Масуме Абад - Я жива (Воспоминания о плене)

Мы сели в пикап, в котором сидели еще несколько арабоязычных крестьянок, и двинулись в путь. По дороге Марьям Фарханиан сказала: «Всех отправляют на фронт, а нас – в коровник!»

Марьям, которая сама по национальности была арабкой, спросила женщин-арабок: «Для чего нас везут в коровник?». Я возразила ей: «Марьям, ты не опускай так низко уровень “Дейри Фарм”, к твоему сведению, это – крупный промышленный и животноводческий комплекс». «“Дейри Фарм” – иностранное его название, – с отвращением произнесла Марьям, – а по-нашему – коровник».

Наконец мы доехали до места назначения и, влекомые любопытством, вошли внутрь. Как выяснилось, руководители этого животноводческого комплекса сразу же после начала войны бросили на произвол судьбы хозяйство, в котором содержалось около пятисот голов племенных коров голландской и немецкой пород, каждая из которых весила тонну. Этот комплекс принадлежал Нефтеперерабатывающему заводу Абадана. «Дейри фарм» считался ценным национальным достоянием и теперь находился в зоне абсолютной досягаемости для иракской армии. Некоторые из рогатых питомцев этого хозяйства были убиты попаданием в них шранпельных снарядов, другие подлежали закланию после получения необходимых разрешений и согласно требованиям шариата. Некоторые животные проявляли такую степень агрессии и страха, что к ним невозможно было приблизиться. По правде говоря, в самом начале, когда я смотрела в глаза этим коровам, я тоже боялась, пока постепенно не привыкла к ним, следуя советам женщин-арабок, и только тогда смогла подойти к животным. Одна из арабок объяснила нам, что раньше этих коров доили при помощи современных модернизированных аппаратов, теперь же электричество отсутствует, возможности использовать доильные аппараты нет, поэтому их необходимо доить вручную. Каждая из коров ежедневно давала от пятидесяти до восьмидесяти литров молока.

Крупные племенные коровы смиренно стояли и ждали, когда мы их подоим. И мы, следуя указаниям арабских крестьянок, которые занимались традиционным скотоводством, до заката смогли вернуться в мечеть с десятью бочками молока, а утром приготовили на завтрак солдатам вкуснейшую рисовую кашу. Молоко было таким жирным, что мы в течение нескольких дней снимали с него сливки.

Некоторые из коров были беременны и скоро должны были дать потомство. Брат Джафар Мадани Задеган [71] Брат Джафар Мадани Задеган родился в 1956 г. в Абадане в религиозной семье. В 1980 г. он учредил первое Исламское общество сотрудников нефтеперерабатывающего завода. После начала навязанной войны он выполнял функции заместителя начальника Штаба нефтеперерабатывающего завода и одновременно занимался организацией Народного штаба под руководством господина Батманкелича (прим. авт.). вывел их из загона и перегнал в какой-то гараж поблизости от остановки номер двенадцать. Доильный аппарат починили и подключили к электрогенератору. Было занятно, что коровы, которые пугались и сторонились нас, когда мы хотели их подоить вручную, при звуках доильного аппарата сами выстраивались в ряд. После того, как остановка номер двенадцать подверглась нападению иракских баасовцев, коров перевели на поле городского стадиона [72] После взятия иракскими войсками Хоррамшахра коровы были перевезены на самосвалах сначала на сельскохозяйственный факультет университета имени Чамрана в г. Ахвазе, а оттуда часть их переправили в Аграрный университет г. Тебриза (прим. авт.). .

Прошел еще один день. С каждым днем состояние Абадана становилось все более плачевным. Город тонул в гигантских облаках густого дыма, образовавшегося в результате горения огромных нефтяных цистерн – национального капитала. У каждого, кто работал в мечети, родственники находились на фронте, и от них не было никаких вестей. Казалось, что сигнал воздушной тревоги, ставший неизменным атрибутом нашей жизни, с каждым днем становился все более зловещим, а его монотонность и долгота – все более невыносимыми. Тревога и беспокойство не оставляли нас ни на минуту.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Роузехан – чтец траурных и религиозных гимнов (прим. перев. )

Тарма – помещение наподобие террасы, с крышей, но без стен и двери (прим. перев.).

Харзахре – олеандр. Абаданцы верят, что эти деревья отгоняют комаров от окрестностей дома (прим. перев.).

«Язык свекрови» – гибискус, (прим. перев.).

Сейед Аббас был родом из Хиджаза в Аравии, но в ранней молодости переехал в Иран и обосновался в районе двенадцатой остановки Абадана, там же он и покинул бренный мир. Жители города считают этого почитаемого сейеда наделенным Божественной милостью (прим. авт.).

В Абадане имелись два отдельных канала питьевой и непитьевой воды. Непитьевая из реки Карун использовалась для орошения садов и стирки одежды во дворе (прим. авт.).

Помпоз (Pump house) – бассейны, которые наполняли водой для очистки, которую затем направляли в дома (прим. перев.).

Халим – блюдо из пшеницы с мясом (прим. перев.).

В 1942 г. из-за отсутствия питьевой воды в Абадане была вспышка холеры, в результате чего погибло много людей. Бабушкин дом находился за больницей «Лев и солнце» – то есть в месте, откуда люди с пересохшими губами, плача, забирали тела своих умерших близких. Бабушка, потерявшая шестерых своих детей из-за холеры, приносила из источника воду и наливала ее в два огромных глиняных кувшина для тех, кто ждал на улице, чтобы они могли сделать пару глотков воды и увлажнить свои иссохшие уста. Впоследствии для этих двух кувшинов соорудили маленькую деревянную комнату, вокруг которой протянули зеленую ленту, а над дверью сделали надпись: «В память о Хусейне, мучившемся от жажды» (прим. авт.).

Азан – призыв к совершению молитвы, обычно раздающийся с минарета (прим. перев.).

Фатима Масуме (ум. 817 г.) – дочь седьмого шиитско го имама Мусы аль-Казима и сестра восьмого имама Резь (прим. перев.).

Назр – обет, данный Всевышнему или святым о совершении каких-либо богоугодных деяний в случае исполнения какого-нибудь желания (прим. перев.).