Пирс Браун - Алое восстание

Куратор с усмешкой обводит взглядом лица, и я с удивлением замечаю в его глазах гордость.

– Ну, разве что Приам… да… но пусть его судьба послужит уроком для вас, засранцы. Писаный красавец, сильный, быстрый. Блестящие мозги, и корпел над книжками день и ночь с десятком учителей… но… Он был избалован! И в результате кто-то – не скажу кто, иначе все веселье пропадет из нашего с вами пикника, – швырнул его затылком на камни, а потом еще и поплясал на шее в свое удовольствие.

Фичнер откидывается на спинку стула, обхватив затылок.

– Итак, вот ваша новая семья! Братство Марса, одно из дюжины. И не вздумайте вообразить себя особенными только потому, что так же называется планета. Братство Венеры на Венере тоже играет на равных. Ну, вы поняли… А смысл в том, что после училища вы станете искать покровителей – надеюсь, из семей Беллона, Августус или Аркос, если не захотите меня опозорить, – и тогда выпускники прошлых лет, ваши братья по Марсу, помогут вам устроиться. Может, и сами возьмут к себе – если, конечно, кто-то из вас не взлетит так высоко, что обойдется без посторонней помощи.

Так или иначе, зарубите себе на носу: пока еще вы никто, тупые избалованные сопляки! За вас все делали родители – кормили, подтирали задницу, подбирали сопли и укутывали потеплее, – в то время как ваши ржавые сверстники уже гнили в шахтах, не начав даже трахаться. Они строили ваши города, добывали для вас топливо и подбирали за вами дерьмо, а розовые, еще не научившись бриться, уже удовлетворяли клиентов. Не говоря уже о воронах, чью жизнь среди снегов, железа и боли вы и представить себе не можете. Все они рождены для своей работы и готовились к ней с малых лет, а вы только копировали мамочкины и папочкины наряды, учились манерам, тренькали на фортепианах и катались на лошадках. Теперь всему этому пришел конец: с сегодняшнего дня вы душой и телом принадлежите училищу, братству Марса, своему цвету… ну и так далее.

Он лениво закидывает в рот жвачку и складывает жилистые руки у себя на брюшке.

– Сегодня вам наконец удалось кое-что сделать самим, вы разобрались с такими же избалованными щенками, только стоит это не дороже плевка паршивой шлюхи. Вам следует понять, что наше драгоценное Сообщество стоит на краю пропасти. Низшие цвета порвут вам глотки, едва им представится возможность, а еще есть серебряные, медные, синие – думаете, они станут подчиняться кучке избалованных сосунков? Думаете, черные пойдут за любым куском дерьма? Да они вас раком поставят, едва почуют малейшую слабость! А потому слабости вам показывать нельзя.

– Значит, училище сделает нас сильными? – басит великан Титус.

– Нет, увалень, прежде всего оно сделает вас хитрыми, жестокими и безжалостными! Меньше чем за год вы повзрослеете на полвека и почувствуете на собственной шкуре, через что пришлось пройти вашим предкам, чтобы построить государство! Итак, продолжаю… – Фичнер задумчиво чешет живот, выдувая пузырь из жвачки. – Теперь еще о Марсе… Братство у нас гордое, не хуже иных старинных семейств. У нас есть политики, преторы, квесторы. Нынешние губернаторы Меркурия и Европы, трибун, император флота. Даже Лорн Аркос из дома Аркос – третьего на Марсе, если кто не в курсе, – сохраняет связи с нами… Короче, власть имущим требуются новые таланты, и они решили дать вам шанс. Произведете хорошее впечатление – и сможете выбирать покровителей из лучших семейств. Победите – и вами может заинтересоваться сам Аркос. Тогда все дороги будут открыты – к славе, карьере, власти…

Я подаюсь вперед.

– Победить? – спрашиваю. – Кого победить?

Фичнер самодовольно скалится:

– В данный момент мы находимся в глухой терраформированной долине на самом юге системы каньонов. Здесь двенадцать замков, по одному на каждое братство. Завтра после ориентировки на местности вы начнете войну против своих сокурсников. Задача – установить свое господство над долиной любой ценой. Это поможет вам понять, как создаются империи.

За столом слышен одобрительный ропот. Игра – это интересно. Вот тебе и классы с коридорами!

– А что получит примас победившего братства? – интересуется Антония, накручивая на палец золотой локон.

– Настоящую славу, милочка. Верный путь к власти.

Значит, я должен стать примасом.

Мы принимаемся за еду. Когда Фичнер уходит, Кассий нетерпеливо ерзает на стуле, потом решается.

– А что, если нам сыграть еще в одну игру, прямо сейчас? – предлагает он небрежно, словно шутя, но в голосе ощущается напряженный холодок. – Давайте каждый признается, кого он прикончил? Начну первым: мне достался Нексус Селинтус. Я знал его с детства, как многих из вас, а сегодня перебил ему глотку своей рукой. – Он ждет ответа, но все молчат. – Ну же, давайте! Мы теперь одна семья, какие между нами могут быть секреты?

Молчание.

Первым уходит спать Севро, усмехаясь на ходу. Он и есть начал раньше всех. Хочется последовать его примеру, но надо еще поболтать с миротворцем Роком и громилой Титусом. Мы остаемся за столом еще долго после того, как Кассий, ничего не добившись, удаляется сам. Мне кажется, Титуса никто не любит. Хоть он и не смешлив, но ко всему относится несерьезно. Даже улыбается так, словно презирает всех и каждого. Так и хочется врезать ему от души, только вот не за что, повода он не дает. Я для него будто не человек, а шахматная фигура, которой можно походить, а если захочется, то и сбить щелчком с доски. Титусу семнадцать-восемнадцать, как и всем остальным, но в этом громиле двух с лишним метров ростом уже не осталось ничего детского. Худой и гибкий Рок рядом с ним кажется карликом и напоминает моего брата Кирана. Правда, Киран не умеет убивать. Добрая мягкая улыбка, спокойная, рассудительная речь. Лия, та девочка с раненой ногой и оленьими глазами, ходит теперь за Роком как привязанная. Он терпеливо сносит ее присутствие – я бы так точно не смог.

Перед сном брожу по замку в поисках комнат, где совершались убийства, но ничего не нахожу. Лестница в подземелья исчезла, словно ее и не было. За́мок поглотил ее. Наконец возвращаюсь в общую спальню, где стоят койки с тощими матрасами. За окнами все так же клубится ночной туман, из которого доносится завывание волков. Падаю на койку и проваливаюсь в глубокий сон.

Фичнер будит нас еще затемно. Ворча и ругаясь, выбираемся из постелей и выходим во внутренний двор замка. Потягиваемся, строимся по команде, маршируем за ворота и пускаемся по команде легким бегом, то и дело совершая многометровые прыжки.

Из серых облаков сыплется мелкий дождик. Шестикилометровые стены каньона вздымаются на пятьдесят километров к западу и на сорок – к востоку, между ними раскинулась живописная местность с холмами, лесами и реками – наш театр военных действий. Мы находимся на возвышенной части долины, где крутые скалистые уступы, покрытые мхом, обрываются в глубокие лощины, сейчас затянутые плотным утренним туманом. Рощицы на горных склонах проглядывают сквозь дымку пятнами, как лоскутное одеяло.