Морган Райс - Вторая Арена

Мы проезжаем квартал за кварталом и я все больше убеждаюсь, что нас везут для чьего-то развлечения. Мы – игрушка. Шум от бьющихся о вагон предметов стоит оглушающий.

Я пытаюсь понять, что это за город. Мы заехали далеко на север, настолько далеко, что уже, кажется, где-то на самом краю штата Нью-Йорк. По плану город похож на то, что раньше было Буффало. Я вижу в отдалении реки, которые пересекают весь город, и с удивлением замечаю на них моторные лодки. Это лодки охотников, они хорошо экипированы, на них десятки солдат.

Напрашивается единственный вывод: нас везут к ним. А это может значить только одно – новая арена.

Стук становится таким громким, что я боюсь, что они выставят дверь. Как раз когда я думаю об этом, поезд резко заезжает под землю, проваливаясь вниз, как на американских горках. От неожиданности у меня подпрыгивает желудок. В щели больше ничего не видно. Рельсы ведут в туннель под городом. Теперь я вижу лишь красные огни аварийного освещения через каждые пять метров. Судя по всему, ехать нам осталось недолго.

Я перекатываюсь по полу к Бри. Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

– Все хорошо, Бри, – пытаюсь убедить ее я. – Держись поближе ко мне. Слышишь? Что бы ни произошло, держись рядом.

Она кивает, и я вижу, что несмотря на все старания быть храброй, она глотает слезы.

Вдруг поезд останавливается и раздается звук отодвигающегося засова.

Пенелопа лает.

– Беги, Пенелопа! – кричит Бри.

Собака смотрит на Бри и скулит, не желая покидать ее.

– ДАВАЙ! БЕГИ! СПАСАЙСЯ! – отчаянно кричит Бри.

Наконец, Пенелопа слушается и, как только дверь в вагон открывается, она поворачивается и выпрыгивает. Она бежит настолько быстро, что охотники не успевают ее заметить, и пропадает за путями. Надеюсь, она убежит как можно дальше отсюда.

Нам же повезло меньше. Несколько пар ботинок заходит в вагон, я смотрю наверх и вижу лица охотников в масках.

Теперь мы в их распоряжении.

Один из охотников подходит прямо ко мне и достает огромный нож. Я лежу перед ним связанная и беспомощная и закрываю глаза, ожидая, что он ударит меня им. Я морально готовлюсь к этому. Нож приближается, он наклоняется ближе и я вижу, как на меня опускается лезвие. Я вздрагиваю.

Однако, к моему удивлению, он не режет меня. Вместо этого он просовывает нож между моими лодыжками и разрезает стягивающую их веревку. Остальные охотники проделывают то же с остальными пленниками. Им нужно, чтобы мы шли. Они куда-то нас поведут.

Я надеюсь, что они снимут веревки и с кистей, но этого не происходит. Охотник хватает меня за футболку сзади и грубо ставит на ноги. Хорошо снова оказаться на ногах и я тру их одну о другую, стараясь разогнать кровь и уменьшить боль от веревки. Веревка на руках осталась, и помимо ходьбы я больше ничего не могу сделать.

Охотники вытаскивают кляпы изо рта других пленников. Как только они делают это, девушка года на два моложе меня начинает неистово кричать.

– Куда вы ведете нас?! Куда мы идем? Где мы?

Охотник наклоняется и бьет ее наотмашь по лицу. Она вскрикивает и падает назад на какие-то пустые коробки. Другой охотник рывком поднимает ее снова на ноги.

Урок усвоен: говорить нельзя.

Нас скидывают с поезда на землю туннеля. Я чувствую гравий под ботинками. По крайней мере, здесь сухо и нет снега. Но очень темно, ведь работает лишь аварийное освещение, и холодно из-за сильного сквозняка. Нас сталкивают в одну кучу и я стараюсь не отдаляться от Бри. Нас толкают и подпинывают, заставляя идти вниз по туннелю, все глубже во тьму. Куда же они ведут нас?

Непрерывно подталкиваемая, наша разношерстная компания под конвоем из десятков охотников спереди и сзади нас проходит из туннеля в туннель. С одной стороны от меня идет Бри, с другой – Логан и Бен. Логан терпит боль, я вижу, как он хромает на одну ногу, и мы с Беном стараемся поддерживать его с обеих сторон. Остальные пленники идут как стадо овец, даже не стараясь сопротивляться.

Мы поворачиваем за угол и останавливаемся перед каменной стеной. Перед нами лишь один факел и я едва могу разглядеть очертания стальной двери. Охотник делает шаг вперед, открывает замок и распахивает ее.

Меня заталкивают внутрь ударом в поясницу и какое-то время я лечу вместе с остальными. Я тяжело приземляюсь на землю, прокатываюсь по грязному, пыльному полу, и слышу, как сзади захлапывается тяжелая дверь.

Мои руки так крепко связаны за спиной, что мне тяжело прийти в равновесие и снова подняться на ноги. Я лежу на полу рядом с Бри, Логаном, Беном и остальными, смотрю наверх и стараюсь понять, где нахожусь.

Мы в большой комнате, похожей на пещеру; ее освещают факелы, закрепленные высоко на стенах. Первое, что я замечаю, это шум. Второй – движение.

Я смотрю наверх, моргая от пыли, попавшей в глаза, и вижу, что комната битком набита людьми. Детьми. Мы – единственные, кто здесь связан, новые пленники.

Я вижу, что к нам бросаются несколько подростков и вдруг начинают пинать девочку, которая лежит на полу неподалеку от меня. Она кричит, в то время как они избивают ее. Некоторые из них опускаются на землю и начинают обыскивать ее карманы, пытаясь найти что-то, что им может понадобиться. Как только я собираюсь накричать на них, я чувствую пинок в живот. Я смотрю наверх и вижу, что надо мной кто-то стоит. Я чувствую, как мои карманы обшаривают. Затем меня снова пинают.

Я изгибаюсь, как сумасшедшая, стараясь высвободиться, но мои руки крепко связаны. Мне удается извернуться и свободной ногой ударить одного из них по лицу: это тощий мальчишка лет пятнадцати. Удар приходится ему прямо в челюсть и он падает. Однако я тут же получаю удар в ребра в ответ. Их слишком много.

Я смотрю на Бри и вижу, что до нее, к счастью, еще не добрались. Но к ней уже бежит мальчик, ему не больше одиннадцати лет, у него песочно-коричневые волосы и зеленые глаза. Даже в тусклом свете я вижу, что он отличается от остальных – он кажется благородным, умным, добрым. Он симпатичный, его лицо покрыто веснушками.

Поэтому меня очень удивляет, когда он достает нож и с ангельским видом целится им прямо в открытую спину Бри.

– БРИ! – кричу я изо всех сил.

Я вижу, как мальчик опускает нож, но, к моему удивлению, он лишь разрезает веревки, стягивающие ее руки. Он освободил ее!

Я чувствую еще один удар в ребра и тут же слышу, как Бри кричит мальчику: «Освободи ее!», указывая на меня.

Мальчик пробегает между остальными и через мгновение веревки спадают с моих запястий.

Это все, что было нужно. Я вскакиваю на ноги и бью семнадцатилетнего худого парня, стоящего впереди меня. От удара он отлетает на несколько метров и тяжело падает на землю. Я разворачиваюсь и бью другого прямо по лицу, вырубая его.