Марисса Мейер - Лунные хроники. Мгновенная карма

Она все еще привыкает к механической коробке передач, но мотор глохнет только раз, прежде чем мы выезжаем на главную дорогу. Это значительный прогресс, если вспомнить, как поначалу она терзала сцепление, пытаясь заставить машину тронуться с места.

– Уверена, что с тобой все в порядке? Может, отвезти тебя в больницу? Позвонить родителям? Позвонить Джуду?

– Нет, я просто хочу домой.

Она прикусывает нижнюю губу:

– Я так испугалась, Прю. Ты действительно потеряла сознание.

– Всего на секунду, да?

– Да, но…

Я накрываю ее руку ладонью и торжественно заявляю:

– Я в порядке. Честно.

Выражение ее лица смягчается. После короткой паузы она кивает. Я вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Мы проезжаем мимо кафе и бутиков, таких родных и знакомых, как моя собственная спальня. Я и не думала, что уже так поздно. Солнце только что опустилось за горизонт, и Мейн-стрит освещена, как съемочная площадка. Пальмы оплетены гирляндами белых фонариков; торгово-развлекательные комплексы пастельных оттенков светятся под старомодными уличными фонарями. Еще неделя – и наш городок наводнят отдыхающие, привезут с собой ночную жизнь. Ну, а пока улица выглядит пустынной и заброшенной.

Мы сворачиваем с Мейн-стрит в сторону пригорода. Первая пара кварталов занята частными особняками – летними домами тех, кто может себе позволить недвижимость рядом с пляжем. Но вскоре они сменяются другой застройкой – смесью миссионерского и французского колониального стилей. Черепичные крыши, оштукатуренные стены, ярко раскрашенные ставни, вазоны с петуниями и геранью.

– Ты только не злись, – говорит Ари, и я тут же ощетиниваюсь, предчувствуя повод для раздражения, – но мне показалось, что Квинт – неплохой парень.

Я расслабляюсь, понимая, что неосознанно готовилась услышать что-то оскорбительное. Но Ари слишком мила, чтобы кого-то критиковать. Даже Квинта Эриксона. Я фыркаю:

– Все находят Квинта милым, пока им не доведется поработать с ним в паре. – Я выдерживаю паузу, размышляя. – Не то чтобы я считала его плохим парнем. Он не дурак, не хулиган и не отморозок. Просто он такой… такой…

Мне никак не удается подобрать нужного слова.

– Славный?

Я бросаю на нее ледяной взгляд:

– Ты могла бы найти кого-то получше.

Она смеется:

– Меня он не интересует.

В ее тоне угадывается какая-то недосказанность. Ее он не интересует, но…

Слова повисают в воздухе между нами. Она что, намекает на мой интерес?

О, ужас!

Я крепко обхватываю себя руками.

– Я хотела сказать, что он никчемный. И к тому же эгоист. Вечно опаздывает на занятия, как будто то, чем он занимается, куда важнее того, что делаем мы. Как будто его время более ценно, и ему позволительно вваливаться в класс в самый разгар урока, отвлекая мистера Чавеса, заставляя всех нас ждать, пока он займет место, да еще и отпустит какую-нибудь глупую шутку по этому поводу, вроде… – Я понижаю голос, копируя его интонации. – О, черт, эти пробки Фортуны, жесть ! Когда все мы знаем, что в Фортуна-Бич не бывает никаких пробок.

– Короче, он не пунктуален. Но бывают недостатки и похуже.

Я вздыхаю.

– Ты не понимаешь. Никто не понимает. В качестве партнера по лабораторным работам он просто невыносим.

Ари вдруг ахает и резко выворачивает руль. Я хватаюсь за ремень безопасности и, обернувшись, вижу через заднее стекло свет фар. Не знаю, когда спортивный автомобиль появился сзади, но он в опасной близости от нашего бампера. Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть в боковое зеркало.

– Там был знак «Стоп»! – кричит Ари.

Спортивное авто виляет туда-сюда, двигатель ревет, набирая обороты.

– Чего он хочет? – Ари уже на грани истерики. Хотя у нее есть права, уверенности за рулем ей пока не хватает. Но что-то подсказывает мне, что, когда на хвосте висит подозрительная тачка, нервы могут дрогнуть даже у самых опытных водителей.

– Может, он хочет нас обогнать?

– Мы не на автостраде!

Мы едем по узкой улице жилого квартала, где и так тесно из-за припаркованных с обеих сторон автомобилей. Ограничение скорости здесь двадцать пять миль в час [13] Сорок км/час. , и я уверена, что Ари точно соблюдала его. Теперь, когда она в панике, скорость падает до двадцати. Я подозреваю, что это еще больше бесит водителя позади нас.

Сигналит клаксон – дерзко, грубо.

– Что у них там стряслось? – кричу я.

– Я, пожалуй, припаркуюсь, – говорит Ари. – Может… может, там женщина рожает на пассажирском сиденье или еще что?

Я с изумлением смотрю на нее. Только Ари может оправдать такое непростительное поведение.

– Больница в той стороне. – Я показываю большим пальцем назад.

Ари съезжает на обочину. Она находит место между двумя припаркованными автомобилями и старается заехать под углом, что непросто, учитывая длину универсала. Тем не менее, остается достаточно места для проезда другой машины.

Двигатель взвизгивает, и спорткар проносится мимо. Я мельком замечаю женщину, высунувшуюся из пассажирского окна с зажженной сигаретой. Она показывает Ари средний палец.

Меня захлестывает ярость.

Кулаки сжимаются, и ногти впиваются в ладони. Я представляю себе, как кармическая справедливость настигает наглецов. Лопнет шина, и они слетят с дороги, врежутся в телеграфный столб, и…

БАХ !

Мы с Ари вскрикиваем. На мгновение кажется, что раздался выстрел. Но мы видим, как далеко впереди спорткар теряет управление.

Шина лопнула.

Я прижимаю ладонь ко рту. Все происходит словно в замедленной съемке. Автомобиль разворачивается на сто восемьдесят градусов, чудом не задевая припаркованные машины. Его выносит на тротуар, и он останавливается, когда передний бампер врезается – нет, не в телеграфный столб, а в гигантскую пальму. Капот сминается, как алюминиевая банка.

Мы с Ари ошеломленно рассматриваем покореженную машину. Наконец Ари кое-как отстегивает ремень безопасности и ногой распахивает дверь. Она бежит к месту аварии, прежде чем я успеваю опомниться и пошевелиться, да и то только для того, чтобы разжать кулаки.

Пальцы покалывает, как будто на грани онемения. В свете уличного фонаря они кажутся оранжевыми.

Совпадение .

Просто какое-то странное совпадение.

Я машинально выуживаю из кармана телефон и звоню в полицию. К тому времени, как я сообщаю оператору информацию, дрожь в руках утихает, и Ари возвращается.

– Все в порядке, – запыхавшись, говорит она. – Сработали подушки безопасности.

– Я позвонила в полицию. Они скоро будут здесь.

Она кивает.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Ари забирается на свое место.

– Думаю, да. Просто ужасно испугалась.

– Я тоже. – Я тянусь к ней и сжимаю ее ладонь.