Аластер Рейнольдс - Пропасть Искупления

Васко освободили от повседневных обязанностей, и он воспринял это с облегчением. Парень бродил в толпе, дожидаясь, когда сможет заняться своими делами, и прислушивался к разговорам, ловил слухи. Единственная крупица правды – Клавэйн погиб, стараясь обеспечить безопасность важного имущества колонии, – уже обросла предположениями и домыслами. Некоторые версии поражали своей изобретательностью – гибель старого лидера преподносилась с самыми фантастическими подробностями.

Притворяясь несведущим, Васко останавливался тут и там и спрашивал, что происходит. Он тщательно застегнул плащ, чтобы никто не увидел его форму. Всякий раз надо было убеждаться, что в группе, к которой он приблизился, нет тех, кто знал о его принадлежности к Силам безопасности или о новом круге общения.

Красочные описания саботажей и диверсий, перестрелок и взрывов самодельных гранат вызывали у него только отвращение. Просто удивительно, как легко возникали такие истории единственно на основе факта смерти Клавэйна. Как будто их выдумывал больной и порочный коллективный разум.

В равной мере его раздражала жадность, с которой колонисты внимали таким сплетням, обогащая их собственными соображениями насчет того, каким образом могли развиваться события и чего следует ожидать. Продолжая подслушивать, Васко с изумлением узнал, как легко и органично такие подробности включаются в общую выдуманную картину. Казалось, никого не удивляло ни обилие противоречащих фактов, ни полная несовместимость эпизодов. Не раз Малинин диву давался, слушая клятвенные уверения, будто Скорпион или другие руководители погибли в той же переделке, что и Клавэйн. Тот довод, что упомянутые лица уже появлялись на людях с краткими успокоительными выступлениями, ни во что не ставился. Совершенно расстроенный, Васко понял, что, если вдруг начнет рассказывать чистую правду о случившемся, она вряд ли одержит верх над несусветной чепухой, что поспешно передается из уст в уста. Ведь он не видел, как погиб Клавэйн, а значит, его показания можно с полным правом подвергнуть сомнению. От Васко отмахнутся как от скучного рассказчика, чье изложение лишено пикантных подробностей.

В этот вечер колонии требовался очевидный и несомненный герой. И было ясно, что путем некоего таинственного самоорганизующегося литературного процесса она этого героя заполучит.

Васко проталкивался через очередную толпу, когда кто-то окликнул его:

– Малинин!

Пару секунд он искал источник голоса. Им оказалась женщина, стоявшая отдельно, в островке тишины. Разговоры и людские потоки огибали ее, никто не смел нарушить зону отчуждения, установленную ею вокруг себя. На ней было длинное черное пальто с пышным черным меховым воротником, неброская шапочка надвинута на брови.

– Эртон? – спросил он недоверчиво.

– Да, я, – ответила женщина, подойдя. – У тебя вроде тоже выходной. Почему ты не дома, не отдыхаешь?

Было в лице Эртон что-то такое, отчего Васко насторожился. Впрочем, в ее присутствии парню всегда казалось, что его оценивают и в нем сомневаются.

– Могу спросить тебя о том же.

– Потому что я знаю: все очень скоро может кончиться. После того, что случилось с айсбергом, в этом сложно сомневаться.

Ладно, решил он, можно ответить откровенностью на такую откровенность. Интересно, куда это его заведет?

– Утром я ложился спать, но видел во сне только кровь и лед.

– Тебя же не было там, когда все случилось.

– Не было, но тем не менее… А представь, каково теперь Скорпиону.

Эртон уже стояла рядом, деля с ним свое личное пространство, крошечный объем тишины. «И как ей это удается? – подумал Васко. – Сомнительно, что идущие вокруг люди знают, кто такая Эртон. Скорее всего, они ощущают нечто вокруг нее: электрическое покалывание запрета.

– Очень жаль, что ему пришлось на такое пойти, – сказала Эртон.

– Не знаю, как Скорпиону удастся это выдержать. Они были близкими друзьями.

– Знаю.

– Дело не только в старой дружбе, – сказал Васко. – Когда-то Клавэйн спас Скорпиона от расправы. Они знакомы еще с Города Бездны. Не думаю, что на нашей планете Клавэйн еще кого-нибудь уважал так же, как его. Я был со Скорпионом на острове, где отшельничал старик, и видел их встречу. А прежде совершенно не представлял себе, насколько они близки. Постаревшие искатели приключений, которые многое пережили вместе и знали, что никто на свете их не поймет.

– Скорпион не так уж стар.

– Стар, – вздохнул Васко. – Особенно для свиньи.

Эртон повела его к берегу. Толпа постепенно редела, от теплого соленого вечернего бриза у Васко щипало глаза. Огни над его головой выстроились в причудливые узоры от горизонта до горизонта – не похоже ни на снимок салюта, ни на картину зари, а похоже на выполненный с великим тщанием огромный чертеж.

– По-твоему, со Скорпионом что-то случится или уже случилось? – спросила Эртон.

– Конечно случилось. Он своими руками убил лучшего друга. Медленно, в присутствии зрителей.

– Сама я после такого наверняка свихнулась бы. Но я ведь не Скорпион.

– О чем ты?

– Когда Клавэйн уплыл на остров, руководство колонией целиком легло на плечи Скорпиона. Васко, пусть он хорошо думал о Клавэйне, это не сделало свинью ангелом. Ты сам говорил, что Скорпион и Клавэйн знали друг друга еще с Города Бездны.

Васко смотрел, как скользят через зенит огоньки, оставляя за собой кольцеобразные хвосты, – подобные узоры он видел, когда нажимал пальцами на опущенные веки.

– Да, – наконец неохотно ответил он.

– Чем, по-твоему, занимался Скорпион в ту далекую пору? Наверняка не сбором пожертвований для больных и бедных жителей Города Бездны. Он был бандит, убийца.

– В то время, когда он нарушал закон, этот закон был несправедлив и негуманен, – ответил Васко. – Разница есть, согласись.

– Там шла война. Я читала те же учебники истории, что и ты. Да, положение было чрезвычайным, а законы драконовскими, но разве это оправдывает убийство? Мы сейчас говорим не о самозащите, не об отстаивании своих интересов. Скорпион убивал ради удовольствия.

– Люди держали его в неволе и мучили, – ответил Васко. – Люди и сделали его тем, что он есть: генетическим тупиком.

– И это дает ему право на ком угодно срывать злобу?

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Эртон.

– К тому, что Скорпион вовсе не такой тонкокожий, каким ты его себе представляешь. Да, конечно, ему плохо из-за того, что он сделал с Клавэйном…

– Из-за того, что его заставили сделать, – поправил ее Васко.

– Не важно. Важна суть: Скорпион это переживет, как пережил другие зверства, которые учинял. – Эртон приподняла козырек своей шапки. Ее глаза ощупывали лицо Васко, словно по его выражению она пыталась угадать мысли собеседника. – Ты согласен со мной?