Мартин Сэй - Зеркальный вор

И вот сейчас, сидя в кабинке «Голд-спайка» и подбирая с тарелки остатки желтка кусочком тоста, Кёртис вздрагивает при этом воспоминании: оно холодит его кровь и лишает аппетита. И он не может понять почему. Отчасти его беспокоит факт собственной неспособности понять человека, которого он знал всю свою жизнь. Однако дело не в этом или не только в этом. Что-то еще отравляет это воспоминание: какое-то кошмарное, иррационально пугающее чувство. Ощущение угрозы, таящейся за чем-то с виду самым обыкновенным и привычным. Как встреча с человеком, выдающим себя за другого. Словно тем вечером в казино ему попался ненастоящий, поддельный Стэнли. Или, что еще хуже, сам Кёртис был тогда не настоящим собой.

В ту пору он, конечно, не испытывал подобных чувств: это был просто неловкий момент для обоих. Они стояли там со Стэнли, и Кёртис смотрел вниз, на свои шаркающие по полу ноги. Потом к ним приблизился Деймон, и Кёртис их познакомил.

Так она и случилась – встреча этих двух людей. Тогда это казалось пустяком. Ничего не значащей формальностью. А сейчас Кёртис уже не в силах проследить все ее последствия.

Остаток той ночи он провел в пьяном тумане, но один достаточно четкий образ все же сохранился в его памяти: Деймон сидит за игорным столом, на вид вполне трезвый, и с довольной ухмылкой смотрит в свои карты, а над ним нависает Стэнли, держа руку на его плече и что-то шепча ему в бритый затылок.

Так что в некотором роде все дальнейшее произошло по его вине, решает Кёртис.

В полдень приступает к работе дневная смена в казино, и Кёртис начинает свой поход по Фремонт-стрит, не пропуская ни одного игорного заведения. Он беседует с дилерами, официантками, барменами, охранниками и уборщиками, а также с распорядителями казино, если тех удается разговорить. В зависимости от ситуации он варьирует свою историю, каковая в большинстве случаев сводится к следующему: «Я разыскиваю друга, который сейчас должен быть где-то в Вегасе, хотелось бы с ним повидаться, тряхнуть стариной». Каждому собеседнику он оставляет свой телефонный номер и порой – когда считает это вложение полезным – дополняет его двадцаткой. Двое из опрашиваемых вроде бы видели Стэнли где-то с неделю назад. И все служители, которым перевалило за сорок, как будто припоминают это имя.

Сначала Кёртис нервничал по поводу того, что оставляет за собой столь заметный след, но постепенно эта нервозность проходит. Держась в тени, только наблюдая и вынюхивая, невозможно добиться успеха за то короткое время, что имеется в его распоряжении. Да он и не подряжался на всякую чушь в духе «плаща и кинжала», и Деймон должен это понимать. По мнению Кёртиса, действия украдкой обернутся лишь пустой тратой времени; гораздо лучше сразу начать поиски в открытую и посмотреть, что из этого выйдет. А если Деймону такой подход не по нраву, пусть ищет себе другого помощника. Здесь, в Вегасе, Кёртис не совершил ничего противоправного, и у него нет причин скрываться от кого бы то ни было. Пока что, во всяком случае.

В каждом казино он совершает уже традиционный обход зала по часовой стрелке в надежде заметить среди посетителей лысый череп, узкие плечи и крючковатый нос Стэнли. И всякий раз после безрезультатного осмотра у него возникает ощущение, будто он упустил нечто существенное. Он сейчас явно не в лучшей форме и не очень доверяет собственным глазам.

Покинув казино «Мейн-Стрит-Стейшн» с двумя нераспечатанными роллами четвертаков в кармане, он садится в автобус до «Стратосферы». Так начинается его долгое странствие через город в южном направлении. На сей раз он действует более расчетливо, фокусируя внимание на лицах, с наибольшей вероятностью способных предоставить нужную информацию: на распорядителях с самыми простецкими прическами, на барменах средних лет или на слугах, глядящих прямо в глаза собеседнику. Деньги Деймона быстро утекают, но теперь Кёртис верит, что хотя бы часть из них потрачена не зря.

Никто не задает ему неудобных вопросов, но он на всякий случай к ним готовится, репетируя возможные ответы в процессе перемещения по бульвару до очередного казино. Попутно ему вспоминается разговор, состоявшийся десять дней назад в кафе на юге Филли; вспоминается Деймон, беспрестанно вертящий в руках чашку с остатками третьей порции кофе, и темная парабола кофейной гущи, которая с каждым оборотом все ближе подбирается к белому фарфоровому краю.

«Я не призываю тебя кому-либо врать, – сказал тогда Деймон. – Держись просто и естественно. А если тебя начнут прессовать, скажи, что всего лишь наводишь справки. Это ведь чистая правда, не так ли?»

Его равномерно подстриженные золотистые волосы отросли на полдюйма – длиннее, чем Кёртис когда-либо у него видел. Светло-коричневый твидовый костюм измят так, словно Деймон в нем спал, хотя он явно провел без сна уже несколько дней.

«Главное – правильно дозировать информацию, ты меня понимаешь? Дай им частичку, но так, чтобы они подумали, будто видят всю картину целиком».

Его темные глаза слезились от усталости, но по-прежнему быстро перемещались с предмета на предмет, поблескивая, как шарики в промасленном подшипнике. На одном рукаве черной поплиновой рубашки сохранилась обсидиановая запонка, но место ее напарницы на другом обозначалось лишь обрывками ниток.

«Можешь упомянуть мое имя, если тебе покажется, что от этого будет толк. Никто там не знает о случившемся в Атлантик-Сити. А если даже и слышали что-то, мое имя не вызовет у них ассоциации с тем случаем».

Новый мобильник лежит поверх длинного белого конверта без пометок. Внутри конверта – электронный авиабилет с маркировкой «UA 2123 dep PHL 07:00 arr LAS 09:36 03/13/2003» и три пачки стодолларовых дорожных чеков.

«Своей жене можешь сказать, что хочешь. Тут ведь нет никакой опасности. И никто не нарушает закон. Отыщи его и сразу же дай мне знать. Это надо сделать не позднее полуночи следующего вторника. Все проще простого».

Кёртис смотрел, как «ауди» Деймона выруливает со стоянки, и провожал его взглядом, пока машина не исчезла на подъеме к Уитманскому мосту. Он доел свой кусок яблочного пирога, а заодно и едва тронутый шоколадный торт Деймона, заказал новую чашку кофе и еще долго сидел за столиком, уткнувшись невидящим взглядом в развернутую газету. Только когда приблизился час пик, он покинул кафе и зашагал к станции метро.

На следующее утро он проснулся в четыре под звонок будильника Даниэллы. Он слышал, как жена оделась и ушла на работу, и продолжил лежать без сна, глядя сквозь приоткрытые жалюзи на то, как небо меняет цвет с черного на розовый, затем на желтый и, наконец, на слепяще-белый. Только тогда он поднялся, проделал обычные утренние процедуры, а потом на автобусе поехал в Коллингдейл и там приобрел револьвер.