Энтон Дисклофани - После бала

– Конечно, позже мы вернемся, – сказала Мэри, – и заберем остальные вещи, но на первое время хватит и этого.

Я же знала, что больше сюда никогда не вернусь. Незнакомцы упакуют остатки моих вещей и принесут их мне; а все остальное, кроме семейной Библии и украшений моей мамы, продадут на распродаже.

– Сегодня у Фреда выходной, – сказала Мэри, открыв водительскую дверь машины. Она всегда так говорила, когда садилась за руль. Возможно, это не всегда было правдой.

Мэри любила водить, несмотря на то что женщины ее статуса предпочитали, чтобы их возили.

Я села на заднее сиденье, а Джоан, вместо того чтобы занять место рядом с мамой, села возле меня. Я закрыла глаза и не открывала их, пока не почувствовала, как Джоан коснулась моей коленки.

Мы поворачивали на подъездную дорогу Эвергрина из красного гравия; я ощущала хруст гравия под шинами.

– У тебя начинается новая жизнь, – сказала Джоан.

– Да, – ответила я. – Спасибо.

Джоан засмеялась, но во время разговора голос ее звучал серьезно.

– Нет нужды благодарить меня, Се.

Через неделю Джоан уговорила меня выйти прогуляться. Я несколько месяцев не общалась ни с кем из моих ровесников, кроме нее. Дарлин, Кенна и Сиэла были на похоронах мамы, но я почти не разговаривала с ними.

– Это пойдет тебе на пользу, – сказала Джоан, нанося легкий слой помады на губы – если нанести больше, то заметит Мэри.

Джоан, как будущую выпускницу Ламарской школы, пригласили в Общество короля и королевы. Естественно, она также была черлидером. Она была самой младшей в команде. В столовой она обедала за центральным столом в окружении футбольной команды. Ее приглашали на каждую тусовку, на каждый танец. Без Джоан я была бы никем, девочкой на обочине популярной группы людей в силу того, что у ее семьи есть деньги, и того, что она живет в Ривер-Оукс: девочка с незапоминающимся лицом, с незапоминающимся именем. Но от этой участи меня спасало то, что я была лучшей подругой Джоан. Я обедала с ней, ходила с ней на тусовки, в общем, от этой дружбы у меня было много преимуществ. Может быть, я завидовала ей, но правда – мне не хотелось быть в центре внимания, мне это не было нужно. Мне нужна была Джоан, и она у меня была.

Половое созревание заставало некоторых девочек врасплох. В четырнадцать лет, в девятом классе, груди Джоан уже были размером с дыни. Однажды после школы я услышала, как один мальчик так сказал. Она уже была самая красивая, самая богатая, самая привлекательная – одним словом, самая-самая. У нее и сейчас была фигура, как у Кэрол Лэндис. Уже тогда мы с девочками прекрасно понимали, что нам такая фигура не светит.

Джоан быстро взрослела. Другие девочки, которые рано развивались, постоянно сутулились, носили книжки перед собой, закрывая ими грудь, а что делала Джоан? В первый день в старшей школе она пришла в бюстгальтере с заостренными чашечками, как у кинозвезд. Джоан прятала его в сумке и надевала в туалете.

Ну так вот, в тот вечер она надела знакомое мне нежно-голубое платье с расклешенной юбкой. Но я никогда не видела этого ее колье. На нем была подвеска с крошечной золотой звездочкой, в центре которой красовался бриллиантик. Мой взгляд завис где-то между ее ключицами.

На крыльце дома, где нас высадил Фред, я прикоснулась к колье.

– Что это? – спросила я.

– О, – сказала она, – папа мне подарил.

– А по какому поводу?

Она пожала плечами, и я поняла, что смутила ее. Ее папа дарит подарки дочери без повода – просто за то, что она Джоан, – в то время как моего отца, в сущности, и не существовало.

Джоан позвонила в звонок. Никто не открыл, и в конце концов она сделала это сама, растолкав кучку школьников. Почти сразу же к Джоан подошел Фиц, мальчик, с которым она тогда встречалась, и они вместе пошли наверх. Я стояла возле чаши с пуншем, пока, к счастью, не заметила Сиэлу. Мы стояли и болтали о пустяках, пытаясь не показывать, что тайно ловим на себе чужие взгляды.

– Джоан уже долго нет, – сказала Сиэла.

На ней было клетчатое платье с короткими рукавами и воротником. Если бы оно не было облегающим, то смотрелось бы точь-в-точь как наша школьная форма. Сиэла одевалась, как соблазнительница, но при этом никогда не позволила бы своему парню из колледжа трогать себя под лифчиком. Я почувствовала вспышку зависти – в тот вечер она выглядела как Лана Тёрнер.

Я напилась гренадина и виски; этот дом в Тэнглвуде был каким-то необжитым и совершенно новым. Можно было буквально почувствовать, как светло-голубой коврик превращается в коричневый под нашими ногами.

– Они с Фицом общаются, – сказала я.

Сиэла пристально посмотрела на меня.

– Ты действительно не понимаешь, чем они там занимаются?

– Они занимаются тем, чем хотят, – сказала я. – Джоан всегда делает то, что хочет. – Защищать Джоан было моей привычкой.

Сделав глоток пунша, Сиэла кивнула.

– Да уж, – наконец вымолвила она, улыбнувшись. – Это точно.

Сразу же после этих слов на лестнице появился Фиц и позвал меня жестом; я оставила Сиэлу, будто мы и не разговаривали.

– Джоан немного расстроена, – сказал он, когда я подошла. Я ухватилась за перила, чтобы не упасть – я была еще пьянее, чем думала, – и заметила, как Фиц рукой прочесывает копну густых черных волос и облизывает свои пересохшие губы. Он был настолько близко, что я видела отмершие частички кожи на губах.

– Где она? – спросила я.

Он кивнул в сторону закрытой двери возле лестницы, оказалось, что это ванная.

Джоан сидела на краю ванны. На полке над раковиной горела свеча, распространяя отвратительный приторный запах. В ее тусклом свете ничего невозможно было рассмотреть, но я знала, что это Джоан сидит в тишине. С тех пор как умерла мама, меня начала пугать темнота.

Я включила свет, и Джоан отвернулась от меня – необычный, в каком-то смысле ужасный жест. Я сразу же заметила, что у нее пропало колье.

– Что случилось?

Она пожала плечами. Это выглядело наигранно и небрежно, но в то же время элегантно. Она тоже была пьяна.

– Ничего, – сказала она.

Я сидела на крышке унитаза так близко к Джоан, что наши голые лодыжки соприкасались.

– Ты потеряла колье. – Я показала пальцем на пустое место между ее ключицами, где раньше был кулон, и она вскочила. Когда она посмотрела на меня, то не смогла сфокусировать взгляд.

– Где ты была до этого?

Джоан не сразу ответила, будто не слышала, что я говорю.

– В комнате в конце коридора, – наконец сказала она. – Она выглядит как комната чьего-то младшего брата.

Это и впрямь была комната чьего-то младшего брата, декорированная под Дикий Запад с подушками в форме лошадей на двухъярусной кровати. Верхняя койка была не заправлена, хотя в остальной части комнаты был полнейший порядок. Я заметила колье Джоан на подушке, застежка была сломана.