Станислав Лем - Хрустальный шар (сборник)

Третья часть плана определяла дальнейшее поведение только в общих чертах, потому что все зависело от атмосферы приема и тона разговора. Предполагалось осторожно вытянуть из профессора желаемую информацию, избегая, однако, какого-либо насилия. Если бы Шарден стал проявлять малейшие признаки недоверия, следовало изобразить совершенное отсутствие заинтересованности в его исследованиях и, прекратив всяческие расспросы, придать разговору характер душевной беседы двух коллег по профессии. Главным пунктом третьей части плана была подготовка почвы для приглашения Шардена на конференцию энтомологов в Лос-Анджелес, которая состоится в первой половине будущего года.

Веланд добросовестно повторил все пункты плана и, когда остался один в гостиничном номере, принялся штудировать новые подробности своей биографии, в то время как агент отправился за машиной и занялся подготовкой к поездке.

На другой день после обеда доктор сел за руль просторного туристского «тальбо», из багажника которого для придания невинного характера путешествию выглядывали удочки, а сверху была привязана скатанная палатка. Стоя на тротуаре у гаража, агент едва заметным взмахом руки пожелал счастливого пути, и Веланд, заглядывая в автомобильную карту северной Франции, разложенную на пустом сиденье рядом с ним, в одиночестве двинулся в путь.

Мчась на большой скорости по асфальтированному шоссе, Веланд представлял различные детали ожидавшего его приключения, обдумывая логически связанные ответы на возможные вопросы; мысленно отрабатывал свою новую легенду; определял этапы действий и, готовясь к решающему моменту, не без удовольствия обнаруживал в себе способности, о наличии которых даже и не подозревал. Миновав Илли-Данкур, согласно карте он свернул на восток.

День, словно заключенный внутри матовой жемчужины, закончился, и надвигающаяся мгла переливалась все более розовым. Веланд немного уменьшил скорость, чтобы не оказаться в нужном месте дороги до наступления сумерек. Вокруг простиралось совершенное безлюдье, до самого горизонта бежали пустые, словно вымершие вересковые заросли. Он проехал через Ла-Шапель-Неф и еще сильнее замедлил ход автомобиля. Заметив глыбы известковых скал, залитых последними лучами солнца, он нажал на тормоз. Едва автомобиль остановился, Веланд вышел, отвинтил карбюратор и свечи, чтобы таким образом создать полное впечатление поломки. Ожидая темноты, он выкурил две сигареты, сидя на ступеньке машины.

Когда мотор остыл, окрестности изменились. Было безветренно. Стояла абсолютная тишина. В нескольких шагах в сторону от шоссе за группой старых деревьев тянулись легкие пряди тумана. Небо на западе нависало красной стеной. Веланд затоптал окурок, потянулся и обошел машину. Он посмотрел на лампочку, горящую над табличкой с номером, и презрительно пожал плечами, как будто произнося: «Проклятая старая развалина!» С этого момента он начинал игру, и хотя вокруг не было ни души, чтобы лучше вжиться в роль, действовал так, будто в самом деле произошла поломка. Веланд еще раз заглянул под капот, посмотрел на руки, нет ли на них следов масла, и, определив нужное направление, решительно двинулся прямо через поля.

Было тихо. Тучи, как пылающие лилии, падали в темноту. Его окружила пустота. Раньше ее нарушал рокот мотора. Веланду показалось, что он стал первым человеком, шагавшим по этой мрачной пустоте. Где-то глухо отозвалась болотная птица. Ее голос, придавленный сырым воздухом, летел низко над землей.

Когда он отошел на несколько сотен шагов, то обернулся. Машины уже не было видно. Темнота была такая, что можно было идти с закрытыми глазами. Через четверть часа должна была взойти луна. На земле пару раз слышалось коварное шипение. Веланд направлял туда луч света от охотничьего фонаря. Очень зеленая трава густо покрывала поверхность болота. Под ногой она медленно и мягко прогибалась. Из глубины изредка доносилось бульканье. Что-то там напрягалось, переливалось. Веланду стало не по себе. Не лучше ли было идти по шоссе? Что за идиотизм – срезать путь в незнакомой местности! В мыслях он проклинал собственную глупость. Каждый шаг мог стать последним. Может, лучше вернуться к машине?..

Он шел дальше. Нужно было подняться на холм. Почва становилась суше. Грубые, жесткие стебли травы били по ногам. Он посмотрел на компас, чтобы определить, движется ли он в нужном направлении, и ускорил шаги.

Вершина холма выделялась на фоне неба, покрытого белыми ночными облаками. Вдруг тучи вспыхнули, и большой диск луны выступил из-за их краев. Длинные колеблющиеся тени побежали по траве. С вершины холма ничего не было видно, а ведь постоялый двор должен был находиться внизу. Веланд двинулся дальше.

Еще несколько раз почва издала шипение и просела, как натянутое на воде полотно, и, наконец, когда ему уже показалось, что он давно прошел постоялый двор и углубляется все больше в сторону непроходимых болот, впереди замаячило что-то более темное, чем ночь. Облака закрыли луну, и трудно было ориентироваться. Веланд вытянул руки, дотронулся до шершавой стены, обошел ее и остановился.

Перед ним дымилось серое пожарище. От обгорелых бревен поднималась тонкая струйка дыма. Отдельные искры, как бодрствующие светлячки, уносились вверх, вырисовывая золотистые параболы, и исчезали. Там, где прежде стоял большой дом, стлалось карминовое сияние. Веланд сделал два шага.

– Эй, – закричал он, – есть здесь кто-нибудь?

Что-то заскрипело у него за спиной. Он обернулся. Свет, исходивший от пожарища, так его ослепил, что он ничего не увидел. Только через некоторое время он заметил прямоугольные очертания сарая. Большие ворота слегка приоткрылись, и над самой землей показалась голова, укутанная закопченным платком.

– Что здесь произошло? – спросил, подходя, Веланд. – Я хотел переночевать…

– Дом сгорел, – прохрипела она.

Это была очень старая женщина. Красный отсвет углей тонул в глубоких складках ее лица, сморщенного, как сухой фрукт.

– Нельзя переночевать? – разочарованным тоном спросил Веланд.

– Дом сгорел, – повторила она. – Хозяин поехал в город. Никого нет.

– А вы кто? – спросил Веланд.

Нужно было идти, но какое-то любопытство его удерживало.

– Я? – Она на минуту замолчала. Налетел ветер, и шевельнулась прядь ее седых волос. – Мать.

– Это был несчастный случай?

– Поджог, – ответила она спокойно, так спокойно, что Веланд испугался.

Молчание затянулось.

– Значит, нельзя заночевать? – пробормотал он, чтобы только что-то сказать.

– Дом сгорел, – повторила она с тем же спокойствием.

– А здесь поблизости нет другого дома? Я приехал издалека, машина моя сломалась, не знаю окрестностей, – быстро заговорил Веланд.