Дэйв Стюарт - Игра в бизнес. Идеи-спагетти, сборщики мусора, виагратор и другие ингредиенты творческого допинга

Мэттью Уоркус, кино– и театральный режиссер, обладатель множества премий (он получил Tony Award 2009 как «лучший режиссер» за постановку God of Carnage), рассказал нам о своей школьной жизни: «Я часто думал, что искусство – это большой центр переработки отходов для людей, обладающих определенными свойствами личности, которые невозможно применить в иных областях.В творческой среде им найдется самое лучшее применение. Моя небольшая ненормальность заключается в том, что я всегда был немного индивидуалистом и любил наблюдать за всем со стороны. И как мне помнится, большую часть времени, проведенного в стенах школы, я стоял в стороне, смотрел и слушал, что другие говорят и делают, и никогда не оказывался в центре внимания».

К счастью, Мэттью нашел род деятельности, где можно использовать способность смотреть на все со стороны: «Такие, как я, привыкли стоять в стороне и наблюдать за происходящим, поэтому мы способны уловить все особенности манеры поведения и образа жизни, а также характер взаимодействия между людьми. Наблюдая со стороны, можно увидеть те черты, которые вы не смогли бы заметить, если бы сами активно участвовали в беседе. Эти люди никогда не будут очень хорошими актерами или музыкантами в оркестре. Они оставались бы неудачниками, если бы для них не придумали такой замечательной профессии, как режиссер».

Если мы не используем наши творческие навыки, мы их начинаем терять. Но вопрос в том, сохранились ли они вообще, когда мы стали взрослыми?!

В основе небольшого романа Уильяма Сомерсета Моэма «Луна и грош» [17] Есть предположение, что название книги Моэма связано с более ранним романом автора «Бремя страстей человеческих», главный герой которого характеризуется как человек, «слишком сильно занятый мыслями о том, чтобы “достать луну”, что не замечает под ногами и грош». Как для выдуманного персонажа, Чарльза Стрикленда, так и для Поля Гогена, художника, ставшего прототипом героя Моэма, желание творить было сильнее, чем комфорт и благополучие, семья и стабильная работа. Оба предпочли деньгам более высокие цели. лежат факты из жизни художника Поля Гогена. Герой книги, биржевой брокер Чарльз Стрикленд, как и Гоген, оставил семью во имя страсти – рисования.

До определенного возраста дети не знают, что такое неуверенность в себе. Мои дочери Кайя (10 лет) и Индия (8 лет) всегда решают все проблемы легко, просто отпуская на свободу «поток мыслей». И все решения для них – плевое дело.

Не так давно, когда я вез Кайю из школы домой, она рассказывала, как учительница говорила о переработке отходов и о том, что все должны заботиться об окружающей среде. Она продолжала рассказ, когда мы остановились на красный свет. Загорелся зеленый, и Кайя тут же связала все в единое целое и заявила: «Почему они не напишут “переработка отходов” на каждом зеленом сигнале светофора?!»

Простое решение и отличный способ промыть мозги жителям планеты! К тому же это дешево и легко выполнимо. На днях я собираюсь обратиться к мэру Лос-Анджелеса Антонио Вилларайгоса с предложением протестировать эту идею в каком-нибудь районе города.

После нескольких лет жизни в нищете в Париже Стрикленд уезжает на Таити, где в итоге умирает от проказы (ой, простите, мы нечаянно проговорились о финале). Свою величайшую картину он нарисовал на стене лачуги, в которой жил на Таити. Но никто и никогда так и не увидел ее, так как, следуя распоряжениям Стрикленда, его таитянская жена после смерти мужа сожгла лачугу, уничтожив работу всей его жизни. Все годы его унылой жизни, пока он был биржевым брокером, в Стрикленде дремал творческий потенциал, но в конце концов вырвался наружу.

Существует неоспоримое доказательство, что творческая сила всегда с нами. Она ждет своего часа, чтобы выйти наружу, но порой слишком глубоко зарыта, если не задавлена.Этот скрытый и по большей части нетронутый запас творческой энергии может проснуться в самых необычных обстоятельствах. Известны случаи, когда человек не проявлял даже малейших признаков присутствия каких-либо творческих способностей, пока не начинал страдать от лобно-височной деменции. В таком состоянии часть мозга, отвечающая за творческие способности, активизируется, чтобы компенсировать неработающие части. При лобно-височной деменции страдают лобные и височные доли головного мозга, и если левая височная доля – область, отвечающая за речь, социальное поведение и память, – поражена больше, чем правая, у больных наблюдаются потеря памяти и снижение вербальных и социальных способностей. И нередко еще до того, как людям ставят такой диагноз, их изолируют от общества за асоциальное поведение.

Но многие из них в это время испытывают творческий подъем. Одна из таких больных, Джанси Чанг, после того как стала страдать лобно-височной деменцией, начала рисовать, и, по словам невролога Брюса Миллера, «чем больше утрачивала свои социальные и вербальные способности, тем более бурным и свободным становилось ее творчество» [18] Unleashing Creativity , Ulrich Kraft, Scientific American Mind, April 2005. . Другой пациент стал сочинять музыку, несмотря на отсутствие какого-либо музыкального образования. А еще один, который, как Чарльз Стрикленд и Поль Гоген, был биржевым брокером, когда заболел, начал рисовать и получил несколько призов. Миллер полагает, что, после того как эти люди теряют способность использовать слова для осмысления мира, они вынуждены думать в большей степени визуальными образами. Иными словами, если мозг не способен работать, используя привычные средства, он компенсирует это, задействовав нечто другое.

Поскольку левое полушарие мозга не функционирует, в игру вступает правое, отвечающие за творчество. Миллер описывает левое полушарие как тирана, который подавляет некоторые из музыкальных и визуальных способностей правого полушария, и, когда его «отключают», эти способности проявляются.

Есть и другое доказательство [19] Creativity in Later Life , D.K. Simonton, the Theme Issue of GENERATIONS 15, no. 2, Spring 1991. , что с годами мы не растрачиваем способности к творчеству; возможно, в количественном плане креатива будет меньше, но качество – вряд ли ниже. Хотя люди достигают творческого пика в 30–40 лет, у некоторых пик – второй пик – наступает намного позже – когда им за 60.Мы становимся старше, а наши творческие способности продолжают скрываться внутри нас в ожидании повторного пробуждения. И есть способы выудить эти творческие способности без ухода из семьи и деменции. Мы можем натренировать свои «творческие мускулы», и они снова станут сильными, как в детстве, когда наше воображение не знало границ, а левое полушарие еще не подчинило правое.