Аластер Рейнольдс - Пропасть Искупления

Но пока эти двигатели работали, пока не выходили по спирали из-под контроля, как случилось на корабле Скади, его не интересовал принцип их действия.

Было и другое. Шаттл шел с ускорением, но сочленительские двигатели не давали выброса. Кораблик мчался сквозь космос, оставляя в кильватере тьму.

– Они модифицировали двигатели, – объяснил Васко, – сделали что-то с реакциями в ядре. Выброс, который дает ускорение, больше не взаимодействует со Вселенной. Он существует лишь несколько мгновений планковского времени, и этого хватает, чтобы создать для корабля момент импульса, – а после распадается на нечто такое, чего мы не можем уловить. Возможно, на то, чего здесь просто не существует.

– А ты подучил физику, пока я спал.

– Нужда заставит. Но не стану утверждать, что все понял.

– Важно то, что волки не могут нас выследить, – добавила Хоури. – Или, по крайней мере, им это теперь нелегко. Если бы ингибиторы точно знали наше местонахождение, они бы нас нашли. Но для этого им нужно подобраться поближе.

– А как насчет нейтрино, излучаемых двигателями в процессе реакции? – спросил Скорпион.

– Мы их больше не видим. Возможно, нейтрино распадаются на какие-то никому не известные частицы.

– И вы надеетесь, что волки о нас ничего не знают?

– Скорп, единственный способ проверить – подойти поближе.

Речь шла о шаттле. Удалось еще кое-что выяснить о нем – это был аппарат с необтекаемым корпусом, не предназначенный для полетов в атмосфере. Обычный корабль из тех, что тысячами летали в космосе вокруг Йеллоустона до прибытия волков. Довольно большой для вспомогательного судна и тем не менее достаточно компактный, чтобы уместиться в трюме субсветовика. Можно было только догадываться, сколько времени оставалось у команды и пассажиров, чтобы занять места, но в таком корабле с легкостью могло поместиться пять или шесть тысяч человек, и даже больше, если их заморозить или усыпить другим способом.

– Их нельзя бросить просто так, – настаивал Скорпион.

– Это могут быть волки, – отвечал Васко.

– Мне не кажется, что это волки. По мне, это просто шаттл, на котором люди спасаются бегством.

– Скорп, послушай, – снова заговорила Хоури. – Мы приняли сигналы бедствия с некоторых субсветовиков. Обращенные ко всем, кто слышит. Сначала от первых, которые вскоре погибли. Они передавали, что атакованы волками. Все шло по известному нам сценарию – вторжение черных кубов, точно таких же, как на корвете Скади. Но корабли, уничтоженные позже, успели передать другое.

– Вот именно, – подхватил Васко. – Сообщения были обрывочными – естественно, ведь волки уже шли на штурм, – но все же нам удалось разобрать, что это не простые ингибиторы. Они освоили приемы маскировки, научились перемещаться среди нас незамеченными. Как только волки захватили и разнесли в клочья первый субсветовик, они поняли, как можно выдавать свои стаи за наши корабли. Они принимают вид шаттлов и других транспортников, имитируют выброс наших двигателей и передают идентификационные сигналы. Эта мимикрия несовершенна – вблизи отличить такую подделку от корабля не составляет труда, но издалека можно ввести в заблуждение какой-нибудь субсветовик, и тот начнет спасательную операцию. Если командование этого субсветовика посчитает себя добрым самаритянином и решит, что способно помочь беженцам.

– Что ж, отлично, – кивнул Скорпион. – Итак, у нас есть прекрасный повод не затевать никаких спасательных операций.

– Если это волки, то все, что мы делали до сих пор, мы делали напрасно. – Васко понизил голос, словно боясь напугать Ауру. – У нас на борту семнадцать тысяч человек. Они в безопасности. В относительной безопасности. И вот теперь вы предлагаете поставить на карту эти семнадцать тысяч жизней ради сомнительной попытки спасти несколько тысяч беженцев.

– То есть мы должны просто бросить их, обречь на смерть?

– Знай вы, что на борту шаттла несколько десятков человек, все равно бы рискнули? – спросил Васко.

– В этом случае – нет.

– Тогда где проходит граница? Когда допустимо пойти на риск?

– Никогда, – ответил Скорпион. – Но сегодня я провел границу. Здесь. И сейчас. Мы спасем этот шаттл.

– Может быть, посоветоваться с Аурой? – предложил Васко. – Потому что речь идет не только о семнадцати тысячах жизней. От того, выживет Аура или нет, может зависеть судьба миллионов. А то и существование всего рода человеческого.

Скорпион взглянул на девочку в платьице, с аккуратной прической, и абсурдность ситуации рухнула на него словно бетонная плита. Если забыть историю Ауры, забыть о той цене, которую пришлось за нее заплатить, забыть о том, что творится в ее голове, то все сведется к простой вещи – шестилетний ребенок повсюду ходит со своей матерью, говорит только тогда, когда к ней обращаются. И вот теперь ему предлагают спросить ее, возможна ли боевая операция, от исхода которой зависят тысячи человеческих жизней.

– У тебя есть что сказать нам на этот счет? – спросил он Ауру.

Она взглянула на мать, без слов спрашивая разрешения.

– Да, – ответила Ана.

Чистый голосок Ауры разнесся в «Пауке», словно пение флейты:

– Да, мне есть что сказать, Скорпион.

– Хотелось бы услышать.

– Ты не должен спасать этих людей.

– Не возражаешь, если я поинтересуюсь, почему?

– Потому что они уже не люди, – ответила Аура. – И никогда больше не будут людьми.

Скорпион сидел в большом командном кресле, в отсеке без иллюминаторов, давным-давно, во времена триумвирата, служившем центральным артиллерийским постом «Ностальгии по бесконечности». Он казался себе младенцем в мире взрослых, среди огромной мебели: его сапоги едва доставали до решетчатого упора для ног.

Окружавшие свинью экраны показывали процесс осторожного сближения с шаттлом. Лазеры, нащупавшие его во тьме, теперь скользили по тупоносому треугольному корпусу. С каждой уходящей секундой трехмерное изображение шаттла становилось все более подробным. Уже было видно стыковочное оборудование, антенны связи, трубки Вентури, панели шлюзов и иллюминаторы.

– Осторожней, Скорпион, – сказал Васко.

– Я готов, – ответил тот, держа импровизированную рукоять управления огнем, которую потребовал установить на подлокотнике кресла. Рычаг по форме подходил к его копыту, но все равно казался неудобным.

Одно сильное нажатие, и все. Гипометрические орудия кружатся штопорами в своих шахтах, готовые выстрелить в любой миг. Все три пушки нацелены на одну движущуюся цель. Единственное оставшееся орудие класса «Ад» и все штатные артсистемы тоже наведены на шаттл. Скорпион от души надеялся, что если шаттл окажется замаскированной волчьей стаей, то пушка с тайного склада сможет справиться с ними. Обычные огневые средства вряд ли нанесут им мало-мальский урон. Они лишь задержат волков, заставят искать средство противодействия.