Кэсс Морган - Возвращение домой

Когда на Землю прибыла сотня, никто не устраивал ее членам теплую встречу и не учил уму-разуму. Никто не объяснял Беллами, как выслеживать дичь, стрелять из лука или свежевать двуглавых оленей. Он дошел до всего этого сам, точно так же, как Кларк самостоятельно дошла до того, как лечить прежде неведомые ей раны и болезни, а Уэллс – как строить хижины. Даже Грэхем, каким бы бесполезным гадом он ни был, сам сообразил, как сделать копье. Если уж Грэхем до этого додумался, значит, на это способен любой идиот.

Беллами отдал бы свой лучший лук за возможность с высоко поднятой головой пройти в центр лагеря и послать подальше всех этих ублюдков, если те хотя бы попытаются его арестовать. Он знал, что, как только дым развеется, и головы вновь прибывших перестанут идти кругом, один из них опознает в нем парня, который на взлетной палубе взял в заложники Канцлера. И неважно, что не Беллами нажал на спусковой крючок, все равно Канцлера подстрелили из-за него. У него до сих пор не было возможности спросить Уэллса, есть ли новости о его отце… поправка: об их отце. Сможет ли он когда-нибудь к этому привыкнуть? И уж конечно, стоя посреди леса в одиночестве, он не сможет узнать, жив этот человек или мертв.

Лагерь был его домом. Беллами голыми руками строил его, и бок о бок с ним трудились остальные члены сотни. Он таскал из леса бревна и складывал фундаменты. Он в одиночку поддерживал жизнь всех ребят, охотясь на дичь. И он не собирается бросить все это по той лишь причине, что когда-то имел наглость попытаться защитить жизнь своей сестры. Не его вина, что в Колонии существуют дебильные правила, в соответствии с которыми Октавия считается ошибкой природы, а все остальные могут обращаться с ней как с преступницей.

Сзади треснула ветка, Беллами развернулся, занося кулак для удара, но тут же сконфуженно опустил руку: перед ним стоял маленький мальчик.

– Что ты тут делаешь? – спросил Беллами, озираясь, чтобы убедиться, что мальчик не притащил никого на хвосте. Видеть в лагере взрослых, конечно, странно, но то, что там есть и маленькие дети, куда странней.

– Я хотел посмотреть рыбок. – Последнее слово прозвучало как «лыбок».

Беллами присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами малыша, который выглядел года на три-четыре.

– Извини, приятель, но рыба живет в озере, а туда слишком долго идти. Но посмотри, – и он указал на деревья. – Там сидят птицы. Хочешь увидеть птиц?

Мальчишка кивнул, и Беллами поднялся.

– Вон там, – сказал он, показывая туда, где зашевелилась листва. – Видишь?

Мальчик покачал головой:

– Нет.

– Придется помочь вам познакомиться поближе. – Беллами наклонился, схватил мальчугана в охапку и посадил себе на плечи, от чего тот восторженно завизжал. – Тише, ладно? Никто не должен знать, что я здесь. А теперь смотри, вот она, птица. Видишь птичку? – Беллами не видел лица малыша и решил считать молчание положительным ответом. – А где твои родители? Они знают, куда ты пошел? – Беллами снова присел на корточки, чтобы мальчик мог слезть, и снова повернулся к нему лицом. – Как тебя зовут?

– Лео! – раздался девичий голосок. – Куда ты пошел?

– Срань, – буркнул себе под нос Беллами, но, прежде чем он успел пошевелиться, перед ним возникла девчушка с длинными темными волосами. Беллами облегченно вздохнул, потому что это была Октавия.

Она склонила голову набок и улыбнулась.

– Уже заманиваешь детей в лес, как настоящий сказочный злодей, да? Быстро же ты!

Беллами свирепо посмотрел на сестру, хотя сам втайне порадовался ее хорошему настроению. У Октавии выдалось несколько тяжелых недель, кроме того, стоило ей вернуться в лагерь, как неожиданно прибыли новые колонисты. Ну да ничего, сестренка всегда быстро осваивается. Первые пять лет она провела в шкафу (черт бы побрал этот шкаф!), а всю остальную жизнь ей пришлось доказывать, что она заслуживает того, чтобы жить.

– Ты знаешь этого мальца? – спросил Беллами.

– Это Лео.

– А где его родители?

Октавия выстрелила взглядом в Лео и печально покачала головой. Беллами тяжело вздохнул и посмотрел на малыша, который был занят тем, что отдирал от ближайшего дерева обвивавший его вьюнок.

– Так он что, совсем один?

Октавия кивнула:

– Думаю, да. Их там целая куча. Наверное, их родители не успели попасть на челнок или… – Она не закончила, но Беллами знал, что они оба думают о свежих безымянных могилах у озера. – Я буду за ними присматривать, пока мы не придумаем, как быть дальше.

– Это очень мило с твоей стороны, О, – сказал Беллами.

Октавия пожала плечами.

– Да не вопрос. Уж на маленьких детей нам точно незачем злиться. Это же не они упрятали нас за решетку, а их родители. – Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали безразлично, но Беллами знал, что после детства, проведенного в детском центре Колонии, сестра питала слабость к сиротам. – Идем, Лео, – сказала Октавия и взяла малыша за руку, – покажу тебе, где кролик живет. – Она посмотрела на Беллами. – Ты тут как, нормально?

Он кивнул.

– Это только на сегодня. Когда все устаканится, придумаем какой-нибудь план.

– Ладно, только будь осторожен. – Она, улыбнувшись, посмотрела на Лео. – Пошли, мелкий.

Беллами смотрел им вслед и чувствовал, как что-то сжимается у него в груди, когда он видит Октавию, которая скачет по склону холма, изображая кролика, и слышит смех Лео.

Октавия всегда словно наблюдала жизнь со стороны. Никто, кроме Беллами, не поступал с ней по справедливости, и уж тем более не был к ней добр. Так было до сих пор, но теперь у сестренки наконец-то появился шанс стать обычным, нормальным подростком, который дружит, влюбляется и, если уж совсем начистоту, довольно-таки дерзок. Конечно, Беллами не собирался с ней расставаться, но увести ее из лагеря он тоже не мог. И какой выбор был у него после этого? Она достойна того, чтобы остаться тут, в своем первом настоящем доме. В их общем первом настоящем доме.

Он вдруг вспомнил выражение лица Кларк, когда та просила его спрятаться, и его внутренности словно завязались тугим узлом. Вообще-то напугать эту девушку – прирожденную целительницу с душой воина, к тому же головокружительно прекрасную, особенно когда на ее светлые волосы падает свет, – было непросто, но одной мысли об охранниках с пушками было достаточно, чтобы ее сияющие зеленые глаза наполнились страхом.

Беллами медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Кларк просто старалась сделать как лучше, ведь, в первую очередь, он должен был остаться в живых. Но ее отчаянные мольбы о том, чтобы он подумал о своей безопасности и какое-то время скрывался от охранников, злили его едва ли не больше всего на свете. Он сердился не на Кларк, а на всю эту идиотскую ситуацию. Уже темнело. Он что, должен провести в лесу всю ночь?