Энди Вейер - Марсианин

Все по-прежнему работает нормально, хотя износ чувствуется. Эффективность стабилизатора и оксигенатора далека от идеала (мягко выражаясь), а прицеп пропускает воздух. Не настолько сильно, чтобы возникли проблемы, но герметичность нарушена. НАСА это не нравится, но сделать мы ничего не можем.

Потом они заставили меня провести полную диагностику МВА. Его состояние оказалось намного лучше. Все клево, идеально и полностью функционально. Я почти и забыл, как выглядит новая аппаратура.

Жаль, что придется разнести ее в клочки.

– Ты убил Уотни, – сообщила Льюис.

– Точно, – согласился Мартинез, хмуро глядя на монитор, где мигали обвинительные слова «Столкновение с поверхностью».

– Я его подставила, – сказала Йоханссен. – Дала сбой альтиметра и заставила слишком рано отключить третий двигатель. Смертельная комбинация.

– Которая не должна была привести к провалу, – возразил Мартинез. – Мне сразу следовало заметить, что значение ошибочно. Оно слишком выбивалось.

– Расслабься, – сказала Льюис. – Потому мы и тренируемся.

– Да, капитан, – отозвался Мартинез и, наморщив лоб, уставился на экран.

Льюис подождала, пока он возьмет себя в руки. Когда этого не произошло, положила руку ему на плечо.

– Не надо себя винить, – сказала она. – У тебя было всего два дня подготовки к удаленному взлету. На тот маловероятный случай, если миссию придется свернуть до приземления и мы будем вынуждены запустить МВА в качестве спутника. Это не было критичным для миссии, поэтому тренировкам не уделили особого внимания. Теперь, когда от этого зависит жизнь Марка, у тебя есть три недели, чтобы все отработать, и я не сомневаюсь, что ты справишься.

– Да, капитан, – ответил Мартинез, переставая хмуриться.

– Перезапускаю симулятор, – сказала Йоханссен. – Хочешь попробовать что-нибудь особенное?

– Удиви меня, – предложил Мартинез.

Льюис покинула пультовую и направилась к реактору. Пока она «карабкалась» по лестнице к центру корабля, центростремительная сила упала до нуля. Фогель поднял глаза от компьютерной консоли.

– Капитан!

– Как двигатели? – спросила Льюис, хватаясь за настенную ручку, чтобы удержаться в медленно вращающемся помещении.

– Работают в пределах допустимого, – ответил Фогель. – Сейчас я провожу диагностику реактора. Полагаю, Йоханссен занимается тренировкой запуска, поэтому я делаю это за нее.

– Хорошая идея, – одобрила Льюис. – А что с нашим курсом?

– Все в порядке, – сказал Фогель. – Корректировка не требуется. Мы придерживаемся запланированной траектории в пределах четырех метров.

– Сообщи, если что-то изменится.

– Ja , капитан.

Подплыв к противоположной стороне центрального отсека корабля, Льюис воспользовалась другой лестницей и, «спускаясь», вновь ощутила действие гравитации. Капитан направилась к дежурному помещению при шлюзе № 2.

Бек держал моток металлической проволоки в одной руке и рабочие перчатки в другой.

– Привет, капитан. Что стряслось?

– Я бы хотела ознакомиться с твоим планом по доставке Марка.

– Ничего сложного, если перехват пройдет успешно, – сказал Бек. – Я только что закончил соединять все имеющиеся у нас тросы в один. Его длина составляет двести четырнадцать метров. Я надену УПК [39] Установка для перемещения космонавта. , так что с движением проблем не возникнет, и смогу безопасно перемещаться со скоростью до десяти метров в секунду. При большей скорости возникнет риск порвать трос, если я не успею вовремя затормозить.

– Когда доберешься до Марка, с какой относительной скоростью ты сможешь справиться?

– Я легко смогу схватить МВА на пяти метрах в секунду. На десяти же метрах в секунду – все равно что пытаться запрыгнуть в едущий поезд. На больших скоростях могу промахнуться.

– Значит, учитывая безопасную скорость УПК, скорость корабля должна быть в пределах двадцати метров в секунду от скорости МВА.

– И перехват должен состояться в пределах двухсот четырнадцати метров, – добавил Бек. – Весьма узкая допустимая ошибка.

– У нас большая свобода действий, – сказала Льюис. – Старт состоится за пятьдесят две минуты до перехвата и займет двенадцать минут. Как только двигатели второй ступени МВА отключатся, мы узнаем точку и скорость перехвата. Если они нам не понравятся, у нас будет сорок минут на корректировку. Два миллиметра в секунду, которые дает наш двигатель, выглядят не очень-то надежными, но за сорок минут мы сможем переместиться на пять целых семь десятых километра.

– Хорошо, – отозвался Бек. – И двести четырнадцать метров – тоже не предел.

– Нет, предел, – возразила Льюис.

– Ничего подобного, – сказал Бек. – Знаю, выходить непристегнутым не полагается, но без поводка я смогу отойти дальше…

– Не вариант, – ответила Льюис.

– Но таким образом мы можем удвоить или даже утроить безопасную зону перехвата…

– Разговор закончен! – отрезала Льюис.

– Да, капитан.

Не так уж много людей могут похвастаться тем, что уничтожили космический корабль за три миллиарда долларов. Я – один из них.

Да-да, я выдирал из МВА критическую аппаратуру и раскидывал направо и налево. Приятно знать, что мой запуск на орбиту не будет обременен какими-то дурацкими резервными системами.

Первым делом я избавился от мелких предметов. Затем взялся за предметы, которые мог легко разобрать, – кресла экипажа, некоторые резервные системы и панели управления.

Я не импровизирую, а следую инструкции, присланной НАСА, которая была разработана, чтобы облегчить дело. Иногда я скучаю по дням, когда мог самостоятельно принимать все решения. Потом беру себя в руки и вспоминаю, что намного лучше иметь в запасе кучку гениев, которые все решают за тебя, чем постоянно оказываться в заднице.

Время от времени я надеваю скафандр, заползаю в шлюз, волоча за собой весь мусор, который могу захватить, и выкидываю его наружу. Местность вокруг МВА напоминает декорации для «Сэнфорда и сына» [40] Американский ситком, основанный на сериале Би-би-си «Steptos and Son». Транслировался на канале Эн-би-си с 1972 по 1977 год. Входит в «100 лучших ТВ-шоу всех времен» по версии журнала «Time». .

Я узнал о «Сэнфорде и сыне» из коллекции Льюис. Честное слово, эта женщина с ее проблемой семидесятых должна непременно обратиться к специалисту.

Я превращаю воду в ракетное топливо.

Это проще, чем вы думаете.

Чтобы разделить водород и кислород, требуется лишь пара электродов и электрический ток. Проблема в том, как собрать водород – у меня нет оборудования для извлечения водорода из воздуха, а стабилизатор атмосферы понятия не имеет, как это делается. В последний раз, когда мне пришлось удалять из воздуха водород (когда я превратил жилой модуль в бомбу), я сжег его и получил воду. Очевидно, сейчас это контрпродуктивно.