Рене Госинни - Праздник малыша Николя

В общем, было весело.

Ёлку поправили быстро, потому что стеклянных шаров осталось не слишком много; дольше всего искали новые пробки, чтобы лампочки снова зажглись: в доме ничего больше не было.

Потом папа принялся украшать столовую гирляндами и ветками остролиста – они колючие, но красивые.

– Ты мне больше не нужен, – сказал папа месье Бледуру.

Но месье Бледур очень заботливый, и он решил остаться.

Папа залез на стремянку, чтобы вбить под потолком маленькие гвоздики и повесить гирлянды.

– Осторожно, – сказал месье Бледур, – перегородки из гипсокартона, будут дырки.

Но папа ответил, что знает свой дом и не нуждается в советах. Я-то видел, что папа не совсем уверен; он очень осторожно вбил первый гвоздь, и вышло отлично.

– Ха! – сказал папа. – Видал?

Он шарахнул молотком по второму гвоздю, и получилась огромная дыра, а на месье Бледура упало полно штукатурки, но он всё равно засмеялся, и я никогда ещё не видел его таким весёлым. Папа стал кричать, что сейчас он всех убьёт, и мама вышла спросить, в чём дело, а папа положил руку на дырку, которую он сделал в стене, и сказал, что всё отлично, он только просил, чтобы его оставили в покое. Я хотел маме всё объяснить, но папа сделал страшные глаза, и я понял, что лучше мне помолчать.

– Ладно, – сказала мама, – я возвращаюсь к себе на кухню, а ты можешь не закрывать стену рукой: штукатурка с той стороны тоже упала.

Когда мама вышла, папа попросил месье Бледура уйти, и месье Бледур сказал, что уйдёт, потому что так сильно смеяться вредно для его давления.

– А липкая бумага подойдёт, чтобы держать гирлянды? – спросил я, и папа очень обрадовался; он сказал, что это прекрасная идея и что сразу видно – я его сын.

Беда была в том, что липкая бумага плохо держала гирлянды, и всё упало. Папа слез со стремянки, сел, опустил голову на руки и ничего не говорил.

Увидев, что он отдыхает, я улучил момент и спросил, можно ли мне сегодня вечером остаться с гостями – в честь сочельника.

– Нет, – ответил папа.

Тогда я сказал, что это нечестно, что я очень несчастный и почему это я должен идти спать, а папа сказал, что если я не замолчу, то он меня отшлёпает, и я заплакал.

Мама прибежала с кухни и сказала, что при таком шуме она не сможет ничего приготовить на праздник, индейка подгорела и почему гирлянды ещё не висят? Папа стал кричать, что ему всё это нравится, что все сговорились свести его с ума, а я сказал, что если мне сегодня нельзя будет остаться с гостями, то я уйду из дома.

Мама взяла меня на руки и объяснила: если я не буду спать, Дед Мороз не сможет положить мне прекрасных подарков в носки. Я задумался и сказал – ладно, хорошо, я пойду спать. Мама поцеловала меня и, перед тем как уйти на кухню, сказала папе, что гости будут через два часа и ему стоит поторопиться.

– Всё будет в порядке, – сказал папа.

Папе пришлось потрудиться. Он снова повесил гирлянды, а это было нелегко, потому что они по-прежнему не слишком хорошо держались, и, когда мама открыла кухонную дверь, чтобы посмотреть, всё ли готово, из-за сквозняка гирлянды опять упали, и в конце концов их прикрепили кнопками. После этого папе надо было сходить в подвал за бутылками, а потом ему пришлось ещё раз спускаться, чтобы поменять пробки, потому что ёлка опрокинулась, когда папа развесил на ветках подарки, а затем он стал подметать осколки – ими был усыпан весь пол. Но папа такой молодец – он всё успел как раз вовремя!

Жалко только, что папа очень устал и пошёл спать одновременно со мной, до прихода гостей. Но, в общем, он ничего не потерял, потому что я повесил его носки перед батареей в родительской спальне. Так что он, наверное, получил хорошие подарки, как и я и, надеюсь, как вы!

ВЕСЁЛОГО РОЖДЕСТВА!

Некоторые ребята приносят в школу всякую всячину. Например, Сирил однажды притащил белую мышь, но учительнице это совсем не понравилось – она испугалась мыши и закричала. Сирила выгнали вместе с мышью, а жаль, потому что нам-то мышь очень понравилась, она была классная. Эд – он у нас очень сильный – один раз пришёл с боксёрскими перчатками, но это было не так весело, потому что на перемене он только и делал, что давал нам всем в нос. Другой товарищ, Альцест, всегда приносит разную еду, но нам её никогда не предлагает, говорит, что ему самому не хватает. Его место в классе сразу узнаешь – там всегда полно крошек. Клотер нас как-то раз всех рассмешил: принёс записку от отца с объяснением, почему он не сделал домашнее задание, а учительница наказала Клотера, потому что узнала в записке его ошибки. С тех пор Клотер учит грамматику, чтобы не делать ошибок, когда снова будет писать записки от отца. Аньян – он в классе первый ученик – ничего никогда не приносил, кроме кори, зато это было классно, потому что, когда у тебя корь, ты три недели не ходишь в школу. Плохо только, что корь бывает всего один раз, но у меня ещё в запасе свинка и ветрянка.

Но самый классный из всех – Жоффруа. Потому что он всегда приносит в школу игрушки. У него папа очень богатый и вечно дарит ему всякие штуки. Вот почему, когда сегодня утром мы увидели Жоффруа с толстым пакетом под мышкой, все стали спрашивать:

– Это что, Жоффруа? Что это такое?

– На перемене увидите, – ответил Жоффруа; любит он поиграть в загадочность!

Перемены мы ждали с нетерпением, как всегда, и, когда прозвенел звонок, все вылетели во двор, кроме Жоффруа, который вышел последним, очень медленно; это он делал специально, чтобы нас помучить. Увидев, что все столпились вокруг него, Жоффруа открыл пакет: внутри были роликовые коньки!

– Дай покататься! – закричали все.

Но Жоффруа делал вид, что не слышит, надел ролики и стал кататься. Он быстро покатился вдоль двора, а мы бежали за ним и кричали:

– Дай прокатиться, а? Ну дай прокатиться!

Весело было с роликами Жоффруа!