Орсон Скотт Кард - Эндер в изгнании

– Посмотри мне в глаза и скажи.

– Я тебя хотел, – произнес Эндер.

– А теперь?

– Мне много чего хочется, чем было бы неправильно обладать.

– Твоя мать научила тебя так отвечать?

– Если бы меня растила мать, может, она и правда научила бы меня так отвечать, – произнес Эндер. – Но так вышло, что я усвоил это в Боевой школе, когда решил жить по ее правилам. Для всего есть свои правила, даже если их никто не составлял. Даже если никто не называет это игрой. И если хочешь, чтобы все шло хорошо, лучше знать правила и нарушать их лишь тогда, когда решишь повести игру и следовать ее правилам.

– Ты считаешь, в этом был хоть какой-то смысл?

– Для меня – был, – сказал Эндер. – Я хотел тебя. Ты хотела меня. Это приятно знать. У меня случился первый поцелуй.

– А вышло нормально, нет? У меня хоть что-то получилось?

– Пожалуй, скажу так: хотелось бы повторить. Когда-нибудь потом.

Алессандра хихикнула. Она больше не плакала.

– У меня правда есть дела, – сказал Эндер. – И поверь, ты меня основательно взбодрила. Вообще спать не хочется. Спасибо.

Она рассмеялась:

– Поняла. Мне пора сваливать.

– Думаю, да. Но увидимся позже – как всегда.

– Ага, – кивнула Алессандра. – Постараюсь вести себя нормально и не слишком явно хихикать.

– Веди себя как обычно, – сказал Эндер. – Ты не сумеешь стать счастливой, если все время будешь притворяться.

– А мама умеет.

– Что умеет? Притворяться? Или быть счастливой?

– Притворяться счастливой.

– Может, твое счастье не будет нуждаться в притворстве?

– Может, – ответила она.

И ушла.

Эндер закрыл дверь и сел. Ему хотелось кричать от разочарования, от несбывшегося, от злости на ее мать, которая отправила дочь на такое задание, на адмирала Моргана, который сделал этот фарс необходимостью, и на самого себя за то, что сам такой лгунишка. «Ты не сумеешь стать счастливой, если будешь все время притворяться». Да уж, его жизнь определенно подтверждает этот тезис: он все время притворяется и как никогда далек от счастья.

Кому: GovDes%ShakespeareCol@colmin.gov/voy

От: vwiggin%ShakespeareCol@colmin.gov/voy

Тема: Расслабься, малыш

Э.,

тебе нечего стыдиться, и удивляться своему поведению с А. тоже не стоит. Если бы желание не затмевало разум, никто бы никогда не женился, не напивался и не толстел.

За две недели похода Сэл и По оставили позади почти двести километров, как минимум по два раза подняли все доступные темы для разговоров и наконец зашагали в молчании, нарушая его, лишь когда к этому вынуждала дорога.

Предупреждение:

– Не хватайся за этот побег, он ненадежен.

Научный интерес:

– Интересно, а вон та разноцветная штука, похожая на жабу, ядовита?

– Вряд ли, учитывая, что это камень.

– Надо же. Такой яркий, и я подумал…

– Хорошая мысль. Ты же не геолог, с чего тебе узнать камень?

Но главным образом все, что они узнавали, – собственное дыхание, шорох своих шагов, а звуки, запахи и виды нового мира, открывающегося первым людям, были в новинку.

Однако на отметке в две сотни решено было остановиться. Путешественники бережно тратили припасы, но половина еды уже была израсходована. Они разбили постоянный лагерь у чистого источника, выбрали безопасное место и вырыли яму для туалета. Установили палатку, хорошенько разровняв поверхность и забив колышки поглубже. Здесь им предстояло провести неделю – именно столько они рассчитывали продержаться на мясе двух собак, убитых сегодня днем.

Сэл пожалел, что только две из оставшихся псин оказались достаточно смышлеными, чтобы сообразить: на людей, их хозяев, полагаться больше нельзя. Эти двое убежали сами; вторую пару пришлось отгонять камнями.

Сэл и По, как и все колонисты, знали способы сохранения мяса. Лишь малую часть они приготовили из свежатины, но использовали дым костра, чтобы хорошенько прокоптить оставшиеся куски, подвешенные на папоротниковидном дереве… или древовидном папоротнике.

На спутниковой карте путешественники нарисовали неровную окружность с лагерем в центре и каждое утро выступали в новом направлении – посмотреть, что удастся найти. Теперь они собирали образцы гораздо прилежнее, делали множество снимков, которые отправлялись на орбитальный транспортник для сохранения в главном компьютере. Фотографии, результаты тестов – все это было в полной безопасности, и, что бы ни случилось с Сэлом и По, данные исследований не пропадут.

Однако наиболее ценными были физические образцы. Когда их доставят в поселение, их можно будет детально изучить с помощью всяких мудреных приборов, которые везут с собой ксенобиологи нового колонистского корабля.

По ночам Сэл часами ворочался без сна, размышляя об увиденном накануне, классифицируя в уме биологические объекты этого мира, силясь разобраться в их связях.

Но по пробуждении он не мог вспомнить своих ночных озарений, а по утрам у него было как-то совсем плохо с озарениями. Увы, никаких ярких открытий, лишь продолжение рутинной работы.

Надо было идти на север, в джунгли.

«Но исследовать джунгли намного опаснее. Я старик, джунгли могли бы меня убить. А это плато с умеренным климатом – здесь прохладнее, чем в колонии, потому что оно находится ближе к полюсу и выше над уровнем моря. Здесь также безопаснее, по крайней мере летом, тем более для старика, которому нужно открытое пространство для пешего перехода, и чтобы при этом его никто не съел».

На пятый день они обнаружили тропу.

Ошибки не было. Это была не дорога, конечно, что неудивительно: жукеры редко строили мощеные дороги. Но тропы они прокладывали такие, что и спустя десятилетия их можно было безошибочно узнать по характеру растительности, пробивавшейся сквозь слой гальки.

Исследования флоры и фауны временно отошли на второй план. У жукеров было здесь нечто ценное, поэтому археология стала важнее ксенобиологии.

Тропа убегала на холмы, но не слишком далеко: довольно скоро она привела путников к входу в подземелье.

– Это не пещера, – заметил По.

– Да?

– Нора. Видишь эту насыпь у входа? И вон там еще отверстия. Посмотри, эти холмики почти одинаковой высоты.

– Слишком, черт возьми, неудобные входы – трудненько будет забираться внутрь.

– Но это ж не наша цель, – сказал По. – Мы нашли это место. Пусть другие обследуют эти туннели. Мы здесь ищем живые организмы, а не мертвые.

– Хотелось бы знать, чем они тут занимались. Определенно не сельским хозяйством: поблизости никаких следов одичавших культур. Ни тебе фруктовых садов, ни помойных куч. Это не поселение. И все же здесь было оживленно – этой тропой пользовались многие, сразу видно.

– Шахты? – спросил По.

– Разве напрашивается иной вариант? В этих туннелях было нечто такое, что жукеры считали достаточно ценным, стóящим того, чтобы добывать это в больших количествах и долгое время.