Стивен Бакстер - Бесконечная земля

Но не всегда она приносила утешение самому Джошуа, который терпеть не мог, когда на него глазели. Все возрастающее число людей знало, что он от них отличается, и не важно, считали они Джошуа проблемой или нет.

В последнее время он уходил один, глубже и глубже удаляясь в последовательные миры и оставляя далеко позади форты в духе Робинзона Крузо, которые строил подростком. Джошуа забирался в такие отдаленные места, где не нужно было беспокоиться о всяких психах – даже психах со значками и ордерами. Если они и появлялись, он шел дальше; когда они переставали блевать, Джошуа уже отделяла от них сотня миров. Хотя иногда он возвращался и связывал им шнурки, пока они выворачивались наизнанку. Время от времени нужно как-то развлекаться. Путешествия становились все более и более дальними и долгими. Джошуа называл их «творческий отпуск». Он нашел способ уйти от толпы и избавиться от неприятного давления в голове, которое он чувствовал, находясь на Базовой Земле и даже на Ближних Землях. Давление, которое мешало слушать Тишину.

Да, он был странным. Но сестры сказали, что странен весь мир. Сестра Джорджина так и объяснила, с вежливым английским акцентом. «Возможно, Джошуа, ты просто слегка опередил человечество. Думаю, ты чувствуешь себя, как первый Homo sapiens, когда смотришь на наши Переходники и на то, как нас тошнит. Наверное, Homo sapiens гадал, отчего остальным с таким трудом удается произнести подряд два звука». Но Джошуа сам не знал, нравится ли ему отличаться от остальных, даже если непохожесть была связана с превосходством.

И все-таки сестру Джорджину он любил почти так же, как сестру Агнес. Сестра Джорджина цитировала Китса, Вордсворта и Ральфа Уолдо Эмерсона. Она училась в Кембридже – «не в том Кембридже, который в Массачусетсе, а в настоящем, который в Англии». Иногда Джошуа приходило в голову, что сестры, заправлявшие Приютом, совсем не похожи на монахинь, которых он видел по телевизору. Когда он спросил об этом у сестры Джорджины, она засмеялась и сказала: «Наверное, потому, что мы такие же, как ты, Джошуа. Мы здесь потому, что больше никуда не вписываемся». Он понял, что будет скучать по ним, когда отправится в путь с Лобсангом.

Отчего-то ответ пришел сам собой.

Через неделю после разговора в Трансземном институте сестра Агнес отвезла Джошуа в региональный аэропорт округа Дейн на своем «Харлее». Редкая честь. Он на всю жизнь запомнил, как по прибытии она сказала, что Бог, видимо, хотел, чтобы Джошуа успел на самолет. Каждый светофор по пути зажигался зеленым, как только она собиралась тормозить (насколько сестра Агнес вообще была склонна тормозить). Джошуа, впрочем, заподозрил, что ответственны за это подпрограммы Лобсанга, а отнюдь не воля Божья.

Джошуа бывал на бесчисленных Землях, но никогда раньше не летал на самолете. Сестра Агнес, хорошо знакомая с процедурой, проводила Джошуа до самой стойки регистрации. Щелкнув нужной кнопкой, дежурный вдруг притих и взял телефон; Джошуа начал сознавать, что значит быть другом Лобсанга, когда его поспешно отделили от пассажирской очереди и повели по коридорам – вежливо, словно политика, прибывшего из какой-нибудь страны, которая владеет ядерным оружием и склонна относиться безалаберно к технике безопасности.

Джошуа провели в комнату с баром длиной с прилавок в закусочной. Зрелище впечатляло, но Джошуа пил редко и предпочел бы гамбургер. Когда он полушутя упомянул об этом молодому человеку, который нервно пританцовывал рядом, то через пару минут получил отличный гамбургер, до отказа набитый всякой всячиной, за которой котлета едва виднелась. Джошуа еще переваривал угощение, когда молодой человек появился рядом и проводил гостя в самолет.

Его место находилось сразу же за кабиной экипажа, отделенное от салона бархатной занавеской. Никто не спросил паспорт, которого у Джошуа в любом случае не было. Никто не удосужился проверить, не спрятал ли он в ботинке взрывчатку. И никто во время рейса не заговаривал с ним. Джошуа безмятежно просматривал сводку новостей.

В аэропорту Чикаго его пересадили в другой, удивительно маленький, самолет, ожидавший в стороне от основного терминала. Внутри все, что не было обито кожей, покрывали ковры, а остальное заслоняла ослепительная улыбка молодой особы, которая, когда Джошуа сел, вручила ему колу и телефон. Джошуа задвинул свою небольшую сумку под переднее сиденье, чтобы не терять ее из виду. Потом включил мобильник.

Лобсанг позвонил немедленно.

– Приятно знать, что вы уже на борту, Джошуа. Как вам поездка? Сегодня самолет в вашем распоряжении. Позади вас спальня, которая, как мне сказали, чрезвычайно удобна. И не стесняйтесь пользоваться ванной.

– Полет будет долгим?

– Увидимся в Сибири, Джошуа. Засекреченный объект. Вы понимаете?

– Объект, который не высвечивается на радарах…

«И там, – подумал Джошуа, – они строят – что?..»

– Правильно. Неужели я раньше не упоминал про Сибирь?

Послышался шум моторов.

– Кстати, за штурвалом сидит не робот. Люди, насколько я понимаю, предпочитают видеть за приборной доской живого человека в форме. Но не пугайтесь. На самом деле полет контролирую я.

Джошуа откинулся на спинку роскошного кресла и разложил мысли по полочкам. Он подумал: Лобсанг настоящий эгоист, как сказали бы сестры. Но, возможно, Лобсанг просто занимал слишком много места – чем и заполнить такой объем, как не собой. Джошуа, некоторым образом, был окутан Лобсангом. Он не особенно разбирался в компьютерах и в фантастической электронной цивилизации машин. В параллельных мирах не существовало мобильной связи, поэтому рассчитывать приходилось только на себя – на то, что ты знал и умел. При помощи отличного ножа из закаленного стекла Джошуа выживал в любых обстоятельствах. И ему нравилось так жить. Не исключено, что по этому поводу предстояли некоторые трения с Лобсангом – во всяком случае, с той частью Лобсанга, которая отправлялась в путь.

Самолет взлетел, производя не больше шума, чем швейная машинка сестры Агнес, стоявшая в соседней комнате. Во время полета Джошуа смотрел первую серию «Звездных войн», потягивал джин с тоником и наслаждался детскими воспоминаниями. Потом он принял душ, не из необходимости, а из интереса, и улегся на огромную кровать. Юная особа последовала за ним и несколько раз спросила, не хочет ли он еще чего-нибудь. Кажется, она была разочарована, когда Джошуа попросил всего лишь стакан теплого молока.

Некоторое время спустя он проснулся и обнаружил, что стюардесса пытается его пристегнуть. Он оттолкнул ее – Джошуа ненавидел любые ограничения. Девушка спорила с вежливой непреклонностью, как положено стюардессе, пока не зазвонил телефон. Ответив на звонок, она сказала: