Саймон Грин - Сумерки Империи (сборник)

– Я знаю, кто ты, – сказала разведчица.

– Нет, – возразил Кэррион. – Тогда это был кто-то другой. А я – Кэррион, ворон. Я приношу несчастье. Я разрушитель наций и миров!

Фрост недоуменно подняла брови.

– В самом деле?

– Эшрэи верили в это.

Некоторое время они разглядывали друг друга, хотя их лица были почти неразличимы в мерцающем тусклом свете. О чем они думали при этом, осталось тайной каждого из них.

– Странно, что ты помнишь меня, – прервал наконец молчание Кэррион. – Ведь прошло столько времени.

– Тебя помнят все разведчики, – пояснила Фрост. – В академии до сих пор приводят твою биографию как пример ошибки в подготовке курсантов. Ты нарушил главное правило: ты втянулся в жизнь чужой цивилизации.

– Я нарушил устав, – согласился Кэррион. – Но я всегда стремился вникнуть в жизнь представителей иного разума, кто бы они ни были. Если ты потратил половину своей жизни, обучаясь мыслить как чужие, тебе будет очень трудно следовать только земной логике.

Фрост пожала плечами.

– Сочувствие – это полезное оружие, но не более того. Чужих надо уничтожать. Но довольно. Я обнаружила здесь кое-что интересное. Пойдем, я покажу тебе.

Она привела его в небольшой отсек, соединявшийся с основным залом таким узким проходом, что по нему надо было ползти на четвереньках. Отсек был забит конструкциями из игольчатых кристаллов, которые словно вырастали из стен и потолка. Потолок был достаточно высоким, чтобы Фрост и Кэррион могли стоять в полный рост. От потолка исходило тусклое красноватое свечение, явно органического характера. Пол был неровным, весь в твердых, как кость, складках. К тому же он пульсировал под ногами. Здесь и там органические образования были перемешаны со сложными приборами, живые и неживые компоненты соединялись друг с другом. Создавалось впечатление, что корабль не построили, а он вырос, как живой организм.

– Это похоже на главный центр управления, – предположила Фрост. – Или один из таких центров. Я обнаружила целую сеть силовых кабелей, которые сходятся здесь, но без приборов мне трудно определить, какого они назначения. Приборы остались на «Ветре тьмы»…

– Но ты хотя бы определила, какая здесь энергетическая установка?

– Я не смогла обнаружить даже гиперпривод управления. По всем законам космического кораблестроения, эта штука не могла маневрировать в пространстве, она могла только прыгать от планеты к планете.

Кэррион задумался, глаза его затуманились, стали неподвижными.

– Возможно, я смогу показать тебе, где здесь рулевое управление…

Непонятно откуда взявшийся порыв ветра наполнил его плащ, и Фрост с изумлением увидела, как на всех приборах загорелись непонятные индикаторы. Она ощутила, как в отсеке стало повышаться давление; возникло чувство чего-то угрожающего и неотвратимого. В стене рядом с разведчицей открылся люк, раздался резкий удар, напоминающий лязганье металлических челюстей. Приборы необъяснимым образом изменили свою форму и вытянулись, и, как показалось Фрост, откуда-то издалека раздался вой – вой гнева и агонии, словно разлагающийся корабль снова был возвращен кем-то к жизни. Кэррион улыбнулся, но зловещей, мрачной улыбкой, его глаза сосредоточились на чем-то таком, что мог видеть он один. Рука Фрост непроизвольно потянулась к кобуре дисраптера. В этот момент Фрост сама казалась чужой, такой же непредсказуемо опасной, как и корабль, который они обследовали. От громкого скрежета завибрировал пол, у Фрост застучали зубы, затряслось все тело. И тут пол в центре отсека раскрылся, и в нем появилась башня из стали и алмазов, блестевшая так ярко, что и отступник, и Фрост не могли не отвернуться. Вой в глубине тоннеля затих, и в помещении внезапно установилась мертвая тишина: техника чужих больше не функционировала. Кэррион и Фрост, прикрыв глаза руками, снова повернулись к башне, чтобы получше рассмотреть ее.

– Я и не знала, что ты обладаешь способностью полтергейста, – сказала Фрост.

– Разве в моем досье не было сказано об этом?

– На твое досье был наложен запрет.

– Этого следовало ожидать, – безразлично сказал Кэррион.

Они, как смогли, осмотрели сооружение, стоявшее перед ними, – постепенно их глаза привыкли к его сверканию. Башня представляла собой решетчатую конструкцию из разных металлов, сложную и загадочную, покрытую гроздьями светящихся кристаллов. В кристаллических структурах угадывались какое-то значение и цель, но явно неземного свойства.

– Что это? – спросила Фрост, которая, несмотря на свою невозмутимость, была потрясена увиденным.

Кэррион улыбнулся.

– Судя по расходу остатков энергии, это и есть гиперпривод, осуществлявший управление кораблем. Действительно, он не похож на аналогичные устройства наших звездолетов. Империя применяет кристаллическую технологию в компьютерах. Очевидно, чужие нашли ей и другое применение.

Дайана сидела, откинувшись на спинку своего кресла, и не могла понять, почему она не чувствует себя в безопасности. Чувство тревоги пришло к ней неожиданно, в тот момент, когда они возвращались через металлический лес к космодрому. Без всякой причины она вдруг поняла, что за ними наблюдают – кто-то отвратительный и угрожающий. Ее стало тошнить, лицо покрылось потом. Она заставила себя не кричать, но ощущение неминуемой опасности усилилось, хотя ни глаза, ни уши не подтверждали этого. В дымке у деревьев ничто не шевелилось, единственными звуками, которые она слышала, были шаги сопровождавших ее мужчин. Экстрасенс сконцентрировала свое биополе и послала его вперед, сканируя все, что было рядом или поодаль от нее. Ничто не изменилось. В ее сознании яркими восклицательными знаками сверкали деревья, но других признаков жизни не было. Дайана расширила зону действия своего биополя до тех пор, пока не накрыла им Базу № 13. И тут она ощутила, что кто-то смотрит на нее.

…Оно было огромным и темным, заполняло всю Базу и взирало на Дайану жадным взглядом. Где-то неподалеку раздавались вопли, человеческие голоса – в них были мука и ужас. У нее возникло кроваво-красное ощущение угрозы, близкой смертельной опасности, но потом оно исчезло – так неожиданно, как будто она сама придумала его. Дайана сфокусировала свое биополе на Базе, но теперь уже ничего не почувствовала. Да и было ли там что-нибудь?

Она никому не рассказала о том, что чувствовала. Все произошло так быстро, что девушка даже не была уверена в реальности этих событий. Все напоминало горячий, туманный кошмар во время болезни – такие кошмары кажутся на удивление реальными. На всем пути к катеру она не проронила ни слова, а вернувшись в каюту, устроилась в кресле, словно собачонка в своей конуре, и старалась не вспоминать о жутких видениях. Однако избавиться от них тоже не удавалось, и она попросила искусственный разум подключить дополнительный канал связи к ее коммуникационному устройству. Стальные переборки стали прозрачными – это компьютер стал транслировать ей живую картинку того, что сенсоры видели за бортом катера. Приборы не наблюдали ничего, кроме посадочных терминалов, двух десантников, стоявших в карауле у катера, и Базы, все под тем же непроницаемым силовым экраном. По логике, она должна была бы чувствовать себя в покое и безопасности, под защитой катера и его вооружения, но отчего-то ее тревога стала еще более острой и реальной. Катер был единственным космическим аппаратом на космодроме и казался очень уязвимой мишенью, маленьким и хрупким в сравнении с огромным пространством космодрома и бесконечного леса, наступавшего со всех сторон. Дайана посмотрела налево и направо и не обнаружила ничего угрожающего. Она не хотела снова применять свое биополе – из страха, что снова привлечет внимание грозного врага.