Уильям Гибсон - Нейромант (сборник)

Кейс услышал голос Линды и оглянулся. Она шла следом, не пытаясь догнать, перешагивала через кучки водорослей, серебрившихся морской солью. Сломанная молния хлещет по загорелому животу, курчавый лобок аккуратно окантован рваной тканью. Словно ожившая иллюстрация из какого-нибудь старого журнала, которые кипами валяются в мастерской Финна, только грустная и усталая, а рваные портки выглядят не вызывающе, а как-то даже трогательно.

А потом они почему-то оказались по колено в воде, все трое, и с моря накатывались волны, и мальчишка широко улыбался, и на дочерна загоревшем лице ярко выделялись розовые десны. Единственной его одеждой были драные выцветшие шорты, из которых торчали, уходили в серо-голубую муть прибоя тонкие как спички ноги.

– Я тебя знаю, – сказал Кейс.

– Нет, – высоким мелодичным голосом возразил мальчишка. – Ты меня не знаешь.

– Ты – второй ИскИн. Из Рио. Тот, который хочет помешать Уинтермьюту. Как тебя звать? Назови свой тьюринг-код.

Мальчишка сделал стойку и засмеялся. Затем немного походил на руках, подпрыгнул и снова встал на ноги. У него были глаза как у Ривьеры, только беззлобные.

– Чтобы вызвать демона, нужно узнать его имя. Древняя мечта людей, теперь она сбылась, хотя и не совсем так, как они себе это представляли. Ты понимаешь меня, Кейс. Ведь твоя работа состоит в узнавании имен программ, длинных абстрактных имен, скрываемых их владельцами. Истинные имена…

– Ты хочешь сказать, что тьюринг-код не является твоим именем.

– Нейромант. – Прищурив серые миндалевидные глаза, мальчишка посмотрел на встающее солнце. – Дорога в страну мертвых. Туда, где ты, мой друг, находишься. Эту дорогу проложила Мари-Франс, моя госпожа, убитая своим мужем до того, как я прочитал книгу ее судьбы. Нейро – это от нервов, серебристых тропинок. Нейромант, романтик, некромант. Призывающий мертвых. А точнее, друг мой, – мальчишка весело запрыгал по песку, – я и есть эти мертвые, их царство. – Он захохотал; где-то закричала чайка. – Оставайся. И какая разница, что твоя женщина – тень, ведь она об этом не знает. И ты не будешь знать.

– Твое царство рушится. Лед трещит.

– Нет. – Неожиданно лицо мальчишки погрустнело, хрупкие плечи обмякли. Он провел ногой по темному песку. – Все гораздо проще. Но у тебя есть выбор.

Серые глаза внимательно смотрели на Кейса. Перед ним замелькали новые символы. Изображение мальчишки задрожало, словно в потоках горячего воздуха от раскаленного асфальта. С новой силой послышалась музыка, и Кейс почти различил слова.

– Кейс, милый. – Рука Линды легла ему на плечо.

– Нет, – сказал он, а затем снял с себя куртку и передал девушке. – Я не знаю, может, ты и вправду здесь. Во всяком случае, становится холодно.

Кейс повернулся и пошел прочь, а после седьмого шага и вовсе закрыл глаза, полностью отдавшись во власть музыки. Один раз он обернулся, но глаза не открыл.

В этом не было нужды.

Они стояли у кромки воды, Линда Ли и худощавый мальчик по имени Нейромант. Рука девушки бессильно обвисла, полу кожаной куртки облизывала морская пена.

Он шел на звук музыки.

Сионского даба.

И снова то серое место, и словно скользят тонкие муаровые ширмы, раскрашенные в простейшей графической программе. Потом перед глазами долго висели застывшие над темной водой чайки, снятые через панцирную сетку. И голоса. И бескрайняя равнина черного зеркала, и зеркало наклонилось, а он стал капелькой ртути и покатился вниз, в невидимый лабиринт, стукаясь на поворотах, дробясь и снова сливаясь…

– Кейс? Ты?

Музыка.

– Ты вернулся, брат.

Музыка исчезла, сперва из одного уха, затем из другого.

– На сколько я вырубился? – Кейс услышал вопрос словно со стороны и понял по голосу, что во рту совсем пересохло.

– Минут на пять, наверное. Очень долго. Я хотел выдернуть разъем, но Мьют сказал: не надо. На экране стало что-то странное, и тогда Мьют сказал надеть на тебя наушники.

Кейс открыл глаза. По лицу Мэлкома бежали полупрозрачные иероглифы.

– И твое лекарство, – добавил растаман. – Два дерма.

Кейс лежал на полу библиотеки, под монитором. Мэлком помог ему сесть, но от движения Кейс почувствовал мощный прилив бета-фенэтиламина – левое его запястье жгли два синих дерма.

– Передозняк, – выдавил он, с трудом ворочая языком.

– Давай, брат, давай. – Сильные руки подняли его, как ребенка. – Нужно двигать дальше.

Тележка рыдала. Бета-фенэтиламин даровал ей человеческий голос. Она не смолкала ни в переполненной экспонатами галерее, ни в бесконечных коридорах, ни проезжая мимо черного стеклянного люка, ведущего в семейный склеп Тессье-Эшпулов, к камерам, где совсем недавно холод заползал в сны старого Эшпула.

Для Кейса поездка была сплошным и крутым кайфом – внешнее движение самым бредовым образом мешалось с сумасшедшим напором двойной дозы стимулятора. Но потом мотор заглох, из-под сиденья вылетел сноп белых искр, и безутешное рыдание смолкло.

Тележка прокатилась немного по инерции и застыла за три метра до входа в пиратскую пещеру 3-Джейн.

– Далеко еще?

Как только Мэлком помог Кейсу слезть на пол, в машинном отделении сработал встроенный огнетушитель, и изо всех щелей посыпался желтый порошок. «Браун» свалился со спинки сиденья и, волоча калечную конечность, заковылял по фальшивому песку.

– Теперь, брат, тебе придется идти самому.

Мэлком подхватил деку с прицепленным к ней конструктом и вскинул ремень на плечо.

Кейс двинулся следом, бренча висящими на шее дерматродами.

Их встретили все те же голограммы за вычетом разрушенного Молли триптиха. Мэлком их игнорировал.

– Не торопись. – Кейс старался не отставать от широко шагающего сионита. – Нужно сделать все путем.

Крепко сжимая обрез, Мэлком остановился и сверкнул глазами на Кейса:

– Путем? А это как – путем?

– Молли там, но она вне игры. Ривьера может отколоть какой-нибудь номер с голограммами. Возможно, он завладел игольником.

Мэлком кивнул.

– И еще там этот ниндзя, телохранитель.

Растаман помрачнел:

– Послушай, ты, вавилонский брат, я – воин. Но это не моя война и не война Сиона. Это – война Вавилона. Вавилон пожирает сам себя, понял? Но Джа сказал, что мы должны вытащить оттуда Танцующую Бритву.

Кейс недоуменно моргнул.

– Она тоже воительница, – несколько загадочно объяснил Мэлком. – А теперь, брат, скажи мне, кого я не должен убивать.

– Три-Джейн, – сказал, секунду помедлив, Кейс. – Девушку, которая там. На ней что-то вроде белого балахона с капюшоном. Она нам нужна.

Когда они достигли входа, Мэлком сразу направился внутрь, и Кейсу ничего не оставалось, как идти следом.