Кэрол Мэттьюс - Добро пожаловать в реальный мир

– Хочу вставить в наш гиг несколько новых песен, – жуя, сообщает Карл.

– Для более взыскательной аудитории «Головы»? – не могу не съязвить я.

– Ну, не вечно же нам по пивнушкам выступать.

– Ах да, я как-то все забываю об ангажементе в Карнеги-холле!

– Сарказм – это низшая форма остроумия [7] «Сарказм – низшая форма остроумия, однако высшая форма ума» (Оскар Уайльд). , Ферн.

Смеясь, мы забираем кофе и отправляемся с ним в гостиную.

– Спасибо, – говорю я, целуя Карла в щеку, – ты настоящий друг.

– А это дает мне право на «сочувственное ложе»?

– Нет. – Я засовываю в карман джинсов листок с адресом. – Но обещаю на первую же получку купить тебе бейглов.

Я стараюсь не думать, сколь стеснена сейчас в финансах и насколько остро нужны мне эти деньги. Место личного помощника при оперном певце? Наверно, это очень даже неплохо оплачивается. Да и само по себе звучит заманчиво. Представить не могу, чтобы там оказалось чересчур много работы. Итак: я – изобретательная женщина, и я в отчаянном положении. Джо позарез нужна сейчас моя помощь, и об этом не следует забывать. Так что, если я не хочу опять мыть посуду в «Империи специй», то должна во что бы то ни стало получить это место. Уж там-то едва ли мне придется переламываться!

Быстрым нетерпеливым шагом, гулко отдающимся по беленому дубу паркета, Эван Дейвид уже в который раз прошелся по апартаментам, глянул в просторное, двойной высоты окно, из которого просматривалась синевато-серая лента Темзы.

– Я на сегодня назначил собеседования.

Потирая виски, Эван обернулся к своему агенту Руперту Доусону:

– Если Эрин не в состоянии сюда приехать, я обойдусь и без помощника.

– Ты никак не можешь обойтись без помощника, дружище. Ты уже ознакомился со своим сегодняшним графиком?

Эван протестующе воздел руки:

– Если я настолько занят, Руп, то у меня нет времени беседовать с потенциальными помощниками.

– Нам все равно нужно кого-то временно взять тебе в помощь, пока Эрин не встанет на ноги.

– И долго поправляются после ветрянки?

– Не представляю, – пожал плечами Руперт. – Но не думаю, что она скоро примчится сюда из Штатов. – На лице его мелькнула тень тревоги. – А у тебя самого никаких там прыщиков не вылезло?

– Нет.

– И нигде не зудит?

Единственное, что у него сейчас зудело, так это желание прибить своего агента.

– Нет, не зудит.

– А как нынче с голосом?

– Отлично с голосом.

Руперт испустил вздох облегчения:

– Твое счастье. Точнее, наше счастье.

Эван открывал сезон Британской национальной оперы в Королевском Альберт-холле, исполняя главную мужскую партию, а именно Пинкертона в «Мадам Баттерфляй» Дж. Пуччини. Не такая уж затейливая роль для певца его уровня. Однако все равно не пристало ведущему солисту театра – «божественному исполнителю», «великому голосу», Il Divo – пропускать первый спектакль. Билеты на него распроданы еще год назад. А уж чего Эван никогда и ни за что себе бы не позволил – так это разочаровать свою публику.

– От нас уже отправили букет к постели Эрин? – спросил он.

– Это сделает твой новый помощник.

Эван спрятал улыбку. Они с Рупертом проработали в тесном контакте уже много лет – с тех самых пор, когда Эван только ступил на эту стезю, – так что его агент отлично знал, как им манипулировать. И Эвану хочешь не хочешь, но приходилось с этим мириться – ведь Руп на сегодняшний день был для него не только хорошим импресарио, но, пожалуй, и ближайшим из друзей.

Эван крепко, с наслаждением потянулся, и в шее сразу ощутилось напряжение. Делать так, конечно же, не стоило – это могло плохо сказаться на голосе. Хорошо хоть, на сегодня, чуть попозже, он успел заказать себе массаж. Кто ж теперь позаботится обо всех подобных мелочах, кто станет распределять его время, коли он остался без помощницы?

Певец расстроенно погладил пальцами горло. Как и следовало ожидать, его постоянные разъезды начинают делать свое дело. Даже когда Эван был помоложе, где-то на самом взлете карьеры, случались дни, когда его усталое тело чуть ли не отказывалось покидать постель. Он слишком много лет провел в пути – так что пришло время хоть на некоторый срок пустить корни в каком-то одном городе. Он уже решил: как только закончится эта его поездка и он вернется в Сан-Франциско, Эван на несколько месяцев даже с места не двинется. Руперта он уже заставил изрядно подрасчистить график выступлений, что сразу вызвало в глазах агента огромные слезы, в каждой из которых переливалось по знаку доллара. И все же, чего бы это ни стоило, Эвану требовался перерыв. Слишком много разных театров было в его жизни, слишком много чужих апартаментов, слишком много проведенных в самолете часов – пусть даже и на борту его собственного, частного «Лира».

Эван оглядел свои нынешние апартаменты. Что сказать, местечко сказочное: на самом верху небоскреба с потрясающим видом на английскую столицу. Старательно вылизанная огромная квартира, весьма современная и просторная, сплошь выкрашенная белым, со стеклянными лесенками и балконами в каждой комнате. Конечно, день и ночь с его особняком на Западном побережье – дворцом бывшего архиепископа, возведенным еще на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, – с изысканным антиквариатом и экзотическими коврами, с широко простирающимся вокруг дома участком земли. Впрочем, здешнее местечко вполне соответствовало своему предназначению. Эван не смог бы настолько к нему привязаться, чтобы остаться тут жить. Всего лишь временное пристанище – достойный кров, требующий лишь минимума ухода и не отвлекающий его от работы. Этим оно Эвану и понравилось. Как всегда, подыскала для него эти апартаменты Эрин, и его этот вариант проживания более чем устраивал. Она-то за столько лет хорошо уяснила, что чем меньше в его стенах будет толкаться посторонних, тем меньше микробов он сможет от них наловить. При столь напряженном гастрольном графике было крайне важно загодя заботиться о голосе.

Руперт между тем деловито придвинулся поближе к столу, словно рассчитывая своим примером и Эвана настроить на предстоящее собеседование.

Агенту набежало уже изрядно за пятьдесят – он был на десяток с гаком старше Эвана. Лицо у Рупа было загорелым, словно покрыто дубленой кожей, и, как правило, он щеголял с пышной прической, что так любят ведущие разных телевизионных шоу и телемагазинов. Носил Руп строгие костюмы и тоскливо-измученную мину на лице. Когда Эвана не было поблизости, он с удовольствием одну за другой смолил сигарильо. Но несмотря на все их различия, даже случайному наблюдателю делалось ясно, что этих двух людей связывает сильное взаимопритяжение. Агент Доусон появился в жизни Эвана, когда тот был еще совсем неоперившимся юнцом, и с тех пор они шли рядом по жизни, вместе становясь старше и мудрее.