Эмилио Сальгари - Корсары Южных морей (сборник)

– Тысяча чертей! Что за луженые желудки у этих немцев! Они и скорпионий яд переварят.

– За тобой никто не следил? – спросил баронет.

– Не думаю, капитан. Мы нарочно плутали по дороге сюда.

– И все же здесь мне неспокойно.

– Да кому придет на ум, что мы здесь?

– Иногда достаточно оставить самую пустяковую зацепку.

– Да мы их живо успокоим абордажными саблями. Верно, Малыш Флокко?

– А то! – подтвердил марсовой.

– К тому же мы здесь надолго не останемся, – продолжил Каменная Башка, прикончив последний кусок сыра и запив его двумя стаканами вина. – Пока солдатик спит, мы с Малышом Флокко пройдемся вдоль укреплений и разведаем, как можно пробраться к побережью, с вашего позволения.

– Я тоже хочу оказаться на корвете. Успокоюсь не раньше, чем леди Мэри ступит на борт «Громовержца».

– Что ж, Малыш Флокко, раскуривай свою трубку и пойдем прогуляемся под свинцовым дождиком.

– Свинец что… Главное, чтобы на нас чугунное ядро не свалилось!

– Да разве мы не бретонцы, крепкие, как прибрежные скалы? – воскликнул боцман, поднялся с воинственным видом, зажав в зубах трубку, выпятил грудь колесом и возложил свою медвежью лапу на рукоять сабли. – Во имя Иль-де-Ба! – самодовольно воскликнул он, увидев себя в закопченном и седом от старости зеркале на стене. – Что и говорить, вояка из меня хоть куда!

– Потому-то Нелли и втрескалась в тебя с первого взгляда, – поддел Малыш Флокко.

Каменная Башка покосился на него:

– Она-то конечно, ну а я? В такую-то треску, с зубами длинней пеликаньего клюва? И потом, эти женщины только и знают, что потрошить наши карманы. А я и без них могу найти славное применение своим денежкам.

– Говори, говори… А сам влип по уши!

– Ну ты и наглец! Идем! Старая акула и не думает бить хвостом перед какой-то там треской. Проглотит с полдюжины зараз – и довольно.

Он осушил последний стакан и двинулся прочь, зажав трубку в зубах и засунув руки в прискорбно пустые карманы морского мундира. Раскурив свою трубку, закадычный приятель последовал за ним.

Миновав несколько тесных и полуразрушенных ядрами улочек, моряки беспрепятственно достигли укреплений.

Англичане палили по редутам ополченцев из самых тяжелых орудий, но без особого толку. Тем не менее генерал Хау, невзирая на нехватку пороха и ядер, не ослаблял усилий в надежде прорвать осаду.

– Только воздух даром сотрясает! – проворчал Каменная Башка, отслеживая взглядом траекторию снарядов. – Этот Хау тот еще простофиля. Однажды он закончит тем, что угодит в руки к американцам.

– Думаешь? – усомнился Малыш Флокко.

– Через месяц вся эта братия окажется в американском плену, и мы сможем спокойно уйти в море.

– Для чего?

– Об этом знает лишь капитан, и уж если кто решится его спросить, так точно не я, – отвечал боцман. – Гром и молния! Еще три шага – и мы отдыхали бы на бостонском кладбище.

Пролетев в нескольких метрах от моряков, ядро проломило крышу соседнего домишки. Стреляли, скорее всего, с корвета.

– Вот же свинство! – воскликнул Каменная Башка.

– Что такое? – встрепенулся Малыш Флокко.

– Ты что, не видишь? Моя трубка погасла… Надо бы прикурить.

– Да? И дождаться, пока следующее ядро разнесет тебе черепушку?

– Это ты про мою-то бретонскую голову? А! Ты забыл, что мы… – Он оборвал сам себя, прислушиваясь. – Корвет! – спустя несколько мгновений изрек боцман. – Так громыхать может только наш «Громовержец»!

Между тем они оказались на уступе, выходящем к берегу реки Мистик. Посреди речного русла стоял на якоре корвет, без перерыва паливший по городу. То и дело его заволакивало дымом до самых верхушек мачт. Двенадцать бортовых орудий обстреливали картечью английские баркасы, пытающиеся подойти поближе, чтобы высадить на берег солдат для наступления на два небольших редута, возведенные американцами.

– Видишь? – с горделивым оживлением спросил Каменная Башка, обернувшись к Малышу Флокко.

– А ты как думал… Я, черт подери, свои глаза в Бретани не забыл, – огрызнулся марсовой.

– Вот это, я понимаю, грохот! Славно палят.

– Да уж куда лучше.

– Молодцы, как есть молодцы! Эх, останься я на борту, сколько английских пушек я бы разнес! Ну что, пойдем дальше?

– Я жду, пока ты раскуришь свою трубку.

– А я любуюсь тем, как метко стреляют наши канониры… Нет-нет, берите выше, ребята! Ну кто так целит? Мазилы несчастные… Дайте мне только добраться до корвета, и вы увидите, сколько брешей я понаделаю в укреплениях этих злосчастных англичанишек. Однако пойдем!

И, увлекая за собой Флокко, моряк двинулся вдоль линии укреплений в направлении казематов. Мимо непрерывной вереницей тянулись повозки и солдаты, но никто не обращал внимания на корсаров.

Лишь у самого входа в казематы приятелей остановил солдат, направив на них штык мушкета:

– Куда это вы двое направляетесь? Здесь прохода нет! Приказ губернатора.

Увидев перед собой старый заброшенный каземат, моряки остановились. Переглянувшись с Малышом Флокко, Каменная Башка упер руки в боки и спросил:

– С чего это ты нас не пускаешь?

– Говорю же вам, таков приказ губернатора, – повторил голубоглазый англичанин с волосами цвета соломы. Он был бледен, как снятое молоко, от голода и почти так же тощ, как камеристка леди Уэнтворт.

– Мы идем к моему товарищу, чтобы передать ему табачку, – нашелся бретонец. – Я этот табак буквально от сердца оторвал.

– Здесь прохода нет! – стоял на своем упрямец, по-прежнему держа штык наперевес.

– Как насчет того, чтобы заработать доллар?

– Об этом и заикаться не стоит. Я не хочу, чтобы меня расстреляли.

– Тем хуже для тебя…

Каменная Башка молниеносным движением схватился за штык, дернув кверху дуло мушкета, в то время как Малыш Флокко, заскочив за спину солдата, подхватил его под коленки и рывком поднял над землей.

Выпустив из рук оружие, несчастный рухнул на землю.

– В каземат его! Быстро! – рявкнул Каменная Башка.

Подхватив солдата, они занесли его в тесный каземат и заткнули ему рот платком.

– Есть у тебя веревка? – спросил бретонец.

– Спрашиваешь! У каждого марсового всегда в кармане найдется веревка.

– Свяжи этого не в меру честного дурачину, а я подержу.

– А что мы будем с ним делать?

– Оставим его здесь.

– Но каземат заброшен, он может умереть от голода! – вступился за англичанина юный моряк.

– На войне как на войне. Я тебе уже говорил: лес рубят – щепки летят.

– Не думаю, что он сможет освободиться от пут.

– Тогда идем дальше. Я хочу добраться до заминированной камеры. Посмотрим, завалило ли ее.