Аспен Матис - Самый безумный из маршрутов

Тем не менее я подумала, что все-таки могу заночевать в одном с ним месте.

Мы остановились на 38-й миле Тихоокеанской тропы – я прошла в тот день 22 мили. Я не устала. Я была измучена. Мы установили палатки под облачным небом, и я забралась в свою: «Спокойной ночи, ребята».

На следующее утро меня разбудил голос Даниэля, низкий и нежный. Его силуэт выделялся на боковине моей палатки. Он сказал: «Дикий Ребенок, уже утро. А? Ты уже проснулась, готова идти дальше?»

Моя рука лежала на животе, и я прижала ее сильнее; глаза у меня были закрыты. «Ага, спасибо, – ответила я. Мой утренний голос был как у подростка. – Встаю».

Снаружи небо было синим, солнце уже высоко стояло над горизонтом. Было восемь часов утра.

Мы шли молча в то утро – я не знала, о чем говорить, – и мне было интересно, что Даниэль и Эдисон думают обо мне, понравилась ли я им? Чувствуют они мое раздражение и пустоту или нет?

Местность в то утро была необычной, странной для этой южной широты. Мы перешли через ручей, вошли в первый на маршруте лес: пихты и сосны. Мы шли через лес, где была густая тень и другая темная земля, а затем вышли из леса. На 42-й миле мы вышли на асфальтированную дорогу, первую на нашем пути, и дошли до длинного деревянного здания приюта «Лагуна маунтин лодж».

Мы оставили рюкзаки на ступенях. Внутри был магазин с продажей кока-колы и мороженого. Я купила пинту ванильного мороженого и стаканчик взбитых сливок, чтобы съесть в драгоценной тени крыльца. Когда я оплачивала на кассе сладости, я заметила книгу с привлекательным названием «Альпинизм. Свобода гор» .

Древний, одетый в твидовый костюм испаноговорящий продавец, работавший за кассой этого крошечного магазина, увидел, что я разглядываю книгу, и сказал мне: «Это библия для таких, как вы, ребят». Книга была потрепанная, в твердой обложке, с немного потертыми и закруглившимися углами. Я полистала ее, задумчиво ковыряя ложкой мороженое, начала читать и задержала свое внимание на странице, которая показалась мне важной. На ней ясно, просто и со знанием дела была перечислена «большая десятка» предметов, без которых не могут обойтись путешественники:

Карта

Компас

Солнечные очки и солнцезащитный крем

Запас продовольствия

Запас воды

Одежда

Головной светильник/фонарь

Аптечка

Жидкость для разведения костра

Нож

Список казался разумным, у меня сковало грудь, я сглотнула, ощущая холод от мороженого в горле. Кассир сказал мне что-то еще, но я не услышала.

«Что?» – переспросила я.

«Вы не похожи на большинство пеших туристов, которые идут по всему маршруту».

Вместо того чтобы узнать у него, почему, я ощутила горячий прилив страха, захлопнула книгу и вышла, убежала от списка и человека, не закончив читать.

Он крикнул мне вслед, что мне надо было бы взять с собой ружье.

Мы обсуждали девушек, прежний опыт. Секс. Казалось, что было нужно, даже необходимо выяснить этот вопрос между нами. Где все мы были.

Даниэль сказал, что у него «была любовь», он даже сказал ей: «Люблю тебя». Впрочем, он смог сказать о ней немногое. «У нее большое сердце». «У ее сестер много детей».

У Эдисона никогда не было подружки, но он подцеплял «до фига».

«Для секса?» – спросила я.

Я не помню, что он ответил, но запомнила, что усомнилась в том, что у него было много девушек. Я догадалась, что он был девственником.

Когда мы сделали привал через несколько часов, Даниэль вытащил фотографию из бумажника. «То она», – сказал он. Он передал фотографию Эдисону.

На ней была черная девушка с кожей цвета кофе, лет семнадцати. Симпатичная.

«У нее большое сердце», – сказал Даниэль.

Эдисон похлопал пальцем по заду девушки на фотографии и бросил ее Даниэлю. «Ты имеешь в виду – большая задница? Восхитительная попка».

Я подняла фотографию с земли, с того места, куда она упала, посмотрела на темные глаза и безупречные зубы девушки. Это был снимок, сделанный в старшей школе, в неестественной позе. Ее кожа была безупречной, светилась, словно чистое небо.

«Ты спал с ней?» – спросил Эдисон. Его голос был тихим, почти благоговейным, такого тона до этого я от него не слышала.

«Я никогда это не делал», – сказал Даниэль.

К северу от здания с вывеской «Гора Лагуна», где размещался магазин, кафе и почта, маршрут проходит высоко по неровному хребту гор Лагуна. Внизу, на расстоянии мили лежит пустыня Анза-Боррего, пустошь бежевого цвета, безводная и жаркая. Пятью тысячами футов ниже воздух колеблется, искажается жарой. Пустые бесплодные земли подвергаются эрозии, постепенно выравниваются; почва, на которой не растут кустарники, раскаляется так, что до нее больно дотрагиваться. Пыльная дымка висит в небе как смог, смягчает изгибы дюн, идущих рябью к горизонту. Бежевый цвет на голубом фоне. Все дальше и дальше. Сегодня мы не будем спускаться в бежевую преисподнюю Анза-Боррего; еще 32 мили мы будем идти на высоте, минуя острую кромку горного хребта, и любоваться лунными красотами пустыни сверху. Я почувствовала облегчение от того, что пока мы будем оставаться в прохладе, на высоте и в большей безопасности. На такой высоте дубы и калифорнийские кедры растут группами, и мы то выходили на жаркое солнце, то попадали в тень, наслаждаясь островками прохлады. Перенося резкие вспышки жары. Я увидела летящую божью коровку, ощутив вибрацию этого крошечного красного существа своей раскачивающейся рукой. Божьим коровкам можно загадывать желание; я загадала: я не должна пострадать.

Мы набрали воды в 160 метрах восточнее тропы в Оазис Спрингс; вода была холодная и очень вкусная. Я хотела бы, чтобы вся вода была такой вкусной. Я все глотала и глотала воду. Я почувствовала себя родившейся заново. Я выпила два литра и вновь наполнила бутылки. Мы прошли мимо сосен Ламберта, сосен Жеффрея с огромными красными стволами. Они пахли ирисками. Бурые облака грязнили небо, как выхлопные газы, и затемняли солнце. Одно облако сияло на фоне солнца. Как чистое золото. Пока мы шли, я слушала свой айпод: «Ред хот чили пепперс», восемь песен одна за другой. Я была спокойна. Еще полна энергии. Далеко в путешествии с группой.

В тот вечер мы сделали привал немного раньше – мы прошли в этот день лишь 14,4 мили, – потому что все трое чрезвычайно устали. Мы все хотели сделать остановку. Это была первая ночь после выхода из лагеря «Старт», который мы официально пропустили; и мы прошли довольно далеко на север – 32,7 мили. На меня нахлынуло чувство сожаления. В тот вечер под бурым небом мы установили свои палатки на сухой траве в исходной точке Тропы первопроходцев и наполнили бутылки «Гейторейд» водой из бетонного резервуара, установленного под дубом. На резервуаре не было крышки, туда мог попасть дождь и грызуны. На прикрепленной к нему металлической табличке была надпись: «Воду не пить, только для лошадей».