Патрик Ли - Тайна Бреши

Гарнер заморгал, приоткрыл глаза, но тут же снова расслабился. Похоже, действие наркотика заканчивалось.

Трэвис подошел к нему вплотную и прошептал:

– Мистер президент…

Гарнер вздрогнул и повернулся на голос. Однако он никого не увидел и стал смотреть в коридор.

– Кто здесь? – прошептал Гарнер.

Трэвис подошел ближе, чтобы его голос прозвучал уже внутри комнаты.

– Трэвис Чейз.

Объяснения не заняли много времени. Гарнер все знал, если не считать событий последних нескольких часов. Когда рассказ Трэвиса подошел к концу и он поведал о том, что произошло с Пэйдж, Бетани и Дайером, президент закрыл глаза и довольно долго молчал.

– Мне очень жаль, – наконец прошептал он. – Все получилось ужасно.

– Холту придется пожалеть гораздо сильнее, – ответил Трэвис.

Больше он ничего говорить не стал.

Теперь Чейз стоял примерно в том месте, где находился во время сна, и испытал странные ощущения, увидев комнату своими глазами.

– А кто находился здесь вместе с вами? – спросил Трэвис. – Кого еще они допрашивали?

Гарнера удивил этот вопрос.

– Никого, – ответил он.

– Но был еще один человек, – сказал Трэвис.

Он не успел рассказать сон в подробностях и теперь поведал о нем Гарнеру. Однако у того не появилось новых воспоминаний. Он лишь потряс головой, словно эта история смутила его не меньше, чем самого Трэвиса, когда он сумел открыть зеленую дверь.

– Мы решили, что существует объект, оказывающий такое воздействие, – продолжал Трэвис. – Объект, который способен передавать то, что видит или слышит какой-то человек. И отправлять видения кому-то другому.

– Никогда не слышал о таком объекте, – ответил Гарнер. – И я уверен, что со мной здесь никого не было. Я бы не забыл.

Несколько долгих секунд Чейз смотрел в пустоту и молчал. Никогда прежде он не попадал в столь необъяснимое положение. Его сон не мог оказаться просто сном. Он видел эту комнату, хотя никогда здесь не бывал. И код оказался верным. Но как соотнести новую информацию с тем, что сказал ему Гарнер, он не знал.

– Тебе нужно уходить отсюда, – прошептал президент. – У тебя есть костюм; этого достаточно, чтобы попасть в Пограничный город в 2016 году. Все остальное не имеет значения.

– Вы знаете, что я вас не оставлю, – сказал Трэвис.

На лице Гарнера появилось упрямое выражение.

– Не стоит так рисковать. Только ты имеешь сейчас значение. А я – нет.

– Пилоты заодно с Холтом? Они также участники заговора?

Гарнер покачал головой.

– Холт приказал им оставаться наверху; меня сюда привели до того, как они заняли свои места.

– Значит, при прочих равных, – сказал Трэвис, – вам следует получить контроль над самолетом, когда он поднимется в воздух? Тогда у вас будет возможность контролировать ситуацию. Вы сможете сами решить, где лучше приземлиться и кто вас должен встретить. Вы можете выступить по телевидению прямо отсюда и все объяснить. И тогда игра пойдет на ваших условиях. Это лучше, чем если бы события начали развиваться, пока самолет на земле.

– Намного, – сказал Гарнер.

– Ладно, – сказал Трэвис. – Пока мы будем сидеть тихо. Пусть эти люди проверят Рам-Лейк и самолет взлетит. Потом я прикончу всех.

С этого момента Трэвис не выходил из кабинета, считая разумным оставаться поближе к Гарнеру, чтобы иметь возможность быстро изменить план, если возникнет угроза жизни президента.

Бо́льшую часть времени он наблюдал за коридором, готовый в любой момент отойти в угол комнаты, чтобы кто-нибудь случайно его не задел.

Когда у него появлялась уверенность, что никто не войдет в кабинет, Трэвис изучал все вокруг. Он внимательно осмотрел пластиковые ремни, которыми были связаны запястья Гарнера за спиной. Они оказались слишком прочными, чтобы их разорвать, – наверное, выдерживали нагрузку в тысячу фунтов. Такие же ремни удерживали лодыжки президента и его плечи.

Трэвис изучил отверстие в стене, к которому крепилась тележка. Оказалось, что стена из обычного гипсокартона – странно для самолета, но здесь сделали исключение. Стальные прутья тележки были привязаны к алюминиевой арматуре за гипсокартоном. Естественно, очень прочной – ведь из такого же материала был сделан самолет.

– Когда можно будет меня освободить, в столе ты найдешь кусачки, – сказал Гарнер. – В верхнем правом ящике. Там полно всякой ерунды, но кусачки точно есть.

Снаружи донесся шум двигателей вертолетов – сначала одного, потом другого. Через минуту начали вращаться винты, и они взлетели.

В течение следующих нескольких часов ничего не происходило. В самолете стало очень тихо, хотя Холт все еще оставался на борту. Скорее всего, и Портер. Трэвис ждал, что они вернутся, чтобы еще раз попытаться допросить Гарнера, но они так и не появились. Вероятно, решили, что больше им ничего не удастся узнать.

Наконец снова послышался шум двигателей и рев вращающихся винтов. Вертолеты приземлились. Раздались голоса. Через пару минут «Боинг-747» задрожал, взвыли турбины. Трэвис вытащил нож из чехла и спрятал его под верхней частью костюма.

Холт и Портер сидели в зале для совещаний, когда самолет начал выруливать на посадочную полосу. Через иллюминаторы Трэвис видел, что уже спускаются сумерки. Портер читал написанные от руки указания по пользованию «Пробкой», которая лежала на прежнем месте у задней стены. Трэвис пересек зал для совещаний и вошел в салон. Все восемь мужчин заняли свои места, точно обычные пассажиры, перед тем как самолет пойдет на взлет. Они не стали пристегиваться, но сидели лицом по ходу движения, откинувшись на спинки кресел.

Пятеро расположились у иллюминаторов, все с правой стороны. Остальные трое выбрали места возле прохода, также справа. Каждый занимал место в своем ряду; каждый видел только того, кто сидел перед ним, – во всяком случае, если бы не решил обернуться. Самолет вырулил на взлетную полосу, двигатели заработали на полную мощность, заглушив все другие звуки минимум секунд на тридцать.

Когда эти тридцать секунд прошли, а самолет еще не успел начать набирать высоту, все восемь мужчин были мертвы.

Трэвис не стал вытирать лезвие или прятать нож под костюм. Он вернулся в зал для совещаний, когда самолет начал набирать высоту. Чейз держал оружие чуть в стороне от себя, и кровь капала на пол. Он направился к Портеру. Тот краем глаза заметил нож и быстро повернулся, чтобы посмотреть на него. На его лице появилось недоумение и страх, а в следующее мгновение клинок вошел в трахею до самых шейных позвонков, и Трэвис слегка повернул нож, когда вынимал его обратно.

Холт успел поднять голову и увидел, как свело судорогой тело Портера и тот упал обратно на сиденье. И еще – как нож выходит из раны, описывает дугу и устремляется к нему. Холт отшатнулся, едва не опрокинув кресло, и выбрался из него. В результате он оказался на корточках в углу, защищая руками шею.