Энди Вейер - Марсианин

– Спасибо, – отозвалась она.

Когда он уже собирался вернуться к работе, зазвонил мобильный. Венкат громко застонал и взял телефон со стола.

– Да? – сказал он, старательно имитируя жизнерадостность.

– Мне нужна фотография Уотни.

– Привет, Энни. Я тоже рад тебя слышать. Как дела в Хьюстоне?

– Хватит трепаться, Венкат. Мне нужна фотография.

– Это не так просто, – ответил Венкат.

– Вы общаетесь с ним через гребаную камеру. В чем проблема?

– Мы набираем по буквам сообщение, ждем двадцать минут, а затем делаем фотографию. К тому времени Уотни уже в жилом модуле.

– Так попросите его выйти, когда будете делать следующую фотографию, – потребовала Энни.

– Мы можем отправлять только одно сообщение в час и только когда Ацидалийская равнина обращена к Земле, – сказал Венкат. – Мы не будем тратить драгоценное время на то, чтобы велеть ему позировать для фотографии. Кроме того, на нем будет скафандр. Ты даже не сможешь разглядеть его лицо.

– Мне нужно хоть что-нибудь, Венкат, – возразила Энни. – Вы установили контакт двадцать четыре часа назад, и пресса писает кипятком. Они хотят картинку к истории. Картинку, которая появится на каждом новостном сайте мира.

– У тебя есть фотографии его записок. Удовольствуйся этим.

– Не могу, – ответила Энни. – Они схватят меня за горло. И порвут мне задницу. Причем одновременно, Венкат! Включи воображение!

– Придется подождать несколько дней. Мы пытаемся подключить «Патфайндер» к компьютеру марсохода…

– Несколько дней?! – выдохнула Энни. – Да это единственный вопрос, который волнует сейчас людей! Во всем мире! Это величайшая история со времен «Аполлона-тринадцать». Добудь мне гребаную фотографию!

Венкат вздохнул:

– Я постараюсь сделать это завтра.

– Отлично, – сказала она. – Жду с нетерпением.

Приходится смотреть на камеру, когда она передает сообщения. Полбита за раз. Я получаю две цифры, затем ищу их в шпаргалке ASCII, которую я сделал. Выходит одна буква.

Буквы забывать не следует, поэтому я рисую их в пыли штырем. На поиск буквы и ее рисование в пыли уходит пара секунд. Иногда, снова повернувшись к камере, я понимаю, что пропустил цифру. Обычно я могу угадать ее из контекста, но не всегда.

Сегодня я встал на несколько часов раньше, чем требовалось. Как в рождественское утро! Время до 8.00 тянулось невыносимо долго. Я позавтракал, провел несколько ненужных тестирований оборудования жилого модуля, почитал Пуаро. Наконец ожидание закончилось!

МЖМПЕРЕПРШМРСХСВЗПТФНДРГТВДЛИНСБЩ

Ну да. Через минуту до меня дошло. «Можем перепрошить марсоход, чтобы связался с «Патфайндером». Готовься к длинному сообщению».

Пришлось немного поломать голову. Но это были отличные новости! Если получится, у нас останется лишь одно ограничение – время передачи! Я предъявил камере записку: «Вас понял».

Я не был уверен, что они имели в виду под «длинным сообщением», но решил, что лучше подготовиться. Выбрался наружу за пятнадцать минут до конца часа и разровнял большую площадку. Затем отыскал самую длинную из наличествующих стержневых антенн, чтобы иметь возможность дотянуться до площадки, не наступая на нее.

И встал рядом, выжидая.

Ровно в назначенное время пришло сообщение.

ЗПСТhexeditКМПТРМРСХ,ОТКРФЙЛ-/usr/lib/habcomm.so-ПРОКРДОИНДКССЛЕВА:2AAE5,ЗМННА141БЙТКТРМЫПРИШЛВСЛЕДСБЩ,ОСТВЙСНАВИДУКГДПРДТСЛЕДСБЩ20МИНПСЛЭТГ

Матерь Божья. Ладно…

Они хотят, чтобы я запустил hexedit на компьютере марсохода, затем открыл файл /usr/lib/habcomm.so, прокручивал его, пока слева на экране не появится индекс 2AAE5, а затем заменил эти байты на 141-байтную последовательность, которую НАСА пришлет в следующем сообщении. Вполне доступно.

Кроме того, по какой-то причине они хотят, чтобы я оказался на следующей фотографии. Интересно – зачем? Узнать меня в скафандре невозможно. Даже лицевое защитное стекло отражает слишком много света. Тем не менее они этого хотят.

Я вернулся в жилой модуль и записал сообщение на будущее. Затем набросал короткую записку и снова вылез наружу. Обычно я пришпиливал записку и уходил в модуль, однако на этот раз пришлось задержаться для фотосессии.

Я поднял оба больших пальца в дополнение к записке, которая гласила: «Йе-е-е!» [21] Любимое восклицание Фонзи, героя американской комедии положений «Счастливые дни» (1974–1984).

Проклятые старые сериалы.

– Я прошу фотографию – и получаю Фонза? – сурово спросила Энни у Венката.

– Ты получила что просила, а теперь отвали, – ответил он, прижимая телефон к уху плечом. Разложенные на столе схемы занимали его не в пример больше, нежели разговор.

– Йе-е-е! – передразнила Энни. – Зачем он это сделал?

– Ты знакома с Марком Уотни?

– Ну ладно, ладно, – сказала она. – Но мне срочно нужно фото его лица.

– Не получится.

– Почему?

– Потому что, сняв шлем, он умрет. Энни, мне нужно идти, здесь один из программистов ЛРД, и это срочно. Пока!

– Но… – начала Энни, и Венкат повесил трубку.

– Это не срочно, – заметил стоявший в дверях Джек.

– Знаю, – кивнул Венкат. – Чем могу помочь?

– Мы тут подумали, – сказал Джек. – Эта перепрошивка марсохода может потребовать некоторых деталей. Возможно, нам придется поддерживать двухстороннюю связь с Уотни.

– Не проблема, – ответил Венкат. – Не торопитесь, сделайте все как надо.

– Дело пойдет быстрее, если уменьшить время передачи, – сообщил Джек.

Венкат удивленно поднял брови.

– Вы хотите передвинуть Землю поближе к Марсу?

– Трогать Землю не придется, – сказал Джек. – Сейчас «Гермес» находится в семидесяти трех миллионах километров от Марса. Это всего четыре световые минуты. Бет Йоханссен – первоклассный программист, она может пообщаться с Марком.

– Исключено, – ответил Венкат.

– Она системный оператор миссии, – настаивал Джек. – Она в этом эксперт.

– Не получится, Джек. Экипаж по-прежнему не в курсе.

– Да что с вами такое? Почему вы просто не скажете им?

– Я отвечаю не только за Уотни, – вздохнул Венкат. – У меня в дальнем космосе еще пять астронавтов, которые должны сосредоточиться на возвращении домой. Никто об этом не думает, но статистически им в настоящий момент грозит большая опасность, чем Уотни. Он на планете. Они – в космосе.

Джек пожал плечами:

– Ладно, медленно – значит, медленно.

Считывали когда-нибудь 141 произвольный байт, по полбайта в минуту?

Это скучно. И непросто, если у вас нет ручки.

Раньше я рисовал буквы в песке, но на сей раз мне требовался способ записать цифры на что-то, что я смогу унести. «Используй ноутбук!» – таков был мой первоначальный план.