Кэсс Морган - Возвращение домой

Когда от окна донесся первый звук, он влился в сон Гласс. Она проснулась, только когда Люк рядом с ней сел, вернее, подскочил в панике. Гласс откатилась в сторону, открыла глаза, мгновенно включаясь в реальность, и увидела его: лицо в окне их домика. В умирающем свете очага она разглядела, что на них смотрит какой-то наземник – с длинными волосами и в мешковатой одежде. Никто из колонистов так не одевался, да и держались они совершенно иначе. Насыщенная адреналином кровь побежала по жилам, сознание помутилось от ужаса. До ушей донесся чей-то крик, и только через некоторое время Гласс поняла, что это кричит она сама.

Люк вскочил на ноги и схватил прихваченный в лагере пистолет. Без рубашки, босой, он распахнул входную дверь и вылетел в темноту.

– Люк, нет! – в отчаянии крикнула ему вслед Гласс. – Не ходи туда!

Но он уже исчез с глаз. Грудь Гласс сдавил сильный, чуть не сбивший ее с ног приступ паники, но она все же, спотыкаясь, двинулась вслед за Люком, хватая ртом воздух в попытке выкрикнуть его имя. Какое-то время Гласс слепо брела по лесу, но потом глаза привыкли к темноте, и она почувствовала облегчение, потому что увидела Люка совсем рядом, в нескольких шагах. Он стоял к ней спиной и целился из пистолета куда-то в небо, а лицо его было обращено к стоящим полукругом людям. Их было четверо: трое мужчин и женщина. Все они были одеты как Саша, в кожу и мех, но на этом их сходство с подружкой Уэллса заканчивалось. Их лица казались жестокими масками, а в торжествующих взглядах, которыми они обменивались, читалась злоба.

Люк и наземники замерли в безмолвном противостоянии. Вооруженные копьями наземники держали свое оружие на изготовку и, казалось, ждали только сигнала к началу атаки. Прежде чем Люк успел остановить Гласс, она подбежала и встала рядом, но Люк сильной рукой отодвинул ее себе за спину. Она чувствовала, что каждый мускул его тела напряжен и готов к бою.

Гласс высунула голову из-за его спины и дрожащим голосом обратилась к наземникам:

– Пожалуйста, – сказала она, – мы никому не сделали зла. Мы друзья Саши. Пожалуйста, не трогайте нас.

– Ах, вот как, значит, друзья Саши? – резко и насмешливо отозвался один из мужчин. – Тогда мы из вежливости убьем вас сразу, а не оставим недобитыми на растерзание зверям.

Люк снова попытался отодвинуть Гласс обратно к себе за спину. Наступила долгая, пугающая пауза, когда обе стороны ждали, что же предпримет противник. Наконец один из наземников – тот самый, лицо которого Гласс видела в окне, – угрожающе шагнул вперед.

– Мы пытались предостеречь ваших товарищей, милосердно убив лишь одного из них. Но, вместо того чтобы понять, что вам тут не рады, и убраться, вы нагнали сюда еще больше своих людей. Все, с нас уже довольно, – яростно проговорил он.

– Все не так! – воскликнула Гласс. – Мы же не знали! У нас не было связи! Но больше точно никто не прилетит, честное слово. У нас больше нет челноков.

Наземница ухмыльнулась:

– Честное слово? Мы на своей шкуре узнали, каково это – доверять чужакам. – И она кивнула одному из мужчин, копье которого целилось прямо в сердце Люка. Тот замахнулся для броска.

– Не двигаться! – крикнул Люк. – Пожалуйста. Я не хочу причинять вам вред, но у меня пистолет. Не заставляйте меня пускать его в дело.

Мужчина остановился, словно осмысливая слова Люка, но лишь на мгновение. Потом он сделал осторожный шаг вперед.

Уши Гласс заложило от умноженного эхом выстрела. Это Люк выстрелил в воздух, так, чтобы напугать наземников, но не ранить никого из них. Те, подскочив, бросились врассыпную и растворились в темноте.

Когда они исчезли, Гласс почувствовала такое облегчение, что не сразу поняла, что случилось. Когда Люк выстрелил, она подметила краем глаза какое-то движение. Может, один из наземников что-то бросил? Она повернулась к Люку, и кровь застыла в ее жилах. Люк стоял теперь к ней лицом и смотрел вперед огромными остекленевшими глазами, хотя он не издал ни звука, его рот был открыт. Взгляд Гласс пробежал по телу любимого и остановился на руках, которые были крепко прижаты к его левой ноге. Между пальцами сочилась кровь, а у ног лежало деревянное копье.

– Люк ! – закричала она. – Люк, нет!

Люк упал на колени. Гласс подбежала и опустилась рядом с ним на землю.

– Люк! – Она схватила его за руку, словно пытаясь удержать его, не дать провалиться туда, куда ей нет пути. – С тобой все будет в порядке, – проговорила Гласс, усилием воли подавив панику в голосе. – Давай-ка вернемся в дом. – Она посмотрела вниз и побледнела. Даже в слабом лунном свете было видно, что трава вокруг Люка стала темно-красной.

Гласс подлезла Люку под руку и попыталась приподнять его, но он издал крик боли, и ей пришлось остановиться.

– Просто помоги мне встать, – сквозь зубы выдавил Люк. – Со всем остальным мы разберемся в доме.

Он обнял Гласс за плечи и поднялся на ноги, вернее, на одну здоровую ногу. Гласс постаралась дышать ровно и забыть о том, что они сейчас в двух днях пути от места, где можно получить медицинскую помощь. Как они могли так сглупить и уйти вдвоем, надеясь лишь на собственные силы?

– Не тревожься, – сказал Люк, морщась при каждом неуклюжем прыжке и оглядывая темные деревья в поисках малейшего намека на наземников, – все не так уж плохо, – добавил он, но в его голосе звучал страх.

Они оба знали, что эти слова – ложь. И знали, что ждет Люка, если ему не станет лучше.

Гласс останется тогда одна на всем белом свете.

К вечеру настроение в городке наземников изменилось. Солнце скрылось, и ушло лихорадочное волнение, горячившее кровь в жилах во время противостояния с людьми Родоса. Наземники по-прежнему были готовы защищать Беллами, ведь во время недавнего столкновения выяснилось, насколько опасно идти на уступки колонистам, но их лица стали суровыми, а голоса, когда они скликали домой детей и запирали двери, звучали приглушенно и резко.

Гласс сидела перед домом в угасающем вечернем свете, намереваясь наложить Беллами швы, разошедшиеся во время побега.

– Сними рубашку, – сказала она, когда они устроились на участке травы, до которого пока не дотянулись удлиняющиеся тени.

Озадаченный Беллами повертел головой, чтобы посмотреть, не идет ли кто, и спросил:

– Что, прямо тут?

– Да, тут. В доме слишком темно. – Беллами продолжал колебаться, и она подняла бровь: – С каких это пор Беллами Блэйка надо дважды просить о том, чтобы он снял рубашку?

– Да ладно, Кларк. Меня и так небось считают придурочным беглым зэком, из-за которого всем тут грозит смерть. По-твоему, я должен стать вдобавок придурочным полуголым беглым зэком?