Энди Вейер - Марсианин

Я нашел решение, однако сегодня я достаточно потрудился, и скоро стемнеет.

Сейчас я в марсоходе, осматриваю «Соджорнер». Судя по всему, он в порядке. Внешних физических повреждений не наблюдается, и непохоже, чтобы он поджарился на солнце. Плотный слой марсианской грязи защитил его от «солнечного удара».

Думаете, «Соджорнер» мне ни к чему? Он ведь не может связаться с Землей. Зачем же с ним возиться?

Затем, что в нем полно подвижных частей.

Если мне удастся наладить связь с НАСА, я смогу общаться с ними, поднеся лист с текстом к камере посадочного аппарата. Но как они будут общаться со мной? Единственные подвижные части аппарата – остронаправленная антенна (которую придется нацелить на Землю) и кинооператорский кран. Пришлось бы продумать систему, позволяющую НАСА беседовать со мной посредством поворотов корпуса камеры. Что было бы ужасающе медленно.

Но у «Соджорнера» есть шесть независимых колес, которые достаточно быстро вращаются. Общаться с их помощью будет намного проще. Я могу написать на колесах буквы. А НАСА будет крутить их, чтобы сложить из букв слова.

Все это при условии, что я смогу заставить радио посадочного аппарата работать.

Пора на боковую. Завтра меня ждет тяжелый физический труд. Мне нужен отдых.

Боже ты мой, как все болит!

Но это единственный придуманный мной способ безопасно затащить посадочный аппарат на крышу.

Я возвел пандус из камней и песка. Совсем как древние египтяне.

Чего в долине Ареса хватает, так это камней.

Сначала я поэкспериментировал, чтобы выяснить, какой должен быть наклон пандуса. Сложил рядом с аппаратом кучу камней и затащил его наверх, а затем спустил вниз. Проделывал это снова и снова, пока не нашел оптимальный угол: 30 градусов. Больше – слишком рискованно. Я могу уронить аппарат, и он скатится на землю.

Высота марсохода составляет около двух метров, поэтому мне нужен пандус длиной почти четыре метра. Я взялся за работу.

Первые несколько камней не вызвали никаких проблем. Затем их вес будто начал увеличиваться. Тяжелый физический труд в космическом скафандре – это ужасно. Любое действие требует больших усилий, поскольку ты таскаешь на себе двадцатикилограммовый костюм, а твои движения ограничены. Через двадцать минут я уже запыхался.

Поэтому я сжульничал и поднял уровень O 2. Действительно помогло! Наверное, не стоит этим злоупотреблять. Кроме того, я не вспотел. Скафандр пропускает тепло быстрее, чем мое тело его вырабатывает. Обогреватель – вот что делает температуру сносной. Физический труд привел к тому, что скафандру не пришлось так сильно нагревать себя.

После нескольких часов напряженной работы я построил пандус. Он представлял собой обычную кучу камней возле марсохода, зато доходил до крыши.

Сначала я прошелся по пандусу вверх-вниз, чтобы убедиться в его надежности, затем затащил наверх посадочный аппарат. Все получилось!

Ухмыляясь, я закрепил аппарат на крыше. Убедился, что он держится, и даже сложил солнечные панели большой стопкой (раз уж у меня есть пандус).

Но потом до меня дошло: когда я тронусь, пандус обрушится, и камни могут повредить колеса или ходовую часть. Придется его разобрать.

Блин!

Разбирать пандус оказалось проще, чем строить. Мне не надо было думать о том, чтобы положить каждый камень в устойчивую позицию. Это заняло всего час.

Ну, теперь – точно все!

Завтра я тронусь в обратный путь с моим новым сломанным 200-килограммовым радио.

Семь дней после «Патфайндера» – и на семь дней ближе к дому.

Как я и надеялся, мои следы привели меня в долину Льюис. Затем последовали четыре дня легкой езды. Благодаря холмам слева я не мог заблудиться, а ландшафт был ровный.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Я вернулся на Ацидалийскую равнину. Мои старые следы давно стерлись. Я проезжал здесь шестнадцать дней назад. Даже при нормальной погоде следы так долго не живут.

Надо было складывать кучки камней на каждой остановке, когда я ехал к «Патфайндеру». Земля такая плоская, что их было бы видно за километры.

С другой стороны, как вспомню проклятый пандус… брр.

Итак, я снова путник в пустыне, взывающий к Фобосу и надеющийся не слишком отклониться от курса. Мне нужно лишь оказаться в 40 километрах от жилого модуля – тогда я поймаю сигнал маяка.

Я настроен оптимистично. Впервые за все время я начинаю думать, что смогу выбраться с этой планеты живым. С этими мыслями я собираю образцы почвы и камней при каждой ВКД.

Сначала я считал это своей обязанностью (если выживу, геологи будут носить меня на руках), но потом вошел во вкус. Теперь во время езды я с нетерпением жду простого ритуала набивания пакетов булыжниками.

Приятно снова стать астронавтом. Вот и все. Не фермером поневоле, не инженером-электриком, не дальнобойщиком – астронавтом. Я выполняю свою работу. Я по ней скучал.

Сегодня я на пару секунд поймал сигнал маяка жилого модуля, затем потерял его. Но это хороший знак. Последние два дня я держу курс примерно на северо-северо-запад. До модуля еще не меньше сотни километров, и это чудо, что я что-то поймал. Вероятно, на мгновение установились идеальные погодные условия.

Во время дневной скуки я пробиваюсь сквозь «Человека за шесть миллионов долларов» [18] The Six Million Dollar Man ( англ .) – американский телесериал, транслировавшийся на канале Эй-би-си в 1973–1978 годах. Главный герой сериала астронавт, пострадавший в авиакатастрофе, которому заменили вышедшие из строя органы на «бионические», благодаря чему он обрел сверхспособности. из неисчерпаемой коллекции древних сериалов капитана Льюис.

Только что посмотрел серию, в которой Стив Остин сражается с русским венерианским зондом, по ошибке приземлившимся на Землю. Будучи экспертом по межпланетным путешествиям, могу заявить: научных несоответствий не обнаружено . Зонды часто садятся не на ту планету. Кроме того, крупный плоский корпус зонда идеально приспособлен к венерианской атмосфере высокого давления. И, как мы все знаем, зонды часто отказываются выполнять команды, вместо этого атакуя оказавшегося в зоне досягаемости человека.

Пока что «Патфайндер» не пытался меня убить. Но я за ним приглядываю.

Сегодня поймал сигнал жилого модуля. Теперь не потеряюсь. Согласно компьютеру, до него 24 718 метров.

Завтра буду дома. Даже если марсоход попадет в ужасную аварию, все будет в порядке. Отсюда я смогу дойти до модуля.

Не помню, упоминал ли я, что меня действительно тошнит от этого марсохода. Я слишком много времени провел сидя или лежа, спина вопит и протестует. Из всей команды больше всего я сейчас скучаю по Беку. Он бы вылечил мою спину.