Аластер Рейнольдс - Ковчег спасения. Пропасть Искупления

И почти всякий раз во сне происходила одна и та же дрянь. Чертовы зомби заражали ее пропагандистским сном. Хотя Антуанетта принимала рекомендованные средства, толком прочистить мозги никак не удавалось. Впрочем, стараться не особо хотелось.

Когда же не снилась демархистская пропаганда, приходили грустные сны об отце.

Антуанетта знала: пропаганда демархистов подчас расходится с истиной. Но лишь в деталях. Никто не сомневался в том, что́ сочленители проделывают со своими несчастными пленниками. Но, конечно же, попасть в лапы к демархистам – тоже далеко не сахар.

Бои идут далеко отсюда, хотя формально «Буревестник» находится в зоне военных действий. Антуанетта специально выбрала маршрут в обход тех мест, где недавно бушевали сражения. Время от времени она замечала далекие вспышки – свидетельства чудовищных схваток в световых часах от «Буревестника». Но вспышки эти казались нереальными – лишь напоминания об окончившейся войне, не разрушавшие иллюзию мирного межпланетного рейса. Впрочем, воображаемое было не так уж далеко от реальности. Все независимые наблюдатели соглашались: конец войны не за горами. Зомби проигрывают на всех фронтах. А пауки с каждым месяцем напирают все сильнее, продвигаются все ближе к Йеллоустону.

Но хотя исход войны ясен, она еще не закончилась, и риск оказаться ее случайной жертвой весьма велик. Тогда уж точно выяснишь, насколько правдив пропагандистский сон.

Антуанетта размышляла об этом, направляясь к Мандариновой Мечте – юпитероподобной планете, самой большой в системе Эпсилона Эридана. Приближалась с максимальным ускорением – три g . Двигатели «Буревестника» надрывались. Газовый гигант предстал впереди зловещей бледно-оранжевой громадой – раздутый, сулящий перегрузки. Вокруг гиганта висели охранные спутники, уже зафиксировавшие чужой корабль и засыпавшие предупредительными сообщениями, одно другого грознее.

– Это спорное пространство! Вы нарушаете…

– Юная леди, вы уверены? При всем уважении к вашим навигаторским талантам, не премину заметить: выбранная вами траектория для выхода на орбиту совершенно не годится.

Антуанетта скривилась – при трех g нормально улыбнуться трудно.

– Зверь, я знаю. У меня есть причина. Мы не выходим на орбиту, а погружаемся в атмосферу.

– В атмосферу?!

– Да.

Зверь мучительно думал; Антуанетта будто слышала, как ворочаются ржавые шестеренки, извлекая на свет забытые, не использовавшиеся десятилетиями программные процедуры.

Корабельный мозг, пристанище Зверя, лежал в охлажденном цилиндрическом контейнере размером примерно со шлем скафандра. Антуанетта видела его лишь дважды, когда в ходе капитального ремонта вместе с отцом перебирала аппаратуру в носу корабля. Облачившись в тяжелые перчатки, отец вынул контейнер из шахты. Оба смотрели на вместилище Зверя чуть ли не с благоговением.

– Я не ослышался, вы сказали «в атмосферу»? – переспросил Зверь.

– Знаю, это не слишком обычное дело для «Буревестника».

– Юная леди, вы абсолютно уверены?

Она вынула из нагрудного кармана клочок бумаги – овальный, с истрепанными краями, со сложным рисунком, выполненным сверкающими золотой и серебряной красками. Погладила, словно талисман.

– Да, Зверь, абсолютно. Я больше ни в чем так не уверена.

– Хорошо, юная леди.

Зверь понял, что попытки разубедить результата не дадут, и занялся приготовлениями к полету сквозь атмосферу.

Диаграммы на пульте показывали: внешние датчики, кронштейны и манипуляторы втягивались внутрь, люки и иллюминаторы закрывались, – надо было сделать корпус как можно более гладким. Процесс занял несколько минут. Но и после него «Буревестник» не вполне годился для атмосферных полетов. Конечно, некоторые узлы на внешних балках без проблем перенесут погружение в газовый гигант, но часть стыковочной аппаратуры, подвешенной на кронштейнах, трения об атмосферу не выдержит. Придется «Буревестнику» обходиться без нее.

– Слушай внимательно: где-то в подвалах твоей памяти должны храниться процедуры для полета в атмосфере. Папа мне рассказывал про них однажды, так что не делай вид, будто впервые слышишь.

– Постараюсь локализовать соответствующие подпрограммы как можно быстрее.

– Хорошо, – кивнула она, воодушевившись.

– Тем не менее хочется спросить: отчего об этих подпрограммах не упоминалось ранее?

– Если б ты знал, что у меня на уме, из кожи бы вылез, отговаривая.

– Вот оно как.

– Не изображай обиду, пожалуйста. Я всего лишь постаралась обойтись без лишних хлопот.

– Как пожелаете, юная леди. – Зверь выдержал паузу – чтобы Антуанетта осознала свою вину и устыдилась.

– Процедуры локализованы. Со всем уважением отмечаю: в последний раз их задействовали шестьдесят три года назад. С тех пор корпус претерпел ряд модификаций, что может ограничить эффективность применения…

– Отлично. Я уверена: ты сможешь импровизировать, если придется.

И все же окунуть предназначенный для межпланетного вакуума корабль, пусть и отлично бронированный и обтекаемый, нырнуть в атмосферу, пусть и в верхние слои оболочки газового гиганта, – дело непростое. В лучшем случае отделаешься тяжелыми повреждениями корпуса. Хорошо, если они не помешают добрести домой, в Ржавый Пояс. В худшем случае просто не вырвешься из атмосферы.

А с кораблем неизбежно погибнет и мисс Антуанетта Бакс.

Ну что ж, хоть одно тут утешение: если разобьется корабль, не придется рассказывать печальную новость Ксавьеру.

В общем, нет худа без добра.

Контрольная панель пискнула.

– Зверь, это именно то, о чем я подумала?

– Юная леди, это весьма вероятно. Радарный сигнал, восемнадцать тысяч километров, три градуса прямо по курсу, два градуса по эклиптике к галактическому северу.

– Вот же мать его! Это не маяк? Не орудийная платформа?

– Юная леди, объект слишком большой.

Тут уж особо задумываться не пришлось. Сигнал означал: между «Буревестником» и гигантом, на полпути к атмосфере, чужой корабль.

– Что можешь сказать о нем?

– Юная леди, он двигается медленно, держит курс на атмосферу. Похоже, хочет исполнить тот же маневр, что и вы, хотя летит быстрее на несколько километров в секунду. Он войдет в атмосферу под гораздо более крутым углом.

– Похоже на корабль зомби? – быстро проговорила Антуанетта, стараясь убедить себя, что это кто угодно, только не зомби.

– Юная леди, тут гадать не приходится. Корабль сфокусировал передачу на нас. Протокол передачи демархистский.

– Да какого черта они вздумали фокусировать на нас?

– Со всем уважением, юная леди, – выясняйте сами.

Передача фокусированным пучком – ненужная роскошь, когда корабли так близко. Обычная радиопередача сработала бы не хуже. Кораблю зомби не пришлось бы нацеливать трансляционный лазер на движущийся «Буревестник».