Array Сборник - Роботы против фей

– Скорееееее! На пооооомощь!

Я схватила первое подвернувшееся под руку оружие – тяжелую книгу – и бросилась в ванную, готовая вступить в схватку с любым, кто напал на Софи, с которой я делила комнату.

Софи я нашла в ванне, в дальнем углу. Круглыми от ужаса глазами она смотрела на унитаз.

– Что случилось?

– Крыса! В унитазе сидит крыса!

Я отложила книгу, взяла ершик, склонилась над унитазом и приоткрыла крышку настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь. Ну да, действительно, крыса. Здоровенная, как моя рука от локтя до кисти. Я смотрела на крысу, а она беззаботно плавала в окошке унитаза, да еще недовольно поглядывала на меня своими глазами-бусинками, словно сердясь, что я мешаю ей принимать джакузи.

– Как она туда попала? – срывающимся от ужаса голосом спросила Софи.

– Я изучала кое-какие городские легенды о крысах в туалете, – сказала я. – Похоже, это вовсе не легенды, а правда.

– Еще какая! – не унималась Софи.

– Крысы отличные пловцы, – продолжала я. – Мы живем на первом этаже, а забраться сюда по трубам для такой ловкой твари – пара пустяков.

– Как ты можешь так спокойно об этом говорить? И что нам теперь делать?

Я покачала головой и сказала:

– Это просто животное, которое ищет, где бы поесть. Принеси моющее средство, и смоем парнишку туда, откуда пришел.

Прижимаясь спиной к стене, Софи выбралась из ванны и сломя голову бросилась в коридор. Когда она вернулась из кухни с бутылкой моющего средства, я вновь приоткрыла крышку унитаза и вылила в него все ее содержимое.

– Средство сделает фаянс скользким, а кроме того, растворит жир на шкуре крысы, и она уже не сможет держаться на плаву, – объясняла я, слыша, как крыса плещется в воде и, протестуя против моих действий, скребет когтями по фаянсу.

Я смыла воду и, хотя после этого не услышала никаких более шумов, для верности смыла еще и еще раз. Когда я подняла крышку, унитаз был пуст и стерильно чист.

– Пойду пожалуюсь хозяину, – проговорила Софи, наконец успокоившись.

Жестом я попросила ее посидеть тихо. В моем мозгу сверкнул отблеск идеи, и я не могла допустить, чтобы эту идею кто-нибудь спугнул.

О, как надо мной смеялись все спецы из моей группы! Они присылали мне на почту анекдоты и карикатуры про крыс. Даже на моем рабочем столе появилась плюшевая крыса, когда я вернулась в свой отсек после перерыва на ланч.

– Вот почему нам не нужны выпускники колледжей, у которых нет технического образования, – услышала я шепот за своей спиной.

По правде говоря, я не была уверена, что они так уж неправы.

Пришла Эми.

– Можно обойтись без шуток про крыс? – сурово сказала я. – Не то настроение.

– У меня тоже, – отозвалась Эми. – Я принесла чаю.

В том нервозном состоянии, в котором я пребывала, чай был, конечно, гораздо предпочтительнее кофе. Мы сели и стали болтать про ее новый дом. Эми пожаловалась, что ближе к концу осени ей пришлось чистить водосточные желоба, идущие вдоль крыши дома, заплатить кучу денег за очистку трубопроводов отопления и вентиляции, а потом еще убирать из канализационных труб мусор и корни.

– В этом доме так много щелей и укромных местечек! – говорила она. – Для всякой живности – просто раздолье!

– Вы – единственная, кто отнесся ко мне хорошо, – сказала я, чувствуя стыд за то, что держалась с Эми так холодно и высокомерно.

Она отмахнулась.

– У инженеров свой взгляд на мир. Они похожи на городских мышей, которые считают, что способность воровать сыр – единственная достойная уважения способность.

– Зато я – деревенская мышь, которая не в состоянии отличить стол от стула.

Эми улыбнулась:

– Мне постоянно, каждый день хочется чего-то нового. Я ведь тоже начинала не программистом.

– Вот как?

– Начинала я в «Базаре», упаковщиком на оптовом складе. Потом выступила там с идеей оптимизации процесса, и они назначили меня ответственной за решение текущих проблем. То я смотрела, как провести кабели через серверные, то определяла, что делать с режимом секретности в закрытых зонах. Оказывается, я мастер решать технические задачки, и закончилось все программированием, хотя колледжа я не кончала. Но это было еще до того, как они стали требовать дипломы.

Стало быть, Эми тоже была чужаком!

– Я не уверена, найду ли я здесь свое место, – сказала я.

– Не так уж важно думать о своем месте. Скорее, важно… как можно больше узнать о культуре, научиться рассказывать собственную историю их языком. Инженеры подтянутся, если вы нарисуете им картинку, которую они смогут понять. Покажете путь к свежему сыру по ту сторону клетки, если уж на то пошло, моя маленькая деревенская мышь!

Я рассмеялась:

– Да я старалась. Но это так трудно, нужно еще многому научиться!

– А почему вы все-таки решили работать в робототехнике? Мне всегда казалось, что гуманитариям больше нравится преподавать, учить других. И навек, таким образом, остаться в школе.

Я задумалась и после паузы проговорила:

– Непросто объяснить. Скажем так: меня страшно интересуют, буквально очаровывают истории – истории, которые мы рассказываем друг другу, и истории, которые мы рассказываем о самих себе. А о чем сегодня повествуют самые интересные истории? Да о технике! Мечты людей изменились. Теперь мечтают о том, что сделано с помощью паяльника, сварочного аппарата и компьютерной программы. Все прочие мечты – пустышки. Вот какие истории я хотела бы создавать. Простите, но, наверное, в том, что я говорю, мало смысла?

– Напротив, – возразила Эми. – Это самая осмысленная вещь из тех, что я от вас слышала. Действительно, техника – это наша поэма, наша баллада и наш эпический цикл. Вы не программист, но у вас душа программиста.

Наверное, это был самый странный комплимент из всех, что я когда-либо получала, но мне он понравился. Хорошо иметь друга!

В следующий момент я спросила:

– А как вам моя идея с крысой? Есть у нее шанс?

– Я не знаю, – ответила Эми. – Единственное, в чем я уверена, так это вот в чем: гений – это тот, кто не побоится показаться дураком.

– А мне-то всегда казалось, что вы – не самый большой энтузиаст вдохновляющих лозунгов.

– Тут есть над чем посмеяться, – отозвалась Эми. – Я имею в виду то, как наши боссы внушают нам корпоративную мифологию. Но это не значит, что я не люблю хорошую историю. Я же по-прежнему в Силиконовой долине, самой большой в мире фабрике грез – несмотря на то, что провела здесь столько лет.

Думай о невозможном!

И я решила отправиться прямо к истокам. Доктор Вигнор выслушал мою презентацию, не сказав ни слова; потом десять минут, не шевелясь, сидел с закрытыми глазами, словно уснул.

Неужели моя история была такой скучной? Я почти обиделась. Столько времени угробила на слайды, на цитаты и прочее! К тому же я сама еще не до конца разобралась в том, что прочитала. Хотя мой анимационный клип с крысой был плодом несомненного вдохновения.