Стивен Танни - Стопроцентно лунный мальчик

— Рассказывай дальше!

— Пожалуйста, давай не сейчас! Не хочу об этом думать, а то совсем расстроюсь.

Иеронимус собрался было настаивать, но Слинни быстро сменила тему.

— Ты обратил внимание на положение Земли?

— Да. Мы далеко заехали.

— А заметил ты еще кое-что? — не успокаивалась Слинни.

— Что еще?

— Чуточку темнее стало.

— Серьезно?

— Да. Вот посмотри на колымагу Брейгеля. Правда ведь, она была светлее? И почва тоже. Согласись, освещение здесь не такое, как было на шоссе?

Иеронимус огляделся.

— Мы заехали дальше, чем я думал.

— Намного дальше, — подтвердила Слинни. — А если проедем еще немного, окажемся на обратной стороне Луны, и вот тогда мы и вправду пропали.

Словно по сигналу, едва слово «пропали» слетело у нее с языка, она увидела такое, что сразу воспряла духом. Вдали, чуть ли не у самого горизонта, показался синий мерцающий огонек. Слинни сорвала с себя пончо и вывернула наизнанку, ярко-красной подкладкой наружу. Слинни принялась размахивать накидкой, держа ее обеими руками.

— Ты что делаешь? — заорал Иеронимус.

— Балда, это же полиция! — крикнула она в ответ. — Там полицейская мигалка!

— С ума сошла? А если они начнут расспрашивать про вчерашнее?

— Не начнут! Иеронимус, в полиции сотни сотрудников, и большая часть не интересуется стопроцентно лунными! И потом, отец же тебя прикрыл.

Она еще сильнее замахала своим пончо.

Иеронимус машинально попятился.

— Да что с тобой? Совсем как твой тупой дружок, он тоже боится полицейских! Этому учат в классе для дебилов?

Иеронимус не нашелся, что ответить. Он просто не мог думать ни о чем, кроме детектива с восковым лицом, несколько часов тому назад звонившего ним домой.

Далекий мерцающий огонек сменил направление и понемногу становился ярче.

— Они нас заметили! — радостно закричала Слинни.

Иеронимус продолжал пятиться к машине.

— Ну прекрати эту ерунду! Нам повезло, они помогут! А представляешь, если бы мы заехали на обратную сторону? Уже не смогли бы вернуться! Так и ехали бы вперед, пока не кончится горючее, дальше пошли бы пешком и в конце концов умерли с голоду! А теперь нас спасут, понимаешь?

Уже можно было разглядеть приближающийся автомобиль — это действительно была полиция. Громадный обод катился к ним, постепенно замедляя ход. Слинни все махала накидкой. Сзади раздался голос ошарашенного Брейгеля:

— Эй, это еще что? Кто там едет… Ох, черт! Полиция!

Патрульный автомобиль остановился возле Слинни с Иеронимусом. Прежде всего им бросилось в глаза колесо — шина раз в десять толще, чем в машине Брейгеля. Спереди к автомобилю был приделан какой-то странный ковш, а пониже шарообразного корпуса — металлическая пластина.

Из автомобиля вылезли двое полицейских в обычной форме — старомодных плащах и цилиндрах.

Лица у них абсолютно ничего не выражали.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался один. — Что вы здесь делаете, ребятки?

— У нас машина сломалась! — немедленно ответила Слинни.

— Вы забрались в такую даль на старом «пейсере»? — удивился второй полицейский.

— Да, сэр! Мы хотели проехать напрямик и заблудились.

Второй полицейский спросил:

— Как это вас угораздило? Куда вы ехали?

— Мы ехали… — Слинни чуть не сказала «в Зону первого ЛЭМа», но вовремя вспомнила, что у Иеронимуса заскок на почве паранойи. — Мы искали клуб, называется «Собачий питомник». Там сегодня концерт группы «Джинджер-канкан»…

— Что-что? «Собачий питомник»? По-вашему, где-то здесь есть клуб?

— Понимаете, на шоссе была пробка, и мы решили сократить дорогу.

— Мисс, тут нет никакой дороги.

— Ну да, мы хотели переехать через поле, а потом уже не смогли вернуться на шоссе, а поле каким-то образом превратилось в целую степь.

— Где находится клуб?

Слинни запнулась.

— Ну, это…

Иеронимус решил сам произнести роковые слова:

— В Зоне первого ЛЭМа, сэр. То есть примерно в том районе, но мы в этом клубе никогда раньше не были и потому не знали, как доехать. То есть мы знали, как доехать, но, наверное, что-то перепутали.

Полицейские переглянулись. Один из них вздохнул.

— Если вам надо в Зону первого ЛЭМа, то вы очень далеко от цели.

— Правда? — спросила Слинни.

— Правда, правда. Это ваша машина?

— Нашего друга.

— Ну, пошли!

Полицейский направился к «пейсеру», махнув рукой, чтобы Слинни с Иеронимусом шли за ним. Второй полицейский вернулся к своему автомобилю и на малой скорости двинулся в ту же сторону.

Брейгель стоял возле машины с ужасно виноватым видом.

— Зд-дравствуйте, сэр! — сказал он.

— Твоя машина?

— Мамина.

— Ты был за рулем?

— Да, сэр.

— Значит, ты поехал на «пейсере» по пересеченной местности?

— Не понял, сэр, извините…

— «Пейсер» — автомобиль класса «А». По бездорожью разрешается ездить только на автомобилях класса «D».

Брейгель потрясенно раскрыл глаза. Иеронимус знал, что его приятель притворяется — тот и раньше прекрасно понимал, что его машина не приспособлена передвигаться там, где нет дорог.

— Я… Я не знал, сэр.

— Водительские права и документы на машину, пожалуйста.

Брейгель полез за бумажником. Полицейский обернулся к Иеронимусу и Слинни:

— Вы тоже покажите-ка удостоверения личности.

— Я ничего не понимаю, сэр! — Слинни стала копаться в сумочке. — Что мы такого сделали?

— Барышня, здесь запретная зона.

— Запретная зона? Мы не видели никаких предупреждающих знаков!

— Могли и не увидеть, если съехали с шоссе в районе Моря Спокойствия. И все же налицо нарушение.

— Погодите! — встрепенулся Брейгель. — А сейчас мы не в районе Моря Спокойствия?

— Нет, — ответил полицейский. — И даже не в его окрестностях. Судя по отпечаткам шины, вы направлялись прямиком на обратную сторону Луны — до нее всего пара километров.

У Брейгеля отвисла челюсть. Слинни с Иеронимусом уже догадались по положению Земли в небе, а для Брейгеля это стало полной неожиданностью.

Все трое протянули патрульному идентификационные карточки. Брейгель неохотно отдал и права. Полицейский внимательно изучил документ и посмотрел на Брейгеля с легкой укоризной.

— Тебя зовут Хаусман Рекфаннибль?

— Да.

— Гм… Что тут еще сказано? Ты студент Гагаринского университета, изучаешь… как бишь его, «экономические теории Робастиона Дефолтикера»? Я даже не понимаю, что это значит.

Брейгель попытался улыбнуться, от души надеясь, что его не попросят объяснить.

— Тебе двадцать семь лет?

Брейгель поперхнулся.

— Да.

— Правда?

— Я… выгляжу моложе.

— Да что ты говоришь?

Полицейский поскреб ногтем водительские права.

— Что там у нас? — спросил напарник.