Кейт Родс - Кладбище Кроссбоунз

Пять раз глубоко вздохнув, я развернулась и побежала в сторону дома. Немного срезала путь, проскочив мимо очереди перед киоском с гамбургерами возле вокзала Ватерлоо. Это были те самые улицы, от прогулок по которым Альварес предостерегал женщин, улицы с обшарпанными муниципальными домами и заколоченными досками витринами. Меня почему-то занесло к собору Саутварк примерно в ста ярдах от квартиры Шона.

При каждом вдохе больно кололо в боку. В окнах Шона, над магазином, горел свет. Меня охватило неодолимое желание постучаться в его дверь. Захотелось, чтобы он набрал для меня ванну, намылил спину и уложил в постель. Впрочем, явно дело этим не ограничится. Шон наверняка снова попробует ко мне клеиться и давить на меня.

Стоило снова перейти на бег, как шов в боку снова напомнил о себе острой болью. Я тяжело прислонилась к стене у входа в затрапезного вида пивную и попыталась отдышаться. На вывеске был изображен ангел с лукавой улыбкой и сбитым набок нимбом. Наклонилась вперед в надежде, что боль скоро уйдет.

– С тобой все в порядке, милая?

Я подняла глаза. На невысокую стену рядом со мной уселась темноволосая, сильно накрашенная женщина в короткой юбке.

– Все нормально, спасибо, немного запыхалась.

– Видать, малость переусердствовала, верно?

– Да, похоже на то.

Незнакомка, судя по всему, моего возраста, но возле рта у нее уже залегли глубокие морщины, словно она появилась на свет с сигаретой в зубах. Глаза голубые, с легкой поволокой. Она наигранно передернулась.

– Просто охренеть как холодно, да? – пожаловалась, клацнув зубами.

– Да вы зайдите внутрь, со мной все в порядке.

Незнакомка пострела на меня как на дурочку.

– Не могу, милая. Я на работе.

– На работе?

Она кивнула на проезжавшие по улице машины:

– Не хочу упускать постоянных клиентов.

Я оценила ее наряд. Короткая юбка, черные колготки, туфли на шпильках, алая губная помада. Густо подведенные глаза – а-ля Клеопатра.

– Простите, плохо соображаю. Мозги просят кислорода.

На противоположной стороне улицы остановилась машина. Оконное стекло возле водительского сиденья опустилось на несколько дюймов, но в следующий миг автомобиль унесся прочь.

– Козел гребаный! – буркнула незнакомка и сделала вслед автомобилю неприличный жест.

– Давно этим занимаетесь? – поинтересовалась я.

– Дольше, чем хотелось бы, – ответила она, криво улыбнувшись. – Кстати, ты слышала про девушку, которую нашли на кладбище Кроссбоунз?

Хотела было признаться, что именно я ее и нашла, но передумала и задала вопрос:

– Ваша знакомая?

Женщина отрицательно мотнула головой и, порывшись, вытащила из сумочки пачку «Силк кат».

– После этого я несколько ночей носа из дома не высовывала.

Я представила ее лежащей в морозильнике морга: глаза широко открыты и устремлены в подкладку серебристого пластикового мешка.

– Все, в сентябре завязываю с этим делом. – Ее взгляд то смотрел куда-то в пространство, то вновь обретал фокус. – Меня приняли в колледж, буду учиться на парикмахера.

– Замечательно, – кивком одобрила я. – Кстати, как вас зовут?

– Мишель.

Я не успела назвать ей свое имя. Подъехала какая-то черная машина и мигнула фарами. Было слишком темно, и лицо водителя не разглядела.

– Это за мной. – Выражение ее лица сделалось каменным. Она бросила окурок и вдавила его в землю шпилькой.

– Спасибо за компанию, – поблагодарила я.

– Бросай-ка ты свои пробежки, милая. Не с твоим здоровьем бегать.

С этими словами Мишель торопливо подошла к машине и наклонилась, чтобы обсудить свой гонорар с очередным любителем платной любви.

Я собралась было окликнуть ее, дать денег, чтобы она шла домой, но поняла, что завтра эта женщина снова придет сюда, чтобы и дальше работать на своей «точке». Я наклонилась вперед, чтобы размять подколенные сухожилия, а когда снова подняла голову, черной машины уже не было.

Когда я вернулась, Уилл все еще был дома, вместе с Лолой смотрел телевизор. В чистых, выстиранных джинсах он выглядел другим человеком. И клочковатая бороденка все-таки исчезла.

Подруга оторвала взгляд от экрана:

– Мы оставили тебе кусок пиццы, Элис.

Я прошествовала на кухню, чтобы угоститься щедрым ломтем пиццы с ветчиной и пепперони. Не успела откусить второй раз, как хлопнула входная дверь.

– Господи! – Лола выглянула из окна. – Его как ветром сдуло.

– Да, такое за ним водится, – согласилась я. – Только подумаешь, что с ним все в порядке, как от него снова несколько недель ни слуху ни духу.

В окно мы увидели, как микроавтобус сорвался с места и исчез за углом.

– Он едва начал приходить в себя, – вздохнула Лола со слезами на глазах.

– Ты сотворила чудеса, – успокоила я ее, обняв одной рукой за плечи. – Ты даже уговорила его принять ванну. Лично меня он никогда не слушает, хоть упросись. У тебя прямо сверхспособности.

– Просто хочу помочь ему.

– Пока он спал, я заглянула в его рюкзак.

– И какие же наркотики он сейчас принимает?

– Не знаю, зато я нашла у него нож. Жуткий такой, с длинным лезвием.

– Господи. Бедняжка! – Лола испуганно прижала руку ко рту.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он чем-то напуган. Думает, что весь мир ополчился против него.

Я сделала глубокий вдох.

– Думаешь, что он когда-нибудь им воспользуется?

– Типун тебе на язык, Элис. – Глаза Лолы стали похожи на блюдца. – Это ведь наш Уилл. Он и мухи не обидит.

Она на секунду положила голову мне на плечо, затем отправилась в ванную. Вскоре по квартире уже разносились аромат масла и – с легкой фальшивинкой – драматические рулады.

На следующее утро лифт ехал ко мне несколько минут. Изнутри он был точно такой же, что и всегда: металлический контейнер, в который, как сардины в консервную банку, могут набиться, стоя плечом к плечу, шесть человек. Урчание кондиционера тотчас напомнило, что задохнуться в нем мне не грозит. Лифты похожи на гробы, но не так уж часто ими становятся. Главное, не паниковать. Чтобы не передумать, я шагнула внутрь. Пол тотчас начал крениться, и в груди предательски шевельнулся ужас.

Советы, которые я пачками раздаю моим пациентам, показались мне смехотворными: отвлекитесь, дышите ровно и спокойно, представьте, что вы в каком-то приятном, безопасном месте. Ни один мне не помог. На восьмом этаже я почувствовала себя космонавтом, засунутым в капсулу, в которой запас кислорода приближается к нулю. Стены издевались надо мной: то надвигались, то отступали, растягиваясь подобно гармошке-концертине.

Я перенеслась в каморку под лестницей, откуда невозможно убежать. Наверху слышны шаги отца, он сейчас прямо надо мной. Ощущение, что потолок вот-вот обрушится на меня. От аварийной кнопки никакой пользы. Если ее нажать, то кабина лифта немедленно встанет и я застряну между этажами. При этой мысли мне захотелось процарапать ногтями металлические стены. К счастью, на шестнадцатом этаже лифт остановился. Медсестра-стажерка с удивлением посмотрела на меня, когда я, отчаянно хватая ртом воздух, едва ли не вывалилась наружу.