Джен Александер - Пустошь

Выждав, пока раскрасневшиеся щеки немного остынут, я поворачиваюсь к Деклану. Он положил планшет на приставной столик таким образом, что встроенный фонарик освещает голову Уэсли. Слегка раздвинув большой и указательный пальцы, Деклан тщательно измеряет расстояние от его лба до макушки.

– Церебральный чип – вещь непростая. Чтобы вывести его из строя, нужно точно определить, куда он вживлен. Иначе процедура превратится в удаление.

Я стою у другого конца дивана и наблюдаю за точными движениями Деклана.

– Эта штука, которую ты используешь… С ее помощью удаляют персонажей?

– Нет. Ее действительно можно применить для быстрого грубого удаления, но такие удаления происходят редко, и работа это грязная.

Горло сжимается. У меня не хватает духу спросить, что имеет в виду Деклан под грязной работой. Особенно сейчас, когда мы стоим в толпе людоедов.

– Для чего еще она используется?

– Для перезагрузки чипов. У конфигуратора три функции: деактивация, удаление, перезагрузка.

Может, доктор Коста перезагрузила мой церебральный чип?

– Это больно?

Деклан смотрит на меня, сощурив глаза.

– Не уверен.

Я робко приближаюсь.

– Ты можешь сделать со мной то же самое?

– Нет.

Я открываю было рот, однако Деклан раздраженно морщит нос и поднимает руку.

– Я объясню почему, когда закончу.

Сердце у меня уходит в пятки и остается там все время, пока Деклан работает над Уэсли. Отыскав на макушке у парня нужную точку и отметив ее тонкой, как игла, ручкой, он приставляет к ней плоский конец конфигуратора. На верхней губе у него блестят капли пота, плечи напряжены. Он надавливает большим пальцем на спуск. Уэсли бьется в судорогах, но Деклан продолжает прижимать устройство к его голове. Даже когда тот валится с дивана, Деклан не снимает пальца с кнопки. Он шевелит губами, беззвучно считая.

– Готово. – Дойдя до сорока, Деклан откидывается назад и садится на пол, рядом со своим снаряжением.

Уэсли лежит неподвижно, как мертвый. Я бы решила, что он умер, но его грудь слегка вздымается и опускается.

– Он выживет?

– Придет в себя через несколько минут.

Я киваю, потом подхожу поближе и прислоняюсь спиной к той части стены, что не испачкана кровью. Долгое время мы оба молчим. Наконец Деклан заговаривает:

– У тебя другой чип. И связь с геймером тоже.

– В каком смысле, другой?

– В прямом. Я знаю об этом с нашей первой встречи.

Вспоминаю, как Деклан тыкал мне в голову каким-то синим устройством.

– У твоего чипа другая структура – не такая, как у остальных персонажей. В десять раз более сложная. Сканнер даже не смог снять с него данные. Только сообщил, что ты действующий персонаж.

– Издеваешься?

Выходит, со мной еще что-то не так?

– Совершено серьезно. Придется подождать, пока мы выберемся из игры, а потом уже заняться твоим чипом.

Значит, Деклан не намерен просто исчезнуть, как только мы пересечем границу. Казалось бы, я должна испытывать облегчение, но не могу. Особенно когда он сидит рядом и говорит, что мой чип – очередная аномалия.

Я вся – сплошная аномалия.

– Деклан, я хочу вернуться. Если бы я знала, что ты умеешь деактивировать чипы, то попросила бы тебя освободить всех моих друзей.

Его лицо становится суровым.

– Они тебе не друзья. Ты их никогда по-настоящему не знала. И не говори, будто привязалась к сидящим у них в головах геймерам.

– У тебя есть средство освободить их из игры.

Деклан фыркает:

– Возвращаться в бар – самоубийство. Когда Уэсли придет в себя, у нас будет от силы сорок восемь часов на то, чтобы выбраться из «Пустоши». Иначе нас засекут.

Это что-то новенькое. Меня уже давно ничто не удивляет, и все же в голове появляется масса вопросов.

– Почему мы должны бежать из «Пустоши»? Ты же модератор. Ты работаешь на «Лан корп». Ты…

– Прибереги вопросы на потом, Вертью.

Я выхожу из себя. Внутри, словно яд по телу, растекается беспокойство. Какой же он эгоист! Даже не сообщил, что умеет разрывать связь персонажа с игроком. Не сообщил, что времени у нас в обрез. Но я не успеваю высказать всего этого Деклану, потому что Уэсли приходит в сознание.

Деклан поспешно вскакивает на ноги. Я прикрываю рукой ухо и вжимаюсь в стену, понятия не имея, чего ожидать.

Уэсли перекатывается на спину и устремляет взгляд на Деклана. Грудь у него ходит ходуном, и он… смеется.

– А ты потолстел, – хрипло произносит он.

Деклан расплывается в улыбке и пожимает плечами:

– И что? Зато ты – вылитый труп.

Я с ужасом наблюдаю, как людоед Уэсли с трудом принимает сидячее положение. Они с Декланом смотрят друг на друга. Почему Деклан не связал его, не принял никаких мер предосторожности? И почему, черт побери, они оба ухмыляются во весь рот?

Уэсли – пропавший персонаж, последнее задание Деклана перед уходом из «Лан корп». Я твержу это снова и снова, почти не дыша и молясь, чтобы что-нибудь поскорее произошло.

Уэсли смотрит в мою сторону с полуулыбкой, от которой меня пробирает до костей. Не потому что он людоед и напал на меня три года назад. Просто я видела эту улыбку много раз – дерзкую, самоуверенную.

Это улыбка Деклана.

Не удивлюсь, если глаза у них одного цвета.

– Пригласить девушку поучаствовать в побеге из тюрьмы – это вполне в твоем духе, братишка, – говорит Уэсли.

Они хотят уйти немедленно – Деклан и его старший брат, а я, крепко сжав зубы, неотрывно смотрю на Миа, лежащую на другом конце зала. Вернее, на то, что от нее осталось.

Деклан встает передо мной на колени, загораживая от меня подругу, и дотрагивается до моей руки. Я отшатываюсь. Когда я отказываюсь встретиться с ним взглядом, он осторожно берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе.

В его серых глазах вина.

– Клавдия, мне…

– Можешь не оправдываться.

– Он мой брат.

Деклан говорит так, словно пытается меня в этом убедить.

Я его понимаю. Если бы кто-нибудь из моей семьи попал в «Пустошь», я бы все сделала, чтобы его освободить. Даже ценой работы или жизни. И все же я в бешенстве. Наверняка Деклан скрывает от меня еще что-то, и я намерена узнать от него всю правду. Сегодня же.

– Ты тоже был персонажем, да?

Деклан резко поднимает голову и удивленно распахивает глаза. Достаточно посмотреть на его лицо. Деклан не модератор.

– Сам сбежал?

– Я ведь уже говорил: еще никому не удавалось сбежать из игры.

– Тогда как ты выбрался на свободу?

Плечи Деклана напрягаются. После долгого молчания он глубоко вздыхает, зажмуривается и произносит:

– Какая разница?

– А такая, что ты все время мне врал. Теперь выкладывай правду.

Лучше бы он с самого начала рассказал все как есть. Тогда сейчас я бы не чувствовала себя такой дурой.