Энди Вейер - Марсианин

Процесс непростой, но позволяет отсоединить спальню без разгерметизации всего марсохода. Не забывайте, что внутри лежат мои вещи, которые не любят вакуум.

Следующая стадия – сбор солнечных панелей, которые я разложил накануне, и размещение их на марсоходе и прицепе. Затем я быстро осматриваю прицеп. Вхожу внутрь через шлюз и в прямом смысле кидаю быстрый взгляд на аппаратуру. Даже не снимая скафандра. Просто чтобы убедиться, что очевидных проблем не возникло.

Потом возвращаюсь в марсоход. Забравшись внутрь, снимаю скафандр и трогаюсь в путь. Еду почти четыре часа, после чего у меня кончается заряд.

Остановившись, я снова надеваю скафандр и выхожу на Марс. Раскладываю солнечные панели и даю батареям зарядиться.

Затем устанавливаю спальню. Это практически тот же вышеописанный процесс, только в обратном порядке. Ее надувает шлюз. В некотором смысле спальня – продолжение шлюза.

Хотя это возможно, я не использую быстрый способ надува спальни. Я провел такое испытание, чтобы найти место, где появится течь. Но это плохая идея: быстрый надув плюс удар и большое давление. Рано или поздно спальня порвется. Мне не понравилось, когда жилой модуль выстрелил мной, словно пушечным ядром. Я вовсе не тороплюсь повторять этот опыт.

Установив спальню, я снимаю скафандр и расслабляюсь. Преимущественно смотрю паршивые старые сериалы. Большую часть дня веду себя как обычный безработный.

Я следовал этому распорядку на протяжении четырех дней, а затем настал «воздушный день».

Воздушный день оказался почти таким же, как все остальные, только без четырехчасовой езды. Разложив солнечные панели, я включил оксигенатор и позволил ему разобраться с запасами CO 2, которые накопил стабилизатор.

Оксигенатор превратил весь CO 2в кислород и потратил на это всю дневную энергию.

Эксперимент удался. Я буду готов выехать вовремя.

Сегодня великий день. Я отправляюсь к Скиапарелли!

Марсоход и прицеп готовы. Они пребывали в почти полной готовности с экспериментального выезда, но теперь даже вода загружена.

За последние несколько дней я приготовил в микроволновке все картофелины. На это ушло время, потому что за один раз в нее помещается всего четыре штуки. Готовую картошку я отправил наружу, чтобы замерзла. А потом сложил в седельные сумы марсохода. Возможно, это выглядит как пустая трата времени, но это критичный момент. Вместо того чтобы питаться в путешествии сырым картофелем, я буду есть приготовленный (холодный). Во-превых, вкус у него намного лучше. Но самое главное, он приготовлен . Когда вы готовите пищу, белки разрушаются, и переваривать ее становится легче. Я получу больше калорий – а я не в том положении, чтобы ими разбрасываться.

Также в последние дни я провел полную диагностику всего. То есть стабилизатора, оксигенатора, РТГ, ВУСА, аккумуляторов, жизнеобеспечения марсохода (на случай если мне понадобится резервная аппаратура), солнечных панелей, компьютера марсохода, шлюзов и всех прочих штуковин с движущимися частями или электронными компонентами. Я даже проверил каждый мотор. Всего восемь, по одному на каждое колесо, четыре в марсоходе, четыре в прицепе. Моторы прицепа работать не будут, но хорошо иметь их в запасе.

Везде полный порядок. Никаких проблем я не увидел.

Жилой модуль превратился в пустую скорлупку. Я лишил его всех важных компонентов и большого куска брезента. Украл у бедного модуля все, что мог, а ведь он полтора года сохранял мне жизнь. Как Щедрое дерево [37] «Щедрое дерево» – притча американского писателя Шела Силверстайна (1930–1999) о любви и самопожертвовании. .

Сегодня я провел последнее отключение обогревателей, освещения, главного компьютера и т. п. – всех компонентов, которые не забрал для поездки к Скиапарелли.

Я мог бы оставить их работать. Никому нет до этого дела. Но согласно исходной инструкции для 31-го сола (который должен был стать последним днем миссии на поверхности), нам следовало полностью выключить жилой модуль и сдуть его, потому что НАСА не хотело, чтобы во время взлета МВА рядом с ним находилась большая палатка, накачанная горючим кислородом.

Думаю, я отключил жилой модуль, чтобы отдать дань несостоявшейся миссии «Арес-3». Чтобы прожить кусочек того 31-го сола, которого у меня никогда не было.

Когда я все выключил, в жилом модуле воцарилась странная тишина. Я провел 449 солов, слушая его обогреватели, воздушные клапаны и вентиляторы. А теперь он молчал. Это было зловещее молчание, которое трудно описать словами. Я и раньше удалялся от звуков жилого модуля, но всегда при этом находился в марсоходе или скафандре, где достаточно собственных шумов.

А теперь ничего не было. Я никогда прежде не понимал, какая на Марсе стоит тишина. Это пустынный мир, практически лишенный проводящей звук атмосферы. Я слышал, как колотится мое сердце.

Ладно, хватит пафосной философии.

Сейчас я в марсоходе. (Очевидно, ведь главный компьютер жилого модуля навеки отключился.) У меня два полностью заряженных аккумулятора, все системы работают, а впереди ждут сорок пять солов пути.

Скиапарелли или смерть!

Марсианская долина! Наконец-то я здесь!

Вообще-то это не слишком большое достижение. Я путешествую всего десять солов. Но это значимая психологическая веха.

Пока марсоход и мое трущобное жизнеобеспечение работают как надо. По крайней мере насколько этого можно ожидать от аппаратуры, которую эксплуатируют в десять раз дольше, чем предполагалось.

Сегодня мой второй «воздушный день» (первый был пять солов назад). Разрабатывая план, я думал, что «воздушные дни» будут кошмарно скучными, однако теперь жду их с нетерпением. Это мои выходные.

В обычный день я просыпаюсь, убираю спальню, складываю солнечные панели, еду четыре часа, раскладываю солнечные панели, ставлю спальню, проверяю все оборудование (особенно ходовую часть и колеса марсохода), после чего выкладываю азбукой Морзе отчет для НАСА, если удается набрать достаточное количество камней.

В «воздушный день» я просыпаюсь и включаю оксигенатор. Солнечные панели уже разложены со вчерашнего дня. Все готово к работе. Затем расслабляюсь в спальне или марсоходе. В моем распоряжении целый день. Спальня достаточно обширна, чтобы не чувствовать себя запертым в тесноте, а компьютер обеспечивает меня неисчерпаемым запасом паршивых телесериалов.

Технически я въехал в Марсианскую долину еще вчера, но узнал об этом, только посмотрев на карту. Вход в долину настолько широк, что я не заметил стен каньона.

Теперь я определенно в каньоне с хорошим, ровным дном. Как я и надеялся. Удивительное дело: эту долину сотворила не река, медленно сглаживавшая камень. Она возникла в результате гигантского потопа за один день. Представляю, что это была за картина!