Кристина Кабони - Тропою ароматов

Она еще немного прогулялась по павильону, духи лежали в сумочке. Когда Элена встретилась с Моник, она вдруг поняла, что давно не чувствовала себя так хорошо и спокойно. Да, боль никуда не делась, но, садясь в такси, которое должно было отвезти их во «Времена года», Элена почувствовала, что внутри у нее что-то дрожит, словно в душе вспыхнуло и погасло какое-то предчувствие. А еще ей ужасно хотелось есть.

Поздним вечером, когда на город спустилась ночь, Элена проводила взглядом огни самолета, уносившего подругу в Париж. Прежде чем расстаться, они пообещали друг другу созвониться в ближайшее время. На этот раз Элена собиралась сдержать обещание.

Дом в Борго-Питти принадлежал семье Россини с незапамятных времен. Говорили, что его купила прапрабабка Беатриче Россини на деньги, которые получила за идеальный аромат. Эти духи были тайно переправлены из Флоренции во Францию. Беатриче Россини превосходно справилась с задачей: запах духов очаровывал, с таким ароматом любая женщина чувствовала себя особенной, ни на кого не похожей. Поэтому избранница заказчика-вельможи приняла его предложение руки и сердца, а создательница духов получила достойную награду за то, что поспособствовала удачному браку.

Эту легенду Элена слышала с детства. Но на самом деле никто не знал, откуда у Россини появился дом: свидетели и участники событий умерли много веков назад. Вот только легенда об идеальном аромате жила.

Беатриче Россини была известна в семье не только как основательница рода, но и как создательница идеального аромата. Беатриче жила в первой половине семнадцатого века, когда на французском троне восседали королевы из рода Медичи. Чтобы изготовить идеальный аромат, Беатриче пришлось покинуть Флоренцию. Россини была опытным парфюмером – о ее духах мечтали первые дамы города. Духи Беатриче составляла редко, готовились они долго, но ее ароматы всегда считались истинными шедеврами парфюмерного искусства. Для каждой из дам Беатриче составляла неповторимый аромат. Богатые вельможи старались исполнить любые просьбы и пожелания Беатриче. Все мечтали заполучить особенные духи, которые бы соответствовали их титулу и значимости.

Слава Беатриче Россини была настолько сильна, что ей даже приходилось бывать при дворе: ее призывали как вельможи и графы, так и королевские особы. Ходили слухи, что однажды Беатриче составила такой дивный аромат, что все, кто имел счастье его обонять, запомнили этот запах на всю жизнь. Он мгновенно завоевывал сердца и сверкал Полярной звездой, чистый, как родниковая вода, и простой, как дуновение ветерка. Нежный и устойчивый, ненавязчивый и в то же время яркий и смелый, этот аромат выделялся своей неповторимостью, так что все духи, созданные до него, казались банальными и безвкусными.

Вернувшись во Флоренцию богатой дамой, Беатриче никогда не упоминала о таинственном аромате. Никто еще не платил парфюмеру такого вознаграждения! Беатриче Россини перестала появляться при дворе, не посещала городские праздники и ни с кем не общалась. Поездка во Францию сильно ее изменила: она стала тихой и задумчивой и смотрела на мир отсутствующим взглядом. Несмотря на богатый выбор, она вышла замуж за скромного молодого человека, отвергнув ухаживания знатных поклонников. Вскоре у нее родилась дочь Лаура. В сохранившемся брачном контракте Беатриче было указано, что ей разрешается оставить девичью фамилию и передать ее потомкам.

Так потомки Беатриче Россини получили дом, фамилию и профессию. С тех самых пор все женщины семьи носили фамилию Россини и гордились ею, точно гербом знатного рода.

Через два года после рождения дочери муж Беатриче умер, однако траур ей надевать не пришлось. Это было излишним, поскольку, вернувшись из Франции, она всегда носила черное. Ее атласные платья, бархатные плащи, ирландские кружева всегда были мрачного черного цвета. Всю эту роскошь Беатриче могла себе позволить благодаря невероятной щедрости заказчика-француза.

Несмотря на поступавшие предложения, Беатриче больше не вышла замуж. Она продолжала составлять духи, варить мыло и готовить крема для тех, кто желал выделиться из толпы. Все, что она делала, было удивительно и неповторимо как и загадочный аромат.

Длинными летними ночами, запершись в своей спальне, Беатриче доставала из потайного ящичка маленькую серебряную бутылочку и прижимала ее к сердцу. Она не открывала флакон, не вдыхала аромат, но в эти редкие мгновения по ее щекам катились слезы.

Идеальный аромат стал для нее радостью и болью.

Со временем прекрасные черные волосы Беатриче подернулись серебром, она уже тяжело дышала. Однажды посреди ночи, зимой, она поняла, что время пришло. Она попросила дочь Лауру открыть потайной ящичек и, высыпав драгоценности, достала со дна серебряный флакон. Беатриче хотела передать единственной наследнице формулу идеального аромата, но слишком сильно разволновалась. Она так долго ждала, что теперь, прикоснувшись к прошлому, таившемуся в потайном ящичке, не успела поведать дочери свою историю и скончалась на руках Лауры, едва начав рассказ. Формула идеального аромата умерла вместе с ней – она не успела продиктовать и ее. Лаура поняла лишь одно: формула где-то рядом, среди любимых вещей матери, возможно, в одной из ее записных книжек. А чтобы найти формулу, нужно идти тропою аромата.

Секретная формула так и не была найдена: Лаура не нашла записей и не смогла восстановить состав аромата по нескольким каплям, оставшимся в серебряном флаконе. После Беатриче осталось слишком много записей, слишком много книг и слишком много боли.

С тех самых пор все женщины семьи Россини продолжали поиски идеального аромата и тщательно следили за тем, чтобы все формулы созданных духов аккуратно записывались. Это правило номер один внушалось дочерям и внучкам Россини задолго до того, как они узнавали, что в духи добавляются масла или спирт и что ароматы делятся на цветочные, древесные и животные. Это было святое правило, непреложный завет. Все формулы ароматов записывались и бережно хранились.

Возможно, формула идеального аромата тоже хранилась среди прочих бумаг в архиве семьи. В это свято верили все Россини, но искать одну формулу среди тысяч и тысяч архивных записей – это все равно что искать иголку в стоге сена.

Да и как отличить ту формулу, что одержимо разыскивали Россини столько веков, от сотен других, записанных рукой Беатриче? Какая из них та самая? В доме хранилось множество коробок, содержавших записи с размышлениями и открытиями каждой Россини. Ну и, конечно же, почетное место в семейном архиве занимал дневник Беатриче Россини.