Генрих Штолль - Классические мифы Греции и Рима

Так и жили греки ранней эпохи – каждая семья жила своей жизнью обособленно за своей высокой стеной, молилась только своим богам, только за себя и за свою семью. До других людей и их богов ей не было никакого дела – всякий другой человек из другой семьи, был для нее – чужаком, один взгляд которого на священную землю, где были похоронены их предки, уже оскорблял эту землю. Каждая семья не только не хотела общаться с другими семьями, но старалась всячески удаляться от них, и на чужого тогда смотрели как на врага.

Общая же вера тесно связывала между собою всех членов семьи. Греки молились своим богам не только на могилах, но и у себя в доме; они верили, что души их предков постоянно невидимо носятся в доме, где они жили до своей смерти, и живут в огне, который горит на домашнем очаге.

Очагом называлась большая печка, которая устраивалась посреди дома. В каждом греческом доме был непременно такой очаг, и на этом очаге неугасимо горел огонь.

Мать семейства должна была заботиться о том, чтобы он никогда не потухал. Перед этим огнем отец семейства несколько раз в день молился за всю семью богам.

Здесь же, вокруг очага, собиралась вся семья обедать и ужинать; перед едой греки опять всегда молились своим богам.

Если в семью вступал какой-нибудь новый член, прежде всего необходимо было приобщить его к своим богам – упросить богов принять его под свое покровительство.

Если же кто-нибудь по какой-то причине выходил из семьи, – выдавали ли дочь замуж, изгонял ли отец сына за какой-нибудь проступок, уходил ли кто-нибудь из домашних добровольно, не захотев подчиниться отцу семейства, – всякий раз первым делом такого человека отлучали от богов, и тогда считалось, что он порвал всякую связь с семьей, домашние боги переставали быть его богами, и он делался вдруг совершенно и навеки чужим для семьи. На этом основывались все обряды и порядки в древнем греческом быту.

Когда в семье родился ребенок, его подносили с молитвами к домашнему очагу и просили богов принять его под свою защиту и покровительство; после этого ребенок считался уже своим, родным.

А вот как справляли у древних греков свадьбы. Прежде всего отец семейства невесты при всей семье и при женихе заявлял перед очагом, что он отдает свою дочь такому-то. Считалось, что боги слышат это заявление и с той минуты перестают заботиться о девушке и покровительствовать ей. Так лишалась девушка своих прежних богов; с той минуты как домашние боги оставили ее, она становилась совершенно чужой в родительском доме; она отрекалась от прежних богов и должна была служить другим богам в доме своего мужа.

Затем невесту выводили из родного дома, сажали на колесницу и с песнями и музыкой везли в дом к жениху. Невеста была одета в белые одежды, лицо у нее было закрыто покрывалом, а на голову был надет зеленый венок.

Жених встречал ее на пороге своего дома; он снимал ее с колесницы и переносил на руках через порог в дом, где ждала вся ее новая семья.

Там он вел ее к домашнему очагу, где невеста должна была в первый раз молиться новым богам; она приносила им жертву и в первый раз прикасалась к священному огню, горевшему на очаге, а домашние кропили ее водой.

Наконец, новобрачные, помолившись вместе богам делили между собой пирог, хлеб и нисколько плодов, и тем свадьба кончалась.

С этих пор молодая женщина считалась принятой под покровительство домашних богов мужниной семьи и делалась в новой семье своим человеком.

В то время при семьях были уже и рабы. Эти рабы помогали в работе и считались как бы членами семьи. Как только приводили в семью нового раба, отец рода подводил его к очагу и молил своих богов принять еще одного нового человека в семью. После этого раба окропляли освященной водой, и он молился вместе со всеми у домашнего очага.

Греки любили своих родных, почитали старших, любили детей и были ласковы к гостю, переступившему порог их дома; но вообще к посторонним людям, как мы уже говорили, они относились еще враждебно. Всякий посторонний человек считался у них чужим, чужому не жаль и не стыдно было нанести всякую обиду и зло. Даже убить чужого не считалось преступлением, а убийство на войне считалось даже весьма достославным делом, потому что оно обороняло своих— свою семью и очаг. За всякую обиду, нанесенную чужаком мстила вся семья.

Месть считалась похвальным делом; считалось, что дети должны непременно мстить убийце за смерть отца, иначе душа его не будет иметь покоя. Того, кто платил злом за зло и мстил за отца или за брата, хвалили и прославляли, а того, кто не мстил, называли трусом, и родная мать отрекалась от него и, случалось, проклинала его за это.

С самого раннего детства мать и все домашние учили ребенка чуждаться посторонних людей. Они говорили ребенку, что он растет для того, чтобы заступаться и мстить за родных, чтобы явиться мстителем за отца или брата, если кто-нибудь из них будет убит на войне, – мстить кровью не только тому, кто убьет их, но и тому, кто чем-нибудь их обидит. Вырастая с такими жестокими понятиями, греки сызмальства смотрели на войну и на месть как на важное и наиболее святое дело своей жизни.

Благодаря постоянному пребыванию на чистом воздухе, греки были здоровы, бодры, веселы и любили жизнь простую, тихую, спокойную. У них не было вечной заботы о куске хлеба, они не страдали от холода, не мучились голодом, а вокруг них все было так прекрасно – и синее безоблачное небо, и яркое благодетельное солнце, и красивые горы, и прекрасная густая зелень у тихого моря.

Вся жизнь греков проходила среди этой тихой жизни природы. Грек от души любил и яркое золотое, греющее его, солнце, и ясное небо, и тихое море, – он восторженно радовался им; он страшился бури, боялся тьмы, закрывающей от него на ночь солнце, дрожал перед тучей с дождем и вихрем, которая грозила побить его поле и оставить всю его семью без хлеба, он изумлялся величию сил природы, и ему казалось, что все эти чудеса: и солнце, и небо, и туча, и море, – все это отдельные живые существа; каждое из них делает свое дело в мире, и человек бессилен и ничтожен перед ними. Он назвал их богами и преклонился перед ними.

Одних богов он чтил за их красоту и за то добро, которое, как он думал, они приносили ему; других он боялся и молил их не делать ему зла. Так стали греки молиться разным силам природы.

Все, что видели греки дивного и непонятного в мире, назвали они богами: и солнце, и земля, и море, и далекое небо, – все это были у них отдельные боги. Эти боги, – думалось грекам, – сильны и могущественны; они, каждый порознь, делают в мире свое дело и часто борются между собою: солнце каждый день борется с тьмою, море и небо с непогодой и так далее.