Катерина Яноух - Рядом с алкоголиком. Исповедь жены

Не верится, что он действовал по продуманному плану. Не думаю, что хотел кого-нибудь обидеть. Просто-напросто не мог совладать с искушением. Он и алкоголь вместе плыли на облаке, сотканном из мечтаний и надежд. Его планы выглядели так реально, когда они опирались на стаканчик виски. В такие моменты он был свободным, сильным, бессмертным. Был в плену у бутылки. Не мог от нее отречься.

Алкоголь придавал ему отваги. Он мог чувствовать себя кем угодно. По крайней мере, верил в это.

– Мне надо принять стаканчик, чтобы родились идеи, – говаривал он иногда. – Тогда я чувствую прилив творческих сил. Что? Ты хочешь помешать мне встречаться с людьми и жить собственной жизнью? Собираешься запереть меня в клетке? Да что ты пристала, черт возьми!

Я не хотела приставать. Не хотела заставлять его, о чем-то все время просить. Я мечтала быть свободной, доброжелательной и приветливой. Я еще не осознавала, что аргументы Рихарда очень типичны для людей, которые пьют много и часто, пьют быстро и плохо. У меня не хватало отваги принять к сведению те признаки, которые сигнализировали мне, что в один прекрасный момент случится катастрофа.

Если первым из врагов Рихарда было время, то на мою долю выпало почетное второе место. Ведь именно я была противная, злая фурия, пытающаяся разбить его любовный роман со столь желанным алкоголем. Поэтому мы так часто ссорились. Конечно, Рихард вовсю защищался. Он не мог бросить пить. Не мог уступить, ибо это было бы доказательством того, что я права. Его поражением. Признанием, что у него есть проблема. Но этого от Рихарда не дождешься. В действительности он об этом и не думал.

Куда бы он ни шел, его сопровождали конфликты. Потому что я не могла спокойно смотреть, как он пьянствует. Я вмешивалась, и это неизбежно заканчивалось ссорой. Речь шла о принципах. Рихард отказывался завязать, настаивал на своем. Разве можно иначе? Разве он не мужчина, а слабак, который испугается утомительных истерик своей женушки?

К тому же виноват всегда был другой, то есть я. Это я провоцировала конфликты, надоевшая подруга жизни. Мешающая его счастью. Саботирующая то хорошее, что ему дает алкоголь. Можно поспорить, что я завидую его счастью и благосостоянию! Хочу уничтожить их гармоничное сосуществование. Не иначе, я озлоблена тем, что в своей ничтожной жизни ничего столь фантастического не прожила. Потому все мои усилия направлены на то, чтобы омрачить амурную связь Рихарда с алкоголем. Я искала его во всех возможных дырах, ругала его, допрашивала. Конечно, он злился. Конечно, был груб. Да и кто бы не был? Вы должны понимать, что Рихард в целом был хорошим человеком. Пьянство он воспринимал как благо. Это окружающий мир вел себя зловредно. Это я чокнутая. Ссоры были неминуемы. Потому что алкоголик – это не подстилка, о которую вытирает ноги каждый, кто захочет. У него есть свое мнение.

Согласитесь, он не может жить под гнетом…

Иногда мы ругались так, что дребезжали оконные стекла. Период снисходительности уже был пройден. У меня чесались руки взять сковородку и стукнуть его по голове. Хотелось размозжить ему челюсть и оставить на полу без сознания. Но потом я вспоминала об Йоахиме, и мне становилось стыдно. Ну, не могла я искренне мечтать о том, как проучу его отца. Я бы попала в тот же омут, в котором болтается он.

Потом мы мирились. В то время это было еще сравнительно легко. В воздухе летали оскорбления, но под ними скрывалось примирение. Он обвинял меня, что я злая, саркастичная и бесчувственная. Я угрожала разводом. Хотела вышвырнуть его за дверь. Потом наши взгляды встречались, и мы уже не могли друг друга ненавидеть. Мы обнимались и немного плакали. Потом предавались любви. Потом он уходил в город и, вернувшись, дарил мне новую куртку, брюки, тени для глаз, цветы, коробку с новыми авторучками, два модных иностранных журнала, японский соус из сои в оригинальной бутылочке, сверкающие серьги… Вещи, вещи, вещи. Подарки, подарки и еще раз подарки. Это могла быть кукла Барби, которую он нашел в магазине подержанных вещей. Точь-в-точь такую, с какой я играла, когда была маленькой. Я в изумлении качала головой. Парни не покупают своим девушкам кукол Барби. Ни один мужчина не купил бы Барби и не надел бы на нее вечернее платье, купленное отдельно. Ни один мужчина не стал бы водить куклу Барби по кухонному столу и не рассказывал бы при этом, что точно такое вечернее платье сейчас шьют в ателье, чтобы его могла носить самая великолепная жена в мире, которая красивее всех Барби, вместе взятых.

Наша любовь была страстной и душевной, и это было так чудесно, что не походило на правду. Я не хотела потерять его. Не хотела, чтобы он снова пропал в каком-нибудь кафе или бежал записывать нас на курсы танго. Я не хотела, чтобы он ушел в «NK», «случайно» забрел в отдел дамского белья и принес мне новую кружевную секси-комбинацию, вышитую золоченой нитью, за три тысячи крон. Я не хотела, чтобы он уходил, потому что не знала, когда вернется и в каком будет состоянии. Я хотела удержать его у себя под боком, в себе… И удерживала… Еще и еще… Кто знает, может быть, новый ребенок решит наши проблемы?

А потом, спустя какое-то время, когда я чистила зубы, мне стало плохо – желудок. На бумажке для теста на беременность появились две четкие синие полоски.

Вечернему платью придется подождать.

А может, это и есть стиль жизни очаровательно-оптимистической личности – иметь кучу детей, размножаться. В конце концов, нас соединяла любовь.

Мы поехали в Италию. Утопали в красном вине. Кьянти. Бароло. Амароне. Почему бы не пить, если все вокруг пьют? Но я видела, что Рихард выглядит иначе, что вино его не веселит так, как остальных пьющих. К тому же он пил больше других. После обеда заказывал виски и коньяк. Остальные довольствовались вином.

Мы снимали белую виллу, за которой росли апельсиновые деревья. Мраморные полы и кухня с газовой плитой. Мы играли в большое итальянское семейство, варили макароны и готовили овощной салат. Надо сходить за пряностями. Всегда возникала необходимость за чем-нибудь сходить. Как у нас с фруктами? Не нужна ли минеральная вода? «Сан-Пеллегрино». Отлично. Рихард всегда готов за чем-нибудь сбегать. Ничего нам не надо, хотелось мне закричать. Никуда ходить не надо! Пожалуйста, останься. Иногда я говорила это вслух. Осторожно. А он злился.

Потом все равно уходил и задерживался дольше, чем требовалось. Его отлучки пока не были длительными, но они были. Они были, в общем-то, незначительны, и, не будь я обременена прошлым опытом, на них можно было бы не обращать внимания. Но у меня уже проявлялись симптомы болезни. Интуиция человека, живущего с алкоголиком. Хроническое состояние, которое может ухудшаться. Или улучшаться, если ваш партнер какое-то время не пьет. Никогда не знаешь наверняка, что с вами эта болезнь сделает.