Ннеди Окорафор - Кто боится смерти

Мвита замолчал и нахмурился. Я ждала продолжения.

– Дяде пришлось умолять Даиба взять меня в ученики… потому что я эву. Я это видел, – сказал Мвита с отвращением. – Он упал перед колдуном на колени. Даиб плюнул в него и сказал, что сделает ему одолжение лишь потому, что знал мою бабку. Я учился из ненависти к Даибу. Я был маленький, а ненавидел как зрелый мужчина на пороге старости.

Дядя так сильно умолял и унижался не без причины. Он хотел, чтобы я мог защитить себя. Знал, что в будущем мне трудно придется. Жизнь шла своим чередом, несколько лет все было даже хорошо. Пока мне не исполнилось одиннадцать. Четыре года назад. В городах снова начались погромы, они быстро докатились и до нашей деревни.

Океке мстили. И опять, как и раньше, они были в меньшинстве и хуже вооружены. Но в моей деревне они лютовали. Наш дом взяли штурмом, убили дядю и тетю. Позже я узнал, что они охотились за Даибом и всеми, кто был с ним как-то связан. Я говорил, что Даиб был военным, но дело было не только в этом. Судя по всему, он славился жестокостью. Тетю и дядю убили из-за него – из-за того, что он меня учил.

Даиб научил меня становиться незаметным. Так я спасся. Убежал в пустыню, продрожал там сутки. Бунт со временем подавили, убив всех океке в деревне. Я пошел домой к Даибу, надеясь найти его труп, но нашел кое-что другое. Посреди наполовину сожженного дома лежала одежда, в которой я видел его в последний раз. Лежала так, как будто он растворился в воздухе. А окно было открыто.

Я собрал что мог и пошел на восток. Я знал, как ко мне будут относиться. И надеялся найти красных людей – племя, не принадлежащее ни народу океке, ни народу нуру, живущее где-то в пустыне посреди гигантской песчаной бури. Говорят, красные люди владеют невероятной магией. Я был маленьким, и я был в отчаянии. Красные люди – это миф.

Я зарабатывал по дороге дурацкими колдовскими фокусами: заставлял кукол петь, детишек летать и так далее. Люди – и нуру, и океке – спокойнее воспринимают эву, когда те валяют дурака, пляшут или показывают фокусы, главное не смотреть им в глаза и уходить сразу после выступления. То, что я оказался здесь, – чистое везение.

Мвита замолчал, а я сидела не шевелясь. Интересно, далеко ли деревня Мвиты от руин маминой деревни.

– Мне жаль, – сказала я. – Мне жалко всех нас.

Он помотал головой.

– Не надо нас жалеть. Это все равно что жалеть, что ты есть.

– А я жалею.

– Не обесценивай испытания и победы, выпавшие на долю твоей мамы, – мрачно сказал Мвита.

Я прищелкнула языком и отвернулась, обхватив себя руками.

– Ты хотела бы не быть здесь сейчас?

Я ничего не ответила. Его отец хотя бы не был зверем.

– Жизнь не так проста, – сказал он. И улыбнулся: – Особенно для эшу.

– Ты не эшу.

– Ну тогда для всех нас.

Через полтора года я случайно подслушала разговор двух проходивших мимо мальчиков лет семнадцати. У одного были синяки на лице и перевязанная рука. Я читала книгу, сидя под деревом ироко.

– Тебе словно на голову наступили, – сказал здоровый мальчик.

– Еще бы. Я еле иду.

– Говорю тебе, он злой, но не настоящий колдун.

– О нет, Аро – настоящий колдун, – сказал раненый. – Злой, но настоящий.

Услышав имя, вскользь упомянутое в ночь моего обряда одиннадцатого года, я навострила уши.

– Из всех нас, наверное, только тот эву способен постичь Великие тайные сущности, – продолжал раненый мальчик со слезами на глазах. – Но какой в этом смысл. Нужна чистая кровь…

Я вскочила и ушла. Ум туманила ярость. Я сердито обошла базар, книжный дом, даже сходила к себе домой. Мвиты не было. Я не знала , где он живет . Это разозлило меня еще сильнее. Выйдя из дома, я увидела его на дороге. Подбежала к нему и едва удержалась, чтобы не врезать по лицу.

– Почему ты мне не сказал? – крикнула я.

– Не наскакивай на меня, – буркнул он. – Сама ведь знаешь.

Я горько усмехнулась.

– Я ничего о тебе не знаю.

– Я серьезно говорю, Оньесонву, – предостерег он.

– Мне плевать, что ты там говоришь! – кричала я.

– Что в тебя вселилось, женщина?

– Что тебе известно о Великих тайных сущностях? А? – сама я понятия не имела, что это такое, но от меня их утаили, и теперь я желала знать о них все. – И… и об Аро? Почему ты не… – я так злилась, что воздуха не хватало. Я стала задыхаться. – Ты… ты лгун! – визжала я. – Как теперь тебе доверять?!

Тут Мвита отступил назад. Я перешла черту. Я продолжала кричать:

– Мне пришлось подслушивать этих мальчишек! Двух никудышных идиотов! Я больше не смогу тебе доверять!

– Он не станет тебя учить, – с горечью сказал Мвита, разведя руками.

– Что? – осеклась я. – Почему?

– Хочешь знать? Хорошо, я скажу. Он не будет тебя учить, потому что ты девочка, ты женщина ! Ну что, довольна? – он кричал на меня, а в глазах стояли слезы ярости. Он хлопнул рукой по моему животу: – Из-за того, что у тебя здесь! Ты можешь давать жизнь, а когда состаришься, этот дар превратится в нечто еще более могучее, опасное и зыбкое!

– Что? – повторила я.

Он зло рассмеялся и пошел прочь.

– Ты слишком наседаешь. В этом мало пользы для меня.

– Не смей уходить, – сказала я.

Он остановился.

– А то что? Ты мне угрожаешь, что ли?

– Возможно.

Так мы и стояли. Я не помню, были ли кругом люди. Скорее всего, да. Люди любят хорошую ссору. А уж ссору двух подростков-эву, мальчика и девочки, – тем более.

– Оньесонву, он не станет тебя учить. Ты родилась не в том теле.

– Ну что ж, это можно изменить.

– Нет, это ты не изменишь.

Во что бы я ни превращалась, я могла стать только самкой. Это условие моего дара я всегда считала пустяком.

– Он тебя учит, – сказала я.

Он кивнул.

– А я учу тебя тому, что знаю.

Я склонила голову набок.

– Но… он не учит тебя этим… этим Сущностям, да?

Мвита не ответил.

– Потому что ты эву, да?

Он молчал.

– Мвита…

– Того, чему тебя учу я, должно быть достаточно, – сказал он.

– А если не будет?

Мвита отвел взгляд. Я покачала головой.

– Умолчание – это тоже ложь.

– Если я тебе и лгу, то ради твоей защиты. Ты моя… Ты мне очень дорога, Оньесонву, – выпалил он, вытирая злые слезы со щеки. – Никому, никому не должно быть позволено тебя обижать.

– Но что-то пытается сделать именно это! Эта… этот жуткий красно-белый глаз! Злой!.. Кажется, он на меня смотрит, когда я сплю…

– Я его спрашивал. Ясно? Я спросил. Я тебя увидел и понял… Понял. Я рассказал про тебя. После того как ты взлетела на дерево. И еще раз – когда ты узнала, что ты эшу. Он не будет тебя учить.

– Ты рассказал ему про красный глаз?

– Да.

Молчание.

– Тогда я сама попрошу, – решительно сказала я.