Джеймс Рикардс - Путь к руинам. Как не потерять свои деньги в следующий экономический кризис

Несколько лет назад я проводил частную беседу с главой Рокфеллер-Центра. Он был вежлив и проявлял большой интерес к моим взглядам на перспективы евро. Я заверил его, а также его соратников в том, что эта валюта еще в течение долгого времени будет удерживать свои позиции, тогда как многие экономисты громогласно предвещали ее скорую кончину. По завершении нашего обсуждения он любезно преподнес мне подарок – шведскую вазу, выполненную из прозрачного стекла с темно-синим орнаментом в виде воронок. С тех пор она стоит на видном месте в моей рабочей студии. Кстати, рога у него на голове не росли.

На собраниях подобного уровня все идеологические различия отложены в сторону. Так, к примеру, участниками Sun Valley Conference в июле 2016 года были владелец компании Fox Руперт Мердок и владелец MSNBC Брайан Робертс. Общая идеология элит, разделяемая Мердоком и Робертсом, играет, несомненно, более важную роль, чем политические перебранки в эфирах, предназначенных для массового потребления. Эфиры существуют для развлечения. Встречи в Sun Valley напрямую относятся к реальной власти.

Существует два способа реакции политиков в ситуации с массовым изъятием банковских вкладов: создать условия быстродоступных денег – печатать купюры в количестве, удовлетворяющем спрос, – или просто сказать «нет».

Подобные мероприятия примечательны тем, что основная активность элит проявляется не на официальных собраниях, а на частных ужинах, за напитками в номерах-люкс и в охраняемых бунгало, находящихся неподалеку от официальной площадки. Присутствуя на Milken Institute Global Conference, я обратил внимание на то, что в баре отеля Peninsula, расположенном через здание от зала конференции, были более содержательные приватные беседы, чем на самой конференции.

Элитные сферы плавают и пересекаются подобно интерактивной трехмерной диаграмме Венна. Пересечения возникают, смешиваются и исчезают. В узлах пересечений находятся элиты, направляющие власть и силы из одной сферы в другую. В качестве одного из ярких примеров можно привести Криса Додда. Будучи сенатором США на пятом сроке и автором закона Додда – Франка, он одновременно связан со сферами политики и финансов. Являясь главой Американской ассоциации кинокомпаний Motion Picture Association of America, он также имеет отношение и к медиа. Когда элитам из сферы медиа и политическим элитам необходимо связаться между собой, один из каналов связи проходит через Додда.

Мировая элита управляет посредством структуры, состоящей из раздельных областей с взаимными пересечениями и выделенными каналами связи. Такая модель поддается более логичным и реальным объяснениям, чем некоторые из выдуманных, тесно взаимосвязанных и практикующих нисходящую структуру руководства секретных комитетов по управлению миром. Если бы такие комитеты и существовали, то их было бы достаточно просто выявить, отследить их работу и разоблачать. В отличие от фантастических секретных структур модель плавающих сфер аморфна, ее сложно идентифицировать. Если отдельный участник подобной группы дискредитирует себя вследствие скандала или неожиданного поворота судьбы, то его стремительно приносят в жертву (с возможностью последующей реабилитации), а сама система продолжает существование. Средства массовой информации не проявляют большого интереса к этой системе. Она находится вне поля зрения репортеров, а руководители сами являются ее частью.

Еще один излюбленный мем поклонников теорий конспирации заключается в идее о том, что глобальные элиты являются силами зла. Но более серьезная проблема заключается в убежденности в их исключительной добродетели. Эта убежденность не позволяет элитам относиться к себе критически.

На фоне общей аморфности элит существуют яркие индивидуальности, такие как Джордж Сорос, обладающие равным доступом в политические и финансовые миры и выступающие в роли сверхпроводников для внедрения программ элиты. Сорос не служит неофициальным председателем правящей элиты (коего попросту не существует в природе). Однако его возможности доступа к любым элитным кругам, равно как и его смиренное принятие принципов постепенной социальной инженерии Карла Поппера, служат яркими признаками принадлежности к высшему элитному кругу. Другие образцы элитных сверхпроводников представлены в лице Кристин Лагард, Майкла Блумберга и Уорена Баффета. Президенты и премьер-министры также не являются малозначимыми фигурами, но тем не менее они преходящи. В отличие от последних, элитные сверхпроводники десятилетиями сохраняют свое влияние.

Что же лежит у них на повестке? Она остается неизменной в течение долгих столетий, начиная со времен Цезаря и Наполеона в исторической перспективе и с династиями Рокфеллеров, Рузвельтов и Бушей в двадцатом веке. Элитная повестка проводится в реальность через организации с успокаивающими названиями, такие как Объединенные Нации или Международный валютный фонд. И она гласит: всемирные деньги, всемирные налоги и всемирный порядок.

Концепция всемирных денег не нова – она издавна существует в истории. Всемирными деньгами является золото. План элит заключается в накоплении золота и в установлении специальных прав заимствования в качестве валюты всемирной торговли и финансов.

Другие формы денег, включая ракушки, перья и бумагу, использовались в определенные исторические периоды в различных географических положениях с общественного согласия или в силу закона. Любой носитель может считаться денежной валютой при условии того, что за ним признается определенная ценность, которая будет учитываться при будущих обменах. Тем не менее золото служит единственной ценной валютой повсеместно и во все времена. Именно поэтому оно и считается реальной всемирной валютой.

До начала эпохи Ренессанса всемирные деньги существовали в виде драгоценных металлических монет или слитков. Императоры и короли накапливали золото, укрепляли им военную силу, дрались за него и похищали его друг у друга. Земли представляют собой еще одну общепринятую форму благосостояния начиная с античных времен. Однако, в отличие от золота, земля не может использоваться в качестве обменной валюты в силу физической сложности подобных обменов, к тому же земли невозможно разделить по категориям ценности. Столетие тому назад Дж. Пирпонт Морган подвел итог античному положению дел всего лишь одним загадочным замечанием: «Деньги – это золото, и ничего, кроме золота».

В четырнадцатом веке флорентийские банкиры (чья работа велась на лавках, или «banco», площадей Флоренции и других городов-государств, что и послужило причиной возникновения названия профессии) принимали золотые вклады в обмен на банкноты, обещая вернуть золото по требованию владельца. Купюры были физически более удобной формой обмена, чем золото. Их было удобнее перевозить на дальние дистанции и обменивать на золото в парижских и лондонских филиалах флорентийских банков. Банкноты были не необеспеченными обязательствами, а представляли собой скорее складские расписки на получение золота.