это подождет. – Олафсон влез в костюмный пиджак и опустился на стул за столом. – У тебя что-то есть?

– Да, кое-что. И мне нужно кое-что еще – от тебя.

Директор раскинул руки ладонями вверх, словно говоря: я весь в твоем распоряжении .

Логан повесил сумку на подлокотник одного из расставленных перед столом стульев, сел, открыл сумку и, достав конверт с обгорелыми кусочками бумаги, передал директору. Олафсон внимательно осмотрел конверт.

– Я нашел это в кучке пепла в камине забытой комнаты.

– Похоже, здесь трое мужчин в лабораторных халатах, – сказал директор, рассматривая фрагмент фотографии. – Стоят за рабочим столом.

– Не просто за рабочим столом, а за тем рабочим столом, который до сих пор там, в комнате. Его можно узнать по глубокой царапине возле левого угла.

– Пусть так, но идентифицировать этих людей все равно невозможно. Верхняя часть снимка, от груди и выше, сгорела.

– Верно, – согласился Логан. – Но тем не менее фотография может дать нам кое-что.

Он снова залез в сумку, достал клочок бумаги, сложил его пополам и показал нижнюю половину директору. На ней был изображен почти карикатурно пузатый мужчина, стоящий на палубе корабля – в двубортной яхтенной куртке, белых шортах и круглой шапочке. Он задумчиво взирал на женщину, явно страдающую морской болезнью и лежащую под одеялом на шезлонге.

Олафсон, прищурившись, взглянул на картинку.

– И что тут такого?

Логан развернул бумажку полностью. Вверху, через всю страницу, шел узнаваемый логотип «Нью-Йоркера», ниже – дата: 16 июля 1932 года.

– В публичной библиотеке Ньюпорта прекрасная коллекция журналов. Взять оригинал они мне не позволили, но цветную ксерокопию обложки сделали.

– Не понимаю.

– А ты присмотрись к обгоревшей фотографии. Видишь журналы на столе? Названия не разобрать – буквы размыты, но на обложке одного можно разглядеть толстячка в форме яхтсмена. Посмотри внимательнее. Журнал определенно не глянцевый, вроде «Кольерса», «Лайфа» или «Сатердей ивнинг пост ». На мой взгляд, это самый что ни на есть «Нью-Йоркер». – Он сунул листок в сумку. – Так что теперь у нас есть terminus post quem [11] Букв. «время, после которого» ( лат. ). для той работы, которой занимались в лаборатории. А было это по крайней мере еще летом тридцать второго.