Джоди Пиколт - Уроки милосердия
- Название:Уроки милосердия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Клуб семейного досуга
- Год:2014
- ISBN:978-966-14-6720-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Джоди Пиколт - Уроки милосердия краткое содержание
Уроки милосердия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дай угадаю. Хочет заказать праздничный торт на день рождения Джозефа Кони? [6] Предводитель «Армии сопротивления Господа», стремящийся создать в Уганде теократическое государство, основанное на Библии и десяти заповедях.
– Сатаной я называю Адама, – продолжает Мэри, словно не слыша моих слов.
Адам – мой приятель. Кроме того, он чужой муж.
– Адам не такой уж плохой.
– Он слишком вспыльчив, Сейдж, и топчет чужие чувства. Если туфли впору… – пожимает плечами Мэри. – Оставляю Рокко на передовой, а сама пойду к храму на прополку.
Хотя она официально там не работает, никто не возражает, что бывшая монахиня, умелая садовница, ухаживает за цветами и деревьями возле храма. До седьмого пота помахать мачете, проредить кусты, покопаться в земле – такая у Мэри разрядка. Иногда мне кажется, что она вообще не спит, восстанавливается фотосинтезом, как ее любимые растения. Такое впечатление, что у нее больше энергии и работает она быстрее нас остальных, простых смертных; на ее фоне даже фея Динь-Динь покажется лентяйкой.
– Там кусты хосты бунтуют.
– Удачи тебе, – желаю я, пытаясь повязать фартук и сосредоточиться на ночной работе.
В булочной у меня огромный винтообразный миксер, потому что я за один раз выпекаю большое количество буханок. Еще в аккуратно подписанных банках при различных температурах хранятся сброженные жидкие полуфабрикаты. Я использую таблицы программы «Эксель», чтобы рассчитать необходимое количество продуктов – сумасшедшая математика, которая никогда не равняется ста процентам. Но больше всего я люблю печь, используя только миску, деревянную ложку и четыре ингредиента: муку, воду, дрожжи и соль. И потом все, что тебе нужно, – это время.
Выпекание хлеба требует физической подготовки. И не только потому, что нужно крутиться между несколькими столами в булочной, чтобы проверить, как подходит тесто, или смешивать ингредиенты, или вытаскивать миску для замеса из-под миксера – а еще требуется недюжинная сила, чтобы в тесте заработал глютен. Даже те, кто не может отличить жидкую опару от бездрожжевого теста, знают: чтобы испечь хлеб, его нужно замесить. Мять и катать, мять и складывать – ритмичными движениями на посыпанном мукой столе. Сделаешь правильно, и высвободится протеин под названием глютен – молекулярная цепочка, которая позволяет разнородным пузырькам углекислого газа вспучивать буханки. После семи-восьми минут – достаточное время, чтобы составить список неотложных дел по дому или прокрутить в голове последний разговор со значимым для тебя человеком, пытаясь догадаться, что же именно он имел в виду, – консистенция теста меняется. Оно становится гладким, эластичным, плотным.
И на этом этапе тесто необходимо оставить в покое. Глупо, конечно, наделять хлеб человеческими качествами, но мне нравится думать, что тесту нужно побыть в тишине, отойти от прикосновений, шума и суеты.
Вынуждена признать, что я часто ощущаю это и на себе.
Рабочее время пекаря удивительным образом влияет на мозг. Когда твой рабочий день начинается в пять вечера и длится до рассвета, слышишь, как над плитой часы отсчитывают каждую минуту, видишь каждое движение в темноте. Не узнаешь звук собственного голоса, и начинает казаться, что ты единственный живой человек на земле. Уверена, именно по этой причине большинство убийств совершаются ночью. Совсем по-другому воспринимают окружающий мир те из нас, кто оживает после заката. Мир кажется более хрупким и нереальным – словно он лишь копия того мира, где обитают все остальные.
Я уже так давно живу наоборот, что меня совершенно не тяготит необходимость ложиться спать с восходом солнца, а просыпаться – когда солнце уже садится за горизонт. Чаще всего это означает, что мне удается поспать часов шесть, прежде чем я опять вернусь в «Хлеб наш насущный» и все повторится сначала, но быть пекарем – значит принимать образ жизни, выходящий за рамки общепринятого, чему я несказанно рада. Люди, с которыми мне доводится встречаться, – это продавцы круглосуточных магазинов, кассиры из придорожных закусочных «Данкин доунатс»; идущие на смену и возвращающиеся с дежурства медсестры. И конечно, Мэри и Рокко, которые закрывают булочную почти сразу после моего прихода. Они запирают меня внутри, как королеву в башне Румпельштильцхена [7] «Румпельштильцхен» – сказка братьев Гримм о дочери мельника и злом карлике, способном прясть золотые нити из соломы.
, но не для того, чтобы считать зернышки, а чтобы до утра превратить их в хлеб быстрого приготовления и сдобные булочки, которыми будут заполнены полки и стеклянные витрины.
Я никогда не была душой компании, а сейчас вообще активно ищу одиночества. Такое положение вещей подходит мне как нельзя лучше: я работаю в одиночестве, а Мэри – «лицо» нашей булочной, в ее обязанности входит поддерживать беседы с посетителями, чтобы им захотелось вернуться к нам. Я прячусь.
Печь хлеб для меня – способ медитации. Я получаю удовольствие от того, что режу пышное тесто, на глаз определяю нужное количество, отмериваю на весах правильную порцию, чтобы получилась идеальная буханка домашнего хлеба. Мне нравится, как извивается у меня в ладонях колбаска багета, когда я ее раскатываю. Нравится, как «вздыхает» булка с изюмом, когда я первый раз ударяю по ней кулаком. Нравится шевелить пальцами ног в сабо и крутить из стороны в сторону головой, когда шея затекает. Нравится знать, что никто не позвонит по телефону, никто не помешает.
Я уже вовсю занята замешиванием сорока килограммов теста, которое готовлю каждый вечер, когда слышу, как Мэри возвращается со своих садовых работ и начинает запирать магазин. Я споласкиваю руки, стягиваю шапочку, которой всегда прикрываю волосы, когда работаю, и иду ко входу в магазин. Рокко как раз застегивает «молнию» на своей мотоциклетной куртке. Через зеркальную витрину я вижу пересекающую багряное небо зарницу.
– До наступления «завтра»! – прощается Рокко. – Если во сне не умрем мы. Достойный конец.
Я слышу лай и понимаю, что в булочной кто-то есть. Один-единственный посетитель – мистер Вебер из моей группы психотерапии со своей крошечной таксой. Мэри сидит с ним за столиком с чашкой чая.
Завидев меня, он с трудом поднимается из-за столика и неловко кланяется.
– Здравствуйте еще раз.
– Ты знаешь Джозефа? – спрашивает Мэри.
Группа психотерапии – как общество анонимных алкоголиков: нельзя никого «выдавать», пока не получишь разрешение этого человека.
– Встречались, – отвечаю я, встряхивая волосами, чтобы закрыть лицо.
Его такса, сидящая на поводке, подходит ближе, чтобы лизнуть пятнышко муки на моих штанах.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: