Джеймс Фрей - Ключ Неба

Эшлинг доходит до конца тоннеля. Осматривается, изучая зал.

Ищет цель. Готовится к выстрелу.

Никого нет.

Тупик.

– Она не вышла на поверхность? – спрашивает Эшлинг по рации.

– Нет. Ничего не вижу, – отвечает Джордан.

– Я не…

Прямо над головой Эшлинг раздается громкий лязг, и из трубы с шипением вырывается белая струя пара. Кельтка пригибается и отскакивает в сторону, прикрывая плечом лицо.

Ей ошпаривает ухо и шею, но не сильно.

Пока она пытается увернуться от пара, что-то тяжелое и металлическое обрушивается на ее руки. Эфес меча и ствол «Беретты» принимают на себя основной удар, но боль все равно адская. Пистолет падает на пол тоннеля вслед за мечом, который втыкается вертикально в грязь.

Следующий удар нацелен ей в лицо. Эшлинг отскакивает назад, подальше от пара. Пятится к дальней в стене.

Ее поймали в ловушку.

Из теней и сплетения труб появляется пожилая женщина. Она отрезает единственный путь к выходу. Женщина вооружена обрезком трубы размером с бейсбольную биту. На вид ей лет 65 или около того, но сложена она крепко. Женщина наступает на Эшлинг, снова взмахивая трубой, – на этот раз целится в живот.

Эшлинг могла бы пригнуться, но тогда труба врежется ей в голову. Так что она поднимает руку и пропускает удар. Она чувствует, как треснули два ребра – не помог даже ее бронежилет. Она будет вся в синяках с ног до головы, но бывало и похуже.

В момент удара Эшлинг ловит трубу и крепко обхватывает ее пальцами.

Свободной рукой она вынимает нож из ножен на левом предплечье и наносит удар.

Но ее противница проворна.

Очень проворна.

Не выпуская свой конец трубы, она бьет Эшлинг по руке, и нож падает на землю.

Эшлинг выхватывает еще один нож, висящий на бедре.

Удар ее стремителен.

И наконец-то он достигает цели: клинок вонзается хараппанке глубоко в плечо.

Эшлинг пытается провернуть его, но женщина отклоняется назад, и Эшлинг приходится выпустить рукоять. Нож торчит из плеча противницы, но она не выпускает конец трубы.

Хараппанка даже не вскрикнула.

Более того, она улыбается.

– Тебе не найти ее, Игрок. Ты не заберешь Ключ Неба, – говорит она.

Женщина наваливается на трубу, пытаясь прижать Эшлинг к стене.

– Я не собираюсь забирать Ключ Неба. Я хочу его уничтожить.

На лице женщины отражается смятение.

– Ты что, собираешься убить маленькую девочку ?

Эшлинг опять становится не по себе, но она отмахивается от дурного предчувствия.

– Да. Именно так.

– Ты чудовище! – выплевывает женщина.

Она со всей силы нажимает на трубу, и Эшлинг больше не может удерживать этот напор. Эшлинг выпускает свой конец трубы, просачивается между женщиной и стеной и бросается к своей фалькате. Слышит влажный звук разрезаемой плоти, инстинктивно пригибается – и только благодаря этому уворачивается от летящего в нее ножа. Скользит по земляному полу, хватает меч и распрямляется.

Женщина стоит прямо перед ней. Яростно замахивается трубой.

На этот раз Эшлинг движется быстрее. Она парирует удар, упирается в пол и нажимает на рукоять меча. Лезвие легко разрезает кожу и ребра хараппанки, вонзается в сердце и выходит из спины.

Эшлинг крепче перехватывает меч и надавливает еще сильнее.

Они стоят лицом к лицу. Женщина роняет трубу, и та со звоном падает на пол. Пар шипит. Кровь льется изо рта и носа хараппанки.

– Увидимся в аду, – кашляет женщина.

Зеленые глаза Эшлинг расширяются. Она думает о девочке, которую ей предстоит убить, о надменности Создателей, о сумасшествии отца и о его предвидении, о несправедливости всего происходящего, о высшей извращенности Последней Игры.

– Нет, не увидимся, – отвечает Эшлинг. – Мы уже в аду.

http://eg2.co/215

Индия, Сикким, Долина Вечной Жизни, штаб

– Елена! – кричит Шари. Ее сердце сжимается от муки, колени дрожат. Елена и Шари не всегда сходились во мнениях, но она была достойным членом Хараппанской линии, и Шари любила ее. – Я убью кельтку! Я убью ее своими собственными руками!

Остальные молчат.

Они смотрят на большой плоский экран, прикрепленный к каменной стене. Он разделен на четырнадцать секций. На каждой отображаются жизненные показатели хараппанских мужчин и женщин, отправленных охранять стены.

Охранять Ключ Неба.

Динамики транслируют звук. Шари, Джамаль, Пару и Джовиндерпихайну слышат это уже не в первый раз: взрывы, звуки стрельбы и ударов, треск ломающихся костей, свист клинков, крики, стоны, смерть.

Все погибшие – с их стороны.

Джамаль стоит рядом с Шари, зубы стиснуты, сердце бешено стучит. Джов сидит в кресле; он все еще не поддался отчаянию. Пару опирается на стол с такой силой, что еще немного – и тот сломается.

Пульс Елены угасает.

– Это просто бойня, – замечает Пару. – Как такое могло случиться?

– Такое впечатление, будто они заранее знают, где мы их поджидаем, – говорит Джамаль. Голос его дрожит от ярости, горя и страха. – Чема и Нитеша сняли снайперской винтовкой – они даже ни разу выстрелить не успели! – И все же Елена встретилась с Игроком лицом к лицу. У нее был шанс убить Копп, – заключает Шари. Гнев ее отступает. Она пропускает ужас, боль и разочарование сквозь себя. Она им не сопротивляется. Пусть все это уходит . Ее сила – в непротивлении. Она это знает – и не поддастся гневу.

Остальные не такие стойкие.

– Но как они это делают? – снова вопрошает отец Шари.

Джов встряхивает головой.

– Мы недооценили нашего противника.

– Нет. – Шари хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание. Ее голос уже спокоен. Удивительно, как быстро она смогла смириться со смертью Елены. И со смертью других хараппанцев. – Это они недооценили нас. Они прошли через первые два контрольных пункта играючи. Они слишком самоуверенны. А это приводит к ошибкам. Мы выстоим.

Сегодня они умрут, я обещаю.

Джов кивает.

– Несмотря на их преимущество, мы все еще можем одержать верх, – продолжает Шари. – Их всего пятеро. Мы не позволим кельтке убить моего ребенка. – Она смотрит каждому в глаза и повторяет: – Мы выстоим .

По крайней мере, хотя бы кто-то согласен с Шари. Это Правит, который находится в пулеметной точке снаружи крепости и ждет.

– Через Локоть я их не пропущу, – сообщает он по рации. – Я жду, пока они войдут в проход, чтобы перестрелять всех. Его баритон вибрирует в их ушах, дополняя сильный, но пока еще высокий и молодой голос Шари.