Сара Уотерс - Дорогие гости

– Ну…

– О том, чтобы их выращивать, я имею в виду.

Это что, какой-то непристойный намек? Да нет, быть не может. Но глаза у него весело блестели, в точности как вчера вечером, и подобно тому как тогда что-то в его поведении смутило Фрэнсис, так и сейчас у нее возникло ощущение, будто он подшучивает над ней, пытается вогнать в краску.

Не отвечая, она повернулась прочь, чтобы взять уксус и сахар к мяте, а когда смешала соус и переложила в судок – достала из духовки котелок с рагу и потыкала ножом мясо, готово ли. Она стояла к нему спиной так долго, что он наконец понял намек и оттолкнулся плечом от косяка. Фрэнсис показалось, что, выходя из кухни, молодой человек улыбался. Едва оказавшись в коридоре, он принялся насвистывать, довольно неблагозвучно. Бойкая мелодийка из какого-то мюзикла – Фрэнсис не сразу узнала «Дай мне руку, шалунишка». По мере того как мистер Барбер поднимался по лестнице, свист доносился все слабее, а потом и вовсе стих, но через несколько минут Фрэнсис вдруг поймала себя на том, что и сама насвистывает песенку. Она тотчас же прекратила, но мистер Барбер словно бы оставил за собой стойкий запашок: дурацкий мотивчик весь вечер вертелся у нее в голове, как она ни старалась от него отделаться.

Веселое насвистывание слышалось в доме и все последующие дни. И протяжные, со стоном, зевки наверху лестницы. И еще чихи – громкие мужские чихи, похожие на заглушенные ладонью короткие вопли, которые Фрэнсис помнила со времен, когда здесь жили братья. Чихи почему-то никогда не были одиночными, но выдавались целыми очередями, которые неизменно завершались трубным сморканием. И унитазное сиденье теперь вечно оставлялось поднятым, а на ободке самого унитаза постоянно появлялись ярко-желтые брызги и налипали рыжеватые курчавые волоски. И наконец, каждый вечер ровно в половине одиннадцатого раздавался энергичный стук ложечки в стакане – мистер Барбер размешивал порошок от несварения, – а немного погодя следовала тихая отрыжка.

Впрочем, все это не особо раздражало. Можно и потерпеть, ради двадцати-то шиллингов в неделю. Фрэнсис надеялась, что со временем привыкнет к постояльцам, а постояльцы привыкнут к ней, что жизнь в доме войдет в обычную колею и все постепенно притрутся друг к другу – как, наверное, выразился бы мистер Барбер. Правда, Фрэнсис совершенно не представляла, чтобы они с ним смогли когда-нибудь притереться друг к другу, и она пережила несколько приступов тяжелейшего уныния, когда лежала в кровати с сигаретой, снова и снова задаваясь вопросами: ну что я натворила? на что обрекла дом? с чего вообще взяла, что овчинка стоит выделки?

Но по крайней мере, с присутствием миссис Барбер в доме Фрэнсис легко мирилась. Похоже, та ее утренняя ванна была случайной прихотью. Она почти все время оставалась в своих комнатах, продолжала «наводить марафет», как шутливо ворчал муж: украшала стены и каминные полки бисерными лентами, шнурами макраме, кружевной тесьмой, расставляла страусиные перья в вазах – Фрэнсис мельком видела все это великолепие каждый раз по пути в свою спальню или оттуда вниз. Однажды, проходя через лестничную площадку, она услышала звук, похожий на звяканье колокольчиков, глянула в открытую дверь гостиной и увидела там миссис Барбер с тамбурином в руке. С тамбурина свисали разноцветные ленточки, и вид он имел цыганский. Наряд миссис Барбер тоже походил на цыганский: длинная юбка с бахромой, турецкие туфли, красный шелковый шарф, повязанный на голове. Фрэнсис немного поколебалась, не желая ей мешать, а потом все-таки негромко спросила:

– Собираетесь плясать тарантеллу, миссис Барбер?

Миссис Барбер широко улыбнулась и подошла к двери:

– Да вот никак не соображу, что и как делать.

Фрэнсис кивком указала на тамбурин:

– Можно взглянуть поближе? – А когда он оказался у нее в руках, добавила: – Славная вещица!

Миссис Барбер сморщила носик:

– Да ну, у старьевщика купила. Хотя он настоящий итальянский.

– У вас экзотические вкусы, я вижу.

– Лен обзывает меня дикаркой. Говорит, мне следовало бы жить в джунглях. А мне просто нравятся разные диковинные вещи, из других стран.

«Ну и ладно, – подумала Фрэнсис, – что в этом плохого-то?»

Она потрясла тамбурин, постучала пальцами по кожаной мембране. Можно было бы помедлить, сказать еще что-нибудь, благо ситуация располагала. Но был вечер среды, а по вечерам в среду они с матерью ходили в кино. Совершив над собой некоторое усилие, Фрэнсис отдала тамбурин.

– Надеюсь, вы найдете для него подходящее место в своей гостиной.

Немногим позже, выходя с матерью из дома, она сказала:

– Может, стоило пригласить с нами миссис Барбер?

Мать с сомнением нахмурилась:

– Миссис Барбер? В кинематограф?

– Не стоило, по-твоему?

– Ну, может, как-нибудь впоследствии, когда узнаем ее получше. Но ведь пригласишь один раз – потом придется всегда приглашать. Иначе как-то неловко.

– Да, пожалуй, – поразмыслив, согласилась Фрэнсис.

Программа фильмов сегодня разочаровала: три первых комедийных – еще ничего, но драматический – полная пустышка, а в американском триллере сплошные дыры в сюжете. Фрэнсис с матерью тихонько выскользнули из зала еще до окончания сеанса, стараясь не привлекать внимания маленького оркестрика, и миссис Рэй, по обыкновению, посетовала на низкое эстетическое качество современных фильмов.

В фойе они столкнулись с миссис Хиллиард, своей соседкой. Она тоже уходила раньше, но не из партера, а из дорогой верхней ложи. Они вместе пошли по улице.

– Как ваши гости? – спросила миссис Хиллиард. Вежливость не позволяла ей называть их квартирантами. – Осваиваются? Я каждое утро вижу мужа, когда он уходит на службу. Приятный парень с виду и одетый со вкусом! Признаться, я вам завидую: у вас в доме снова появился мужчина. А вы, Фрэнсис, наверное, всегда рады пообщаться с молодыми людьми, с которыми можно подискутировать?

– О, времена, когда я любила подискутировать, давно остались в прошлом, – улыбнулась Фрэнсис.

– Да, разумеется. Уверена, ваша матушка очень этому рада.

В тот вечер на ужин были стейки из говяжьей пашины – Фрэнсис до седьмого пота отбивала жесткое мясо скалкой. На следующий день она среди всего прочего добрый час вычищала сажу из кухонного дымохода. Грязь забилась под ногти и в ладонные складки, и руки пришлось оттирать лимонным соком с солью.

А следующим утром, решив, что вполне заслужила пятничный отдых, Фрэнсис оставила для матери холодный обед, несколько кусков хлеба с маслом к чаю и отправилась в город.

Она выбиралась в город при каждой возможности – пройтись по магазинам, навестить старую подругу. В зависимости от погоды проделывала путь разными способами. Со дня приезда Барберов погода стояла ясная и теплая, так что можно было хорошенько прогуляться. Она добралась на автобусе до Воксхолла, а оттуда перешла по мосту через реку и неторопливо зашагала на север, выбирая улицы покрасивее.