Китти Нил - Грехи отца

– Что ты здесь делаешь? Почему не в школе?

– Мне стало плохо, и учительница отправила меня домой.

Эмма пощупала лоб сестры и в этот раз поверила ей. У нее была горячая липкая кожа.

– Ладно, милая. Давай уложим тебя в постель.

– Хорошо выглядишь, Эмма. Где ты взяла эти вещи?

– Элис дала.

Сьюзан хотела что-то сказать, но подняла руку ко рту – ее стошнило. Эмма вмиг подтащила сестру к раковине, морща нос от того, что та опорожнила желудок. «По крайней мере, – подумала девушка, – вещи Элис остались чистыми».

Эмма искупала Сьюзан в прохладной воде и уложила ее в постель, где девочка почти моментально уснула. Когда Люк и остальные пришли из школы, ей было намного лучше, но она все еще лениво лежала на матрасе.

Эмма спустилась по лестнице.

– Сьюзан в постели. Ей стало плохо, и ее отпустили домой.

– И поделом ей, – сказал Люк.

– В каком это смысле?

– Когда мы проходим мимо рынка по пути в школу, она вечно что-то клянчит. Делает несчастную мордашку, говорит владельцам ларьков, что ее мама умерла, и девять из десяти раз ее угостят то яблоком, то еще чем-то.

– Что-что делает? – Эмма была в ужасе. – Но ее не стошнило бы от яблока.

– Я знаю, однако она стала просить так часто, что лоточники к ней привыкли. Этим утром ей не удалось ничего выпросить, поэтому она решила попытать удачу у мясника. Он только открывал свой ларек и, когда она подошла к нему с заученной фразой, сунул ей пирог. Эта жадина слопала его по пути в школу и даже не дала нам укусить. Вот и получила по заслугам. Я всегда знал, что все закончится именно так.

Эмма до сих пор не могла поверить своим ушам.

– И как долго это продолжается?

– С тех пор как умерла мама. Все началось с того, что Чарли спросил, как наши дела, и, видимо, пожалел нас. Он дал нам по яблоку, наверное, это и натолкнуло Сьюзан на такую идею.

– Ох и получит она, когда встанет! – сказала Эмма и вдруг услышала стук в дверь.

Она подошла, чтобы открыть, и побледнела, увидев домовладельца.

Мистер Белл, мужчина в возрасте немного за сорок, был высоким и тощим, с копной темных жестких волос. Эмме же он казался аристократом с хорошо поставленной речью, в красивой одежде и с портфелем.

Он недоуменно посмотрел на нее пару секунд, а затем сказал:

– Это ты, Эмма? Я едва узнал тебя. Будто ты выросла за одну ночь.

Она чувствовала себя неловко и неуверенно, пробормотав лишь:

– Мой… мой папа еще не вернулся с работы.

– Разве он не оставил тебе денег для оплаты аренды?

– Нет, но он вернется через пару часов.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Отлично, приду позже.

– Спасибо вам, мистер Белл, – сказала Эмма, с облегчением закрыв дверь за человеком с хищным взглядом.

Прошел час, и, вернувшись домой, Дик удивленно осмотрел сестру.

– Ого, Эм, какая ты красивая! – сказал он, передавая ей пакет овощей.

– Это все благодаря Элис, – ответила Эмма, с довольным видом изучая содержимое пакета: морковку, лук и картофель. – Хватит, чтобы приготовить рагу завтра. Очень благородно со стороны Чарли отдавать тебе остатки.

– Они слишком мягкие, их нельзя продавать на следующий день, так что эти овощи просто выбросили бы. В любом случае не увиливай от вопроса – почему ты такая нарядная, прям как рождественская елка?

– Я собиралась пойти поискать работу, но из школы вернулась Сьюзан… – Эмма продолжила свой рассказ, объяснив брату причину тошноты сестренки, и его это поразило не меньше.

– М-да, ничего себе, – пробормотал он. – Мне есть что сказать этой маленькой мадам.

– И мне, – промолвила Эмма, разжигая огонь, чтобы приготовить ужин.

Прошел еще час. Они провели его, отчитывая Сьюзан, а затем Эмма взволнованно посмотрела на Дика.

– Мистер Белл вот-вот вернется, вряд ли мне удастся снова отделаться от него. Надеюсь, папа сейчас не спускает свою зарплату в «Руках короля».

Дик решительно поднялся на ноги.

– Я силой притащу его домой, если потребуется.

По дороге в паб Дик поймал себя на мысли о своем начальнике. Чарли Ропер был полной противоположностью его отца, мужчиной, которого он уважал. Чарли не был женат, и, насколько Дик знал, у него не было семьи, но тем не менее он взял его под свое крыло, как сына. Да, он суровый босс, однако никогда не требовал от других больше, чем делал сам.

Чарли любил иногда выпить пинту пива, но, в отличие от отца Дика, знал меру. Этот человек тяжело трудился, каждый день вставал с рассветом, в любую погоду, между тем ни разу не жаловался, несмотря на то что от холода его артрит постоянно давал о себе знать. Чарли тоже воевал, пусть и в Первой мировой, но и на той войне было нелегко, он рассказывал Дику истории о траншеях и крысах размером с кота. Однако, в отличие от его отца, Чарли никогда не сетовал на свою судьбу и не использовал войну в качестве предлога для того, чтобы утопить свои печали в алкоголе. Дик нахмурил лоб, ненавидя слабость отца, и решил, что никогда не станет таким же, как он.

Дойдя до паба, паренек распахнул дверь и принялся искать Тома в густом облаке дыма, повисшего в воздухе. Какой-то старик настукивал незнакомую Дику мелодию на старом расстроенном пианино, и через пару столиков мальчик увидел мужчин, играющих в карты. Пройдя мимо них, он заметил отца, стоявшего у бара с поднесенной к губам пинтой пива.

Глаза Тома расширились при виде Дика, и, перекричав гул толпы, он рявкнул:

– Какого черта ты забыл здесь?!

– К нам пришел хозяин за деньгами.

Том зыркнул на мужчин, выпивавших неподалеку.

– Говори потише! – прошипел он.

Дик посмотрел на бокал в руке отца и понял, что это не первая его пинта. Мальчику было плевать на то, кто услышит его.

– Мистер Белл скоро вернется, он хочет получить свои деньги.

– И что с того? Он получит свои деньги, когда я буду готов дать их ему. Просто скажи, чтобы он проваливал.

– Сам скажи.

Губы Тома сжались от злости.

– Следи за языком, сынок. А теперь убирайся отсюда, или ощутишь на себе тяжесть моей ладони!

– Я никуда не пойду без тебя.

Мужчина рядом засмеялся, сказав:

– Кажись, твой молокосос теперь диктует правила, Том.

Отец Дика крепко сжал бокал.

– Скорее рак на горе свистнет, – отшутился он. – Пожалуй, отведу этого оборванца домой и хорошенько его выпорю. – Он осушил пинту, громко поставил бокал на барную стойку и, свирепо зыркнув на Дика, добавил: – Ну-ка, домой, живо!

Эмма услышала шаги и крик отца, прежде чем он сам показался на пороге. Его глаза налились кровью от гнева, когда он снова посмотрел на парня.

– Откуда у тебя столько храбрости, чтобы вот так врываться в паб? Мне от стыда хотелось провалиться под чертову землю.

– Ты меня винишь? Если бы я тебя не вытащил, мы бы снова не заплатили за аренду. Терпение мистера Белла не бесконечно.