Вернор Виндж - Дети неба

– Это нужно сделать быстро. Разойдутся сведения, что мне сообщили. Если за этим кто-то стоит, он ведь начнет действовать сейчас, не дав нам собраться?

– Именно так.

Три камеры едва ли создадут систему наблюдения, как бы удачно их ни расставили. Равна решила впрямую спросить об остальных:

– А те три, что ты используешь для слежения за Свежевателем? Сейчас для нас самая большая угроза – люди.

– Нет, они останутся на месте. Если на самом деле существует заговор, то за ним стоит высококлассный заговорщик, а не твои наивные Дети. Самое коварное создание из ныне живущих – Свежеватель.

Прежний Свежеватель тоже был стаей-отпрыском Резчицы и самой смертоносной, если и не самой злонамеренной, из всех ее попыток создавать гениев.

– Но это же Свежеватель реформированный. Только двое из этой стаи происходят от тебя.

Резчица громко фыркнула:

– И что? Остальных трех выбрал прежний Свежеватель…

– Прошло десять лет.

– Мы сосуществуем. Три камеры, которые я скрыла в Старом замке, – они мне дают причину… нет, «доверять» – неточное слово. Относиться к нему толерантно.

Равна улыбнулась:

– Ты всегда жалуешься, что он знает, когда ты за ним наблюдаешь.

– Гм. Я подозреваю, что он знает. Подозревай его всегда, Равна, тогда не разочаруешься. Может быть… если бы я могла внедрить свои стаи в его замок, мы могли бы убрать камеры. Все равно свои живые глаза мне там нужны – Свежеватель должен остаться в верхней строке любого списка подозреваемых, и я не хочу отвлекать эти камеры на кого-либо, менее вероятного.

– Ну хорошо.

Исходный Свежеватель был жуткой тварью, сочетавшей в себе все крайности истории человечества. И Равна относилась бы к нему так же параноидально, как Резчица, если бы у нее не было своего особого источника информации. Этот источник – одна из очень немногих тайн, о которых она не говорила никому, даже Джоанне. И не собиралась ее раскрывать сейчас, чтобы выпросить у соправительницы три камеры.

Резчица ткнулась в стул Джоанны одним своим элементом и положила его лапу ей на руку.

– Ты разочарована?

– Да, прости. Слегка. Мы освободили три камеры, но целей наверняка больше.

– А я все равно буду следить за Свежевателем пуще прежнего.

На это Равна ничего не могла ответить, не раскрывая своего источника.

– Послушай, Равна. Помимо камер, я еще поставлю на эту работу некоторых моих агентов из внешних земель. Надо здесь докопаться до дна.

Резчица и правда хотела помочь. Она больше любой другой стаи, кроме разве что Тщательника, понимала, что движет Равной.

Женщина опустила руку, погладила ближайшее тело Резчицы. Это оказался Гвн – ну, так это имя звучало для человеческих ушей. Обычно имена элементов бывали просто кличками, полученными от псарей, и смысла не имели даже для Стальных Когтей. Маленький Гвн был возраста всего нескольких декад – необходимое дополнение для равновесия юности и старости в когерентной стае. Этот младенец был настолько еще юн, что с остальной Резчицей имел лишь общие ощущения. Еще Равна знала, что щенок этот не является биологическим потомком ни одного тела Резчицы или Странника. В контактах со Стальными Когтями щенки часто создавали проблему, особенно если стая за собой следила небрежно. Резчица о своей душе заботилась намного лучше, чем о душах своих дочерних стай. Она поддерживала постоянную цель уже около шестисот лет. Равна об этом могла не волноваться. Она гладила тонкую плотную шерстку щенка, и ей было приятно. Если в Резчице и была перемена, то лишь такая, которую она для себя сама замыслила.

Тщательник был вне себя.

– Это возмутительно! – Шесть его тел сбились в кучу, и два залезли на их плечевые лямки, чтобы морды были на уровне лица Равны. – Их украли! Это предательство, и я этого не потерплю!

Равна только что прибыла в каменоломни Восточной Стороны. Наверху, над штольнями, казалось, что все тихо, никто не кричит «в укрытие!», не подает сигналов, не слышно взрывов. Самое время провести милый разговор с советником по науке.

Двинувшись вниз по открытой лестнице, она помахала людям, которые помогали советнику в работе. Они ответили вполне радостно. Может быть, Тщательник не так уж сердит.

Равна не успела спуститься и до половины стены, как услышала возмущенные крики советника по науке. У входа в лабораторию ее опередили двое помощников советника, проскользнув почти вплотную.

Сейчас она сидела с этим психом у него в кабинете. Ей и в голову прийти не могло, что он так разозлится. Кстати, никогда ни одна стая так резко не напускалась на нее с криком. Она попятилась к открытой двери, загораживаясь от щелкающих челюстей.

– Это временно, Тщательник! Тебе скоро твои камеры вернут.

По крайней мере она на это надеялась. Если отобрать эти камеры у Тщательника слишком надолго, у самой Равны тоже программа работ застопорится.

Хорошая сторона тут была та, что Тщательник ей голову не откусил. А плохая – что стая продолжала на нее наседать и перестала говорить по-самнорски. Слышались рваные и резкие звуки – вероятно, ругань. Вдруг старейшее из тел Тщательника, которое с белой головой, замолчало. Через полсекунды воцарилось пораженное молчание – как преувеличенная пауза комедианта.

– Камеры? – Громкость снизилась на несколько децибел. – Ты про те три видеокамеры, которые сегодня официально отказали, когда пришли громилы Резчицы и забрали их?

– Д-да.

Хотелось надеяться, что мир за пределами кабинета Тщательника не догадался о смысле этого обмена и государственные тайны не были разглашены в припадке раздражения.

Тщательник слез с себя, покружился минуту, кидая злые взгляды. Он в бюрократических играх был полным дураком, зато в своем деле был гением и настоящим инженером. Пока его удавалось направлять в нужную сторону и не давать слишком завидовать чужим льготам, ему цены не было.

– Честно, Тщательник, – продолжала Равна тихим убедительным голосом. – Ситуация вынуждает. И как только сможем, мы тебе эти камеры вернем. Я знаю – уж точно не хуже тебя, – насколько они важны.

Советник по науке продолжал сердито рысить по комнате, но голос у него был ровный:

– В этом я не сомневаюсь. Это единственная причина, по которой я согласился с конфискацией и с легендой, которую должен передать работникам. – Несколько раз щелкнули челюсти, но не в сторону Равны. – Но боюсь, мы говорим о разных вещах. Видеокамеры были законно конфискованы вашими высочествами с некоторыми объяснениями. Следовательно, ни ты, ни Резчица не имеете отношения к исчезновению радиоплащей ?

– Что? Нет! – Плащи были бы практически бесполезны для наблюдения, к тому же их ношение опасно. – Тщательник, мы никогда об этом даже не думали.