Гэри Дженнингс - Хищник

– Вот так! – кричал Вайрд. – А теперь удар слева! Помни, ты можешь заставить своего коня совершить полный оборот вокруг себя на всем скаку! Крепче держись в седле, мальчишка! Давай, наноси удар сбоку! А теперь выходи из боя! Хорошо сделано, мальчишка!

– Было бы… гораздо проще, – сказал я, задыхаясь после своих упражнений, – если бы имелось какое-нибудь крепление… для ступней… чтобы помочь встать верхом…

– А для чего у тебя бедра! – воскликнул Вайрд. – Вот увидишь, они со временем удлинятся и окрепнут.

– И все-таки… – сказал я задумчиво. – Вот бы придумать какое-нибудь приспособление, чтобы ноги не болтались…

– С начала времен мужчины ездили верхом без всяких приспособлений и были вполне довольны. Хватит выдумывать, лучше постарайся стать хорошим наездником!

И снова я тренировался тайком, пытаясь кое-что изобрести. Я вспомнил, как ездил на старой тягловой кобыле вокруг гумна, сбивая молоко в масло. Тогда мои бедра были короткими и слабыми, но я удерживался на широкой спине животного благодаря тому, что подсовывал ноги с двух сторон под стропы короба с молоком. Ясно, что для боевого коня такой вариант не подходит, это выглядело бы нелепо, но если бы у меня имелось хоть что-нибудь, подо что засовывать ноги… И тут я вспомнил, как в Балсан-Хринкхен пользовался поясом, чтобы забираться на стволы гладких деревьев…

– Что теперь? – сварливо забрюзжал Вайрд, когда я, донельзя довольный собой, решил продемонстрировать ему свое новое изобретение. – Ты никак привязал себя к лошади?

– Не совсем, – ответил я с гордостью. – Видишь? Я взял три крепкие вьючные веревки и сплел из них одну очень толстую. Затем я обвязал ею Велокса, как раз возле ребер, так что она не будет съезжать назад, и завязал веревку не слишком туго, достаточно свободно, чтобы продеть под нее ступни с обеих сторон, – вот, смотри, fráuja! Когда я натягиваю веревку, она держит меня так же прочно, как если бы я сидел на стуле, доставая ногами до пола.

– И что, – спросил Вайрд с издевкой, – твой конь высказал тебе, конечно же без слов, свое мнение по поводу этого ужасного изобретения? Каково бедняге с огромным узлом под передними ногами?

– Ну вообще-то я стараюсь держать узел наверху, на загривке, но он соскальзывает вниз. Узел, конечно, докучает коню, но думаю, моя уверенная посадка больше понравится Велоксу, чем то, как я еложу в седле, когда он меняет шаг или направление.

– Прочная посадка, да? Мне приходилось встречать всадников-алеманнов, которые баловались такими вот веревочными приспособлениями на ногах, и я видел, что они жалели об этом. Посмотрим, что ты запоешь, мальчишка, когда противник выбьет тебя из седла и эта сбруя поволочет тебя вниз головой по земле.

– Тогда придется постараться, – сказал я хитро, – чтобы меня не вышибли из седла.

Вайрд покачал головой, словно осуждая, но, думаю, и с восхищением тоже, потому что он сказал:

– Тебе представится для этого множество возможностей. У тебя такой боевой вид, что любой Голиаф захочет испытать твою смелость. Ладно, езди как хочешь, мальчишка. Давай я покажу тебе, как вместо того, чтобы связывать веревку, сплести ее и убрать этот громоздкий узел.

– Велокс скажет тебе спасибо, fráuja, – заметил я с признательностью. – И я тоже.

Разумеется, во время нашего путешествия с Вайрдом я учился и другим вещам, а не только уходу за лошадью и верховой езде. Помню, в то первое лето мы проезжали как-то по земле, только местами заросшей лесом, под серым небом, тяжелым и жарким, словно шерстяное одеяло.

– Ты слышишь этот крик, мальчишка? – спросил меня старый охотник.

– Ничего особенного, ворона каркает. На том далеком дереве.

– Ничего особенного, говоришь? Послушай хорошенько.

Я так и сделал и услышал: «Кар! Кар! Скрау-ау-ук!» Это звучало как предупреждение, а не как обычное неразборчивое воронье карканье, но мне это ни о чем не говорило, и я вопросительно посмотрел на наставника.

– Птица издает особый вороний зов, – пояснил Вайрд. – Предупреждает о приближении грозы. Выучи и запомни этот крик. И прямо сейчас начинай искать убежище. Мне не хочется оставаться на открытом месте в непогоду.

Мы обнаружили небольшую пещеру как раз вовремя: вскоре разразилась гроза, принесшая ослепляющую мглу с белыми вспышками молний, гром и ливень. Зрелище довольно страшное, но ничего необычного в этом не было. Однако вскоре наша пещера стала регулярно освещаться мерцающими голубыми отблесками. Мы выглянули наружу и увидели, что все деревья в пределах видимости светились голубым огнем: он горел вокруг веток и с их кончиков устремлялся прямо в небо.

– Иисусе! – воскликнул я, вскочив на ноги. – Надо скорее спасать лошадей! Они привязаны к одному из деревьев!

– Все в порядке, мальчишка, – сказал Вайрд, продолжая спокойно сидеть. – Это огни Gemini [106] Близнецы ( лат. ); имеется в виду зодиакальное созвездие с двумя близко расположенными яркими звездами – Кастором и Поллуксом. , хороший знак.

– Лесной пожар – хороший знак?!

– Взгляни повнимательней. Огни не уничтожили ни одного листочка на деревьях. Они светят, но не жгут. Небесным близнецам Кастору и Поллуксу поклоняются моряки, потому что, когда их огни видны во время шторма на море, это означает, что бушующие высокие волны скоро станут гораздо меньше. Смотри – наша буря тоже пошла на убыль, как только появились холодные голубые огни Gemini.

Той же осенью, преследуя олениху, чтобы направить ее в сторону Вайрда, поджидавшего добычу с луком и стрелой наготове, я с размаху налетел на дерево. И не будь мои ступни закреплены в веревочной подпруге Велокса, я, наверное, выпал бы из седла. А так я не покалечился, отделавшись только большим синяком на бедре. Зато пострадала моя прекрасная, наполовину кожаная, наполовину оловянная фляга для воды – глубокая выбоина согнула ее чуть ли не пополам. Я страшно огорчился, что не сумел уберечь такой дорогой и полезный подарок. Однако Вайрд сказал мне:

– Не печалься так, мальчишка. Пока я буду свежевать эту прекрасную олениху нам на ужин, пойди и набери поблизости со всех кустов и трав побольше семян – какие только найдешь.

Когда я вернулся, придерживая подол своей блузы, полный разнообразных семян, старик велел:

– Насыпь их в поврежденную флягу столько, сколько туда поместится. Теперь возьми вот это. – Он отдал мне свою флягу. – Налей воды до самого края. А сейчас заткни флягу покрепче, поставь в сторону и забудь о ней. Вот, накорми этой требухой своего орла. А потом помешай мясо и бульон и поддерживай огонь, пока я маленько отдохну. Разбудишь меня, когда еда будет готова.

Свежая оленина, сваренная в жирной шкуре и благоухающая пряным ароматом, поскольку Вайрд добавил в бульон лавровый лист, была такой нежной и вкусной, что я совсем позабыл о фляге. Наш роскошный ужин еще не закончился, когда я вдруг услышал отчетливый хлопок там, где лежали наши еще не разложенные подстилки. Я пошел посмотреть и обнаружил, что моя фляга распрямилась и вмятина исчезла, осталась только легкая царапина на кожаном футляре; лучше и быть не могло.