Майкл Гаррисон - Затонувшая земля поднимается вновь
- Название:Затонувшая земля поднимается вновь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-164867-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Майкл Гаррисон - Затонувшая земля поднимается вновь краткое содержание
Номинация на премию Британской ассоциации научной фантастики.
«Книга года» по версии New Statesman.
Вся жизнь Шоу – неуклюжая попытка понять, кто он. Съемная комната, мать с деменцией и редкие встречи с женщиной по имени Виктория – это подобие жизни, или было бы ею, если бы Шоу не ввязался в теорию заговора, которая в темные ночи у реки кажется все менее и менее теоретической…
Виктория ремонтирует дом умершей матери, пытаясь найти новых друзей. Но что случилось с ее матерью? Почему местная официантка исчезла в мелком пруду? И почему город так одержим старой викторианской сказкой «Дети воды»?
Пока Шоу и Виктория пытаются сохранить свои отношения, затонувшие земли поднимаются вновь, незамеченные за бытовой суетой.
«Тревожный и вкрадчивый, сказочно внимательный ко всем нюансам, Харрисон не имеет себе равных как летописец напряженного, неустойчивого состояния, в котором мы находимся». «Это книга отчуждения и атмосферы полускрытого откровения, она подобна чтению Томаса Пинчона глубоко под водой. Одно из самых красивых произведений, с которым вы когда-либо встретитесь». «Харрисон – лингвистический художник, строящий предложения, которые вас окутывают и сплетаются в поток сознания… каждое предложение – это декадентский укус и новое ощущение». «М. Джон Харрисон создал литературный шедевр, который будут продолжать читать и через 100 лет, если планета проживет так долго». – Жюри премии университета «Голдсмитс»
«Завораживающая, таинственная книга… Навязчивая. Беспокоящая. Прекрасная». «Волшебная книга». «Необыкновенный опыт». «Автор четко проводит грань между реализмом и фантазией и рисует портрет Британии после Брексита, который вызывает дрожь как от беспокойства, так и от узнавания». «Один из самых странных и тревожных романов года». «Прекрасно написанная, совершенно неотразимая книга. В ней, как и во многих других произведениях Харрисона, есть сцены такого уровня странности, что они остаются в памяти еще долго после окончания романа». «Психогеографическая проза Харрисона изысканна и точна. 9.4/10».
Затонувшая земля поднимается вновь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Иди сюда и сядь, а я попрошу принести нам чай.
Она отвернулась от него всем телом и пожала плечами.
– В молодости я бы в жизни такое не надела, – рассеянно произнесла она.
– В это я верю, – ответил Шоу.
– Нам не принесут чай. Нечего и ждать чай в такой час.
– Давай все равно попробуем. Посмотрим, вдруг получится.
– Ох, где же мои туфли? – спросила она себя голосом четырехлетней. С отвращением взяла свою юбку за подол. – Где мои красивые туфли?
Как оказалось, нет ничего проще чая.
– Вот видишь? – сказал Шоу. – Нет ничего проще.
– Люди только рады услужить, когда им хочется.
Чай пили молча. Часто ее было трудно разговорить, всегда – трудно понять, на какую тему с ней разговаривать. Ему казалось, она ждет, что он начнет вспоминать с ней прошлое, – но только начнешь, как она горько смеялась и смотрела в стену. «Тот раз, когда меня пропоносило по дороге домой из школы, – помнишь? Как же ты ругалась!» Те слова, которые ему бы сказать хотелось, в итоге так и не шли. Их отсутствие только больше наполняло комнату гневом. Шоу казалось, он должен рассказывать ей новости, но в итоге не понимал, что за новости-то – на какую тему. К примеру, связь с родней Шоу не поддерживал; как, подозревал он, и она. Семья для них обоих была темой деликатной. Пересказывать новости страны казалось неуместным. В итоге он всегда возвращался к своим собственным; все равно она по большей части не слушает, знал он.
– Новое жилье, – начал он, – мне там нравится…
– Моя мать была настоящей христианкой, – сказала она внезапно. – Но с нами – никогда. С нами – никогда. – Стоило матери завладеть его вниманием, как она аккуратно поставила чашку и отвернулась к окну. – Скоро пойдет снег.
Шоу тоже поставил чашку. У чая был металлический привкус, словно он разъедал ложку.
– Так май же, – напомнил Шоу.
– Люблю снег. В нашей молодости снежинки падали в море, большие, как пенни, – а потом не совсем своим голосом: – Я очень быстро разлюбила родителей. Они меня унижали, когда мне еще и пяти не исполнилось. Я была милой смирной девочкой, но нервной. Все время нервничала. Любила пляж. Любила рыбалку. Любила рано вставать и поздно ложиться. – Она пренебрежительно усмехнулась. – Слишком волновалась в одиночестве, слишком волновалась в компании. Лучше всего мне было с кем-нибудь наедине. Я боялась отца и очень боялась деда. Дед подарил мне свою старую удочку для морской рыбалки, но рыбачить мне больше нравилось с дядей. – Ее лицо преобразила широкая улыбка. – Снег на море!
– Лето же, – сказал он, – снега не будет.
Она смотрела в окно и тихо улыбалась.
Шоу попробовал еще разок.
– Мне нравится в новом жилье, – сказал он, – но там грязновато. – Он уже начал избегать ванную: она была без окон, с виду больше, чем позволяли размеры лестничной площадки, и освещалась сорокаваттной энергосберегающей лампочкой, заполнявшей помещение ровным желтовато-бурым сумраком. Посреди протертого линолеума в шахматную клетку стояла старомодная чугунная ванна – со сколотой эмалью, с затвердевшим у кранов известковым налетом и несмываемой отметкой уровня воды – какого-то химического вида. Была там и отдельная душевая кабинка. Включишь кипяток – из слива тянет плесенью.
– Когда я зашел в туалет в первый раз, мне показалось, я что-то увидел в унитазе! Решил, что ноги моей там не будет, пока лично все не вычищу.
Он и ванну пытался вымыть – перед тем, как постирать в ней нижнее белье в вечер пятницы, когда дом вроде бы опустел. Приливная линия так и не поддалась – медьсодержащая, скользкая, запечатлевшая какое-то таинственное половодье.
– Тебе сколько лет? – спросила мать. – Пора бы уже вырасти.
Шоу пожал плечами.
– Не валяй дурака, – предупредила она. – Не жди, пока начнется жизнь. Я вот вечно ждала, когда она начнется. Мне все подряд казалось удачным началом, а потом оказалось, что это и есть жизнь.
– Это у всех так, – сказал Шоу.
– Правда? Все так живут, значит?
Какое-то время оба молчали. Она смотрела на что-то в саду. Шоу смотрел на нее.
– Все, что должно было случиться в двадцать лет, – продолжила она, – у меня растянулось на всю жизнь. Мне семьдесят пять, а я только-только накопила достаточно, чтобы, наконец, начать. – Потом она села, набрала в рот чай, наклонилась над столом и – глядя Шоу прямо в глаза, как младенец, – выпустила чай струйкой на скатерть. – Что мне теперь осталось? – спросила она. – Вот ответь.
Он ненавидел ее моменты просветления, но они всегда были ненадолго.
Когда он поднялся, чтобы уйти, она уже опять смотрела в окно. Дождалась, пока он прикроет дверь, и тогда сказала удивленным голосом:
– Джон! Джон! Не уходи! – но только он вернулся, как снова завела свое «Дни пролетают так быстро», – пока он не пожал плечами и не закрыл за собой.
– Я не Джон, мам, – сказал он. – Не угадала.
Согласно политике дома престарелых, персонал обращался к своим подопечным по имени; но его мать всегда называли «миссис Шоу».
Он нашел у себя в комнате телефонную розетку и оплатил связь. Через несколько дней телефон зазвонил, и голос в трубке спросил:
– Это Крис?
– Крис здесь не живет, – ответил Шоу.
– Его нет? Криса?
– Видимо, вы ошиблись номером.
Голос назвал номер, но Шоу разобрал его только наполовину.
– Крис здесь не живет, – повторил он. – Вы по поводу телефона? – Без ответа. – Думаю, вы ошиблись. – Когда клал трубку, расслышал, как голос сказал: «Видимо, я ошибся номером». И тут же начал переживать, что, ослышавшись и не узнав кого-то знакомого, пропустил свой первый звонок на новом месте. Снова снял трубку и набрал 1471 на случай, если получится узнать номер, с которого звонили. Перебрал вещи в поисках записной книжки, которая, как он думал, у него есть, но это оказался дневник десятилетней давности с записью от 1 января: «Будь общительней».
3
Рыбка-талисман
В тот же день он позвонил Виктории Найман.
– Здравствуй, незнакомец, – сказала она. – Что там с тобой происходит?
– А что там с тобой?
– Да не особо что. – Она ненадолго задумалась. – Машину вот купила. Это же здорово, да? Я всегда хотела машину.
И после паузы:
– Ты в порядке?
Шоу сказал, что в порядке. Пришлось признать, что у дома, где он теперь живет, есть свои минусы – не смог промолчать насчет унитаза, шума из соседней комнаты, – но зато рядом река, а он как раз увлекся ее психогеографией. Он много гуляет, рассказывал Шоу Виктории, продвигается дрейф за дрейфом [5] Понятие из психогеографии, предложенное в 1956 году Ги Дебором. Означает беспорядочные прогулки и исследования городских объектов с точки зрения эстетики и личного интереса.
на север по Брент: от лодочных верфей у ее слияния с Темзой, мимо Уорнклиффского виадука и зоопарка, в сторону шоссе А40 у Гленфорда. Там сплошь больницы и спортивные парки, грязь и детоубийства. «Но и пабы удивительно хорошие». Виктория выслушала отчет молча; потом заявила, что – по крайней мере, на ее взгляд, – он какой-то подавленный. Сегодня он ничем не занят? Потому что она без проблем может заехать после работы – может, завезти какой-нибудь подарок на новоселье? Шоу сказал, что не надо, ей же это крюк, не стоит того, у него правда все нормально.
Интервал:
Закладка: