Андрей Цаплиенко - Империя Четырех Сторон

Доехав до лагеря, он отдал машину механикам. Ему бы хорошо выспаться на этом месте первой ночевки, но хмурые лица, с которыми встретила его команда, впустили в сознание неспокойные мысли.

– Что-то случилось? – спросил он Валерия.

– Не у нас, – ответил главный механик.

Вадим отправился в столовую. Каждый день перед ночевкой на новом месте организаторы гонки натягивали тент и расставляли столы. И всю ночь напролет приходившие с трассы гонщики могли наслаждаться блюдами латиноамериканской кухни. Вадим уселся за деревянный стол, набрав перед этим целый поднос: тушеные овощи с мелко нарезанным мясом, крупные жареные кольца желтого картофеля, гороховый суп, сок папайи и, конечно, красную плоть арбузов, обещавшую своими неровными изломами наслаждение сладостью и влагой. Но насладиться не получилось. Напротив Вадима сидел унылый гонщик. Перед ним стояла двухсотграммовая бутылка аргентинского вина, и больше ничего. Пустой поднос.

Вадим оглянулся и заметил, что люди, сидевшие в столовой, были непривычно молчаливы. Многих Вадим знал по прошлогодним гонкам. Обычно в таких походных столовых на ежедневных бивуаках стоял веселый гул разговоров. На этот раз многие из тех, кто сидел под сенью тента, старались говорить сдержанно. Или же вообще молчали.

– Что случилось? – спросил Вадим соседа по застолью.

– Есть погибшие, – кратко объяснил тот.

Вадим понимающе кивнул и снова спросил:

– Кто?

– Жозе Азеведо и Хольгер ван дер Толен.

Двойной шок. Смерть на гонке всегда чрезвычайное событие. Но, тем не менее, катастрофы гонщиков не особенно удивляли. Езда на внедорожнике сродни прогулкам по лезвию ножа: одно неосторожное движение, и приключение превращается в трагедию. За три десятка лет, которые насчитывал всемирный внедорожный марафон, на трассе погибли не меньше пятидесяти человек, причем только половина погибших участвовала в гонке. Остальные – это журналисты, техники и зрители. Игнорируя правила безопасности, они покидали зрительские секторы и, ради любопытства, делали шаг в сторону болидов, развивающих сто пятьдесят километров в час. Как известно, даже на асфальте такая скорость делает машину трудноуправляемой. А на бездорожье любая ошибка пилота превращает автомобиль в орудие убийства. Даже основатель гонки считал главной проблемой отсутствие надлежащей безопасности на трассе. И сам он погиб, совершая облет спецучастка на вертолете: винтокрылая машина попала в пылевую бурю. Тогда была самая большая жатва смерти на гонке. Шесть человек нашли свой конец в безмолвной пустыне. Но случай в аргентинской пампе был из ряда вон выходящим. Это был первый день. Первый спецучасток. И он унес жизни двух лучших гонщиков. Жозе Азеведо был опытным и, можно сказать, потомственным байкером. Его отец неоднократно выигрывал на своем мотоцикле гонки в родной Бразилии. Мотоциклисты, как известно, рискуют больше, чем пилоты внедорожников. Они менее защищены от ударов. Оседлав двухколесного зверя, они получают гораздо больше шансов вылететь из седла, чем те, кто несется на четырехколесном.

Жозе Азеведо упал со своего байка за два километра до финиша. Он получил серьезные травмы, и было решено эвакуировать его на вертолете. В случае удара, столкновения или катастрофы сигнал из поврежденной машины через спутник летит в Париж, где собирается информация о происшествиях на гонке.

В Париже оценивают степень опасности, оттуда поступает команда: куда, когда и как выдвигаться на оказание помощи. Пять вертолетов и десять карет «скорой» – все время в состоянии боеготовности. К пациенту врачи добираются очень быстро. В среднем за девятнадцать минут с момента получения сигнала. То есть это быстрее, чем «скорая помощь» в любом мегаполисе мира.

Казалось, шансы на спасение были достаточно высоки. Жозе погрузили в вертолет. Но спешить было уже некуда. У мотогонщика остановилось сердце. Как говорят, от болевого шока. В первый же день гонок – первая смерть. И – не последняя.

Не успел вертолет с телом бразильца приземлиться возле бивуака, как медики получили еще один вызов. И тогда они снова вылетели на трассу. Но, прибыв на место, врачи сразу же поняли: здесь их помощь вряд ли уже сможет понадобиться.

Трасса первого дня проходила по мягкой аргентинской пампе. И лишь последние несколько километров спецучастка узкой тропинкой карабкалась по краю естественной каменистой стены высотой тридцать метров. А внизу блестела голубая лента быстрой и мелкой реки. Пилот вертолета быстро нашел координаты места катастрофы, но лишь на втором круге заметил внизу машину. Вернее то, что от нее осталось.

«Вольво Си Зет», шведский дебютант, который должен был стать новой звездой гонки, сорвался с тропинки, сделал несколько сальто и остановился посередине реки. Машина смогла удивить лишь тем, как быстро она превратилась в расплавленный кусок металла. Как видно, лопнул бензопровод. Вспыхнул огонь, а выбраться из автомобиля, когда он горит, непросто. Гонщик, пятидесятилетний голландец Хольгер ван дер Толен, успел вытолкать из «вольво» своего штурмана. А самому пилоту не хватило лишь доли секунды. Мощный взрыв смешал его плоть со стальной плотью машины.

– Сейчас ее подтянут сюда, – сказал сосед Вадима. – Вернее то, что от нее осталось.

У Вадима замерло сердце. Так, словно, идя в кромешном мраке, ты касаешься чего-то холодного и ускользающего. А потом, испытав неописуемый страх, пульсирующим сознанием понимаешь, что всего лишь коснулся крыла летучей мыши.

Она пролетела мимо. И чиркнула крылом. Вадим прогнал ее прочь, вместе с мыслями, мешавшими ехать вперед.

Сгоревшую «вольво» подтянули к бивуаку глубокой ночью. Штурман ван дер Толена уже был здесь. С перебинтованной рукой он стоял у главных ворот бивуака, глядя на эвакуатор с грудой железа, пытавшийся заехать на территорию лагеря и не сбить рекламные флагштоки, что было довольно трудным делом.

Вадим тоже стоял рядом. Ему бы хорошо выспаться перед вторым этапом. Но сон не брал гонщика. Прогулка на свежем воздухе успокаивала нервы. Хотя, конечно, палатку, в которой был расстелен спальный мешок, нельзя назвать душным помещением.

– Невероятно… невероятно… – бормотал британец-штурман, и Вадим подумал, что это он о маневрах водителя эвакуатора. Но англичанин думал о другом. Его – и ван дер Толена – машина была в идеальном состоянии перед стартом, и вот отказали тормоза. «Ушли тормоза!» – такими были последние слова пилота, перед тем, как машина рухнула вниз. А затем, как припоминал британец, ван дер Толен успел отстегнуть ему ремень и вытолкать из машины. Спас жизнь товарища ценой своей.

Автомобиль, на котором украинский гонщик Вадим Нестерчук участвовал в гонках «Дакар» на латиноамериканском континенте