Джулия Баксбаум - Три правды о себе

– А что, у нас в школе есть кодекс чести?

– Есть. На десять страниц.

– Каждый день узнаешь что-то новое. Мы еще не были официально представлены, да? Я Итан, Итан Маркс.

– Джесси, – говорю я, и мы пожимаем друг другу руки. Все по-взрослому. Без идиотских «дай пять» или поцелуйчиков в щечку. У него длинные, тонкие, сильные пальцы. Мне они нравятся. Нравится к ним прикасаться. – Холмс.

– Рад наконец-то с тобой познакомиться, Джесси. – Он делает паузу. – Холмс.

День № 15. Определенно лучше.

В тот же день на физкультуре мы с Дри плетемся по беговой дорожке, Адрианна сказала, что друзья зовут ее Дри, потому что ее полное имя «вызывает стойкие и малоприятные ассоциации с реалити-шоу», – и смеемся, подсчитывая, сколько раз мистер Шаклмен попытается украдкой почесать яйца. Эту игру придумала Дри. КН прав: с ней весело.

– Не понимаю, у него правда чешется или он пытается скрыть стояк при виде нашей Оси Зла. – Дри указывает взглядом на Джем и Кристель.

Они обогнали нас на три круга и не то что не вспотели, а даже не запыхались. Они такие красивые, что я тоже невольно на них загляделась.

Мистер Шаклмен выглядит немногим старше мальчишек из выпускного класса, но у него уже намечается пивной животик и лысина на макушке. Он щеголяет в спортивных трусах и чаще, чем необходимо, дует в свой пронзительный тренерский свисток.

– Они двойняшки? – Я имею в виду Джем и Кристель.

– Нет, – смеется Дри. – Но они дружат всю жизнь, с первого класса.

– Они всегда были такими… э… суками? – Я ненавижу слово «сука». Чувствую себя бешеной феминисткой, когда его употребляю, но иногда других слов просто нет.

– Не всегда. Сама знаешь, как это бывает. В классе седьмом совершенно нормальные девчонки вдруг впадают в стервозность, и до конца школы от них нет житья, а лет через десять, на встрече выпускников, они опять набиваются к тебе в лучшие подруги. По крайней мере, так говорит моя мама.

– Старшие классы везде одинаковые, – говорю я и улыбаюсь Дри. Стараюсь не чувствовать себя неуютно при упоминании мамы. Как будто все хорошо. Как будто невидимая игла не кольнула мне в сердце. – В смысле, здешняя школа совсем не такая, как моя школа в Чикаго, но, с другой стороны, точно такая же. И никуда от нее не сбежишь.

– Только в колледж. Так близко и так далеко, – вздыхает Дри. Она совсем не похожа на Скарлетт, которая вообще ничего не боится и сам черт ей не брат, и все-таки я почему-то уверена, что Дри могла бы понравиться Скарлетт. Скар взяла бы ее под опеку, как это было со мной.

– Один мой друг недавно сказал, что количество счастья, отпущенное в старшей школе, обратно пропорционально успеху в дальнейшей жизни, – говорю я, проверяя свою теорию, что Адрианна и есть КН. Это более правдоподобно, чем КН-Тео. Может быть, она постеснялась подойти ко мне первой. Я внимательно изучаю ее лицо, но в нем нет и намека на узнавание.

Нет, не она .

– Не знаю. Будем надеяться. – Она достает из кармана ингалятор. – Прошу прощения. У меня аллергия на уличный воздух. И на воздух внутри помещений. Вообще на все. Знаю, что выгляжу по-дурацки, но дышать как-то надо.

Когда мы подружимся по-настоящему, я скажу Дри, что ей не за что извиняться. Она не должна никому ничего объяснять и оправдываться. Я тихо улыбаюсь самой себе. Хотя Скар сейчас далеко, в эту секунду она здесь, со мной. Потому что она сказала бы мне то же самое.

Тео входит на кухню в кожаной безрукавке и таких облегающих джинсах, что они больше похожи на джинсовые татуировки. Тео очень серьезно относится к своему внешнему виду. Каждый раз подбирает одежду на выход, как будто готовится к театрализованному представлению. Сегодня он изображает брутального, неотразимого и сексапильного «Ангела ада».

– Я тебя не узнал, – говорит он, открывает холодильник, достает две бутылочки свежевыжатого сока и вручает одну из них мне. – Держи. Для профилактики рахита.

Я сижу за столом и читаю. Этот огромный дворец снова сыграл со мной злую шутку: я думала, дома никого нет. Если бы я знала, что Тео еще не ушел, я бы не выползла из своей комнаты с лечебной грязевой маской на роже. Не лучший мой выход. Зрелище, прямо скажем, пугающее.

Я отпиваю глоточек зеленого мутного сока и с трудом подавляю рвотный рефлекс.

– Черт, что за гадость?

– Капуста, имбирь, огурец и свекольный сок. Да, наверное, надо было начать твое приобщение к прекрасному с фруктовой смеси. Я забыл, что ты еще не продвинутый сокопийца.

– Продвинутый сокопийца? Это ты сам придумал? Знаешь, когда я с тобой разговариваю, у меня иногда возникает стойкое ощущение, что я смотрю реалити-шоу, – говорю я. – Очень прикольно, но лишь потому, что по-настоящему так не бывает.

– Это все настоящее, детка, – отвечает Тео, поигрывая бицепсами.

– Неплохо смотрится, – соглашаюсь я, имея в виду его мускулистые руки. – Мне нравится, как ты косишь под байкера.

– Под байкера? Вообще-то под рокера.

– И под рокера тоже.

– Не под крутого, мускулистого рокера, пышущего здоровьем, а под тощую бледную немощь, скажи!

– Говорю.

На лице Тео написано облегчение, и впервые за все это время у меня появляется мысль, что, может быть, он не такой уж и самоуверенный тип, каким хочет казаться. Теперь, когда уже знаю, чего ожидать, я отпиваю еще глоток сока. Он настолько противный, что это даже заманчиво. Не могу понять, нравится он мне или нет, что, кстати, полностью отражает мое отношение к Тео.

– Идешь сегодня на вечеринку к Хизер? Намечается полный отрыв. Ее папа со своей новой пассией улетел в Таиланд, а здесь у него огромный особняк. Стоит бешеных денег, но они могут себе это позволить.

Погодите, КН тоже употребил выражение «бешеные деньги».

«Ну и что?» – говорю я себе. Это еще ничего не значит. Выражение достаточно распространенное.

Я смотрю на Тео и показываю на свою грязевую маску:

– А ты как думаешь?

– О нет. Только не надо давить на жалость, чтобы я весь проникся сочувствием и взял тебя с собой, – говорит Тео.

– Спасибо за приглашение, но я вынуждена отказаться. Мне надо делать уроки.

– Не верю. Сегодня суббота.

– Мне нечего надеть.

– Это уже ближе к истине. Но если задаться целью, мы наверняка что-нибудь для тебя подберем.

– Нет, правда. Я ценю твой порыв к состраданию и все такое, но лучше в следующий раз.

– Как скажешь. – Тео поднимается из-за стола и легонько бьет кулаком по моим согнутым пальцам. Вроде как мы с ним по-дружески попрощались. – Постарайся не выкурить всю мою травку, пока меня нет.

Кому: Кто-то Никто (somebodynobo@gmail.com)

От кого: Джесси А. Холмс (jesster567@gmail.com)

Тема: Субботняя ночь

Ты на вечеринке? У Хизер?