Эдвард Сент-Обин - Данбар

Данбар оглядел зал, ища Питера Уокера и в то же время предусмотрительно стараясь не проявлять излишнего желания вступить в контакт со своим приятелем, которого сестра Робертс считала смутьяном, оказывающим весьма пагубное влияние на пациентов.

– И куда мы пойдем? – поинтересовалась сестра Робертс и сама же без запинки ответила на свой вопрос – на тот случай, если Данбар вдруг утратил дар речи: – Нам нравится сидеть за общим столом, правда? Потому что там всегда есть возможность завести новых знакомых.

Когда она тащила его к капкану, где завязывались случайные знакомства, – месту, которого Данбар до сих пор ухитрялся избегать, старик заметил Питера у дальнего входа в оранжерею, под зеленой вывеской со словами «Пожарный выход» и черным силуэтом бегущего человека, который, похоже, тоже пытался сбежать подальше от адской службы знакомств сестры Робертс.

– О, как вам повезло! – воскликнула сестра Робертс, едва ли не с негодованием по поводу свалившейся на него огромной удачи. – Я вижу свободное место около миссис Хэррод. – Она вкатила каталку в пустое пространство рядом с женщиной, чье лицо выражало вселенскую печаль.

– Я совсем потеряла память, – изрекла миссис Хэррод с ядовитой безапелляционностью, сопровождавшей все ее ставшие легендарными оскорбления, коими она всегда пересыпала свою речь. – Никогда не извиняйтесь и никогда не объясняйтесь! – добавила она с привычной запальчивостью.

– Да, вот для чего и нужны бухгалтеры! – рассеянно заметил Данбар.

– Беседа, – продолжала назидательно миссис Хэррод, – может быть индийским слоном или африканским слоном, но никогда и тем и другим одновременно.

– Простите, – пробормотал Данбар, глядя, как сестра Робертс решительно устремилась к выходу, спеша на очередное фармацевтическое или сводническое мероприятие. – Я заметил своего приятеля. – Он встал, оттолкнув назад ненужное кресло-каталку.

– Я больше не испытываю радости от поездок в Лондон, – поведала миссис Хэррод. – Там я чувствую себя как будто за границей. – Она ухватила Данбара за локоть и спросила: – Я тут умру или сначала куда-то поеду?

– Н-не знаю… – ответил Данбар неуверенно, смущенный жестоким вопросом.

– Мой отец любил повторять, что ему было суждено стать дипломатом, – продолжала миссис Хэррод, вновь обретя обычную самоуверенность, – и добиваться того, чтобы его родители не спорили целыми днями.

Данбар вежливо отнял ее руку от своего локтя.

– А я уже бывала здесь? – вопросила миссис Хэррод с пронзительной тоской.

Данбар бросился от нее прочь, даже не пытаясь ответить.

– Питер! – позвал он, пробираясь между столами к пожарному выходу.

– А, старичок, вот и вы! – обернулся Питер и изготовился ткнуть Данбара кулаком в плечо.

– Мы тут умрем или сначала куда-то поедем? – спросил тот.

– Мы сначала кое-куда поедем, – сообщил Питер, незамедлительно входя в роль. – В паб в Уиндермире, или Грасмире, или Баттермире, или Миармире. Но я не буду вдаваться в подробности. Мое знание местной географии довольно шатко, но благодаря моему неукротимому желанию его углубить Вордсворт рядом со мной покажется ленивым домоседом. Захватим наши пальто и шарфы и обведем наших тюремщиков вокруг пальца – сбежим отсюда через кухню!

– Через кухню? – переспросил Данбар, едва поспевая за Питером, который быстрым шагом пересекал мощенный кафельной плиткой холл.

– Просто ведите себя естественно, – заметил Питер с шутовской ажитацией, но при этом оставаясь с каменным лицом, отчего Данбар сразу занервничал.

Они нашли свои пальто на пронумерованных крючках общей вешалки. Огромное черное пальто Данбара, слишком тяжелое, чтобы он смог его перебросить через руку, с двумя рядами пуговиц и меховым воротником, резко контрастировало с короткой непромокаемой курткой Питера на гортексной подкладке и на молнии. Пока Данбар накручивал шарф – несколько ярдов кремового кашемира, – Питер быстро обмотал свою шею клетчатой «арафаткой».

– Наш путь лежит через кухню, – театрально продекламировал Питер. – Гэрри, сей гений универсального соуса, уснащающего каждое наше блюдо, будь то рыба или птица, без разницы, не говоря уж о крем-супе, в котором, при слепой дегустации, никто не отличит горошек ни от моркови, ни от порея, – так вот, мой досточтимый друг Гэрри дозволяет мне выскальзывать сквозь кухню наружу и выкуривать запретную сигарету. Просто ведите себя естественно! – взволнованно шепнул он.

– Прошу тебя, перестань это повторять, это меня нервирует! – заметил Данбар.

– А что меня нервирует, так это наличные! – сказал Питер. – Содержимое моего бумажника конфисковали – сие изъятие входило в мой курс лечения. Недолечения, – снова перешел на театральную декламацию Питер, – которое было замаскировано под лечение недуга.

– И у меня тоже нет наличных, – сообщил Данбар, – и все мои карты аннулированы.

– Как! – испуганно вскричал Питер. – Но вы же мультимиллиардер! Я и не ждал, что у вас найдется капкан для кроликов, чтобы мы могли питаться дарами земли, или дельтаплан, чтобы мы могли улететь подальше от этого ада, с его лужей, притворяющейся озером, и приземлиться на мощеную улицу в приозерной деревушке, где полным-полно живописных пабов, но я очень рассчитывал на вашу наличность!

– Есть у меня одна карта, – признался Данбар с плохо скрываемым возбуждением. – О ней эти сучьи воровки понятия не имеют – она привязана к швейцарскому счету!

– О, швейцарский счет! – подпрыгнув, воскликнул Питер. – И какой там лимит?

– Нет никакого лимита, – ответил Данбар, вдруг чего-то испугавшись.

– Безлимитный счет!

– Прошу тебя, перестань! – взмолился Данбар.

– Мы можем нанять лимузин, – мечтательно заявил Питер, обнимая Данбара и подводя его к кухонным дверям, – и уехать из этого национального парка ко всем чертям! Мы можем поехать в Лондон. Мы можем отправиться в Рим и пить «негрони» [7] Коктейль на основе джина и красного мартини. Рецепт приписывается французскому генералу Паскалю-Оливье де Негрони. среди знаменитых на весь мир руин!

– Я не хочу никаких руин! – отрезал Данбар, и его голос обрел привычную властность. – Я хочу вернуть свою империю!

– Ну, конечно, хотите! – Все еще обнимая Данбара за плечо, Питер переступил порог кухни. – И вы ее получите!

– Привет, Питер! – воскликнул Гэрри.

– Маэстро! – просиял Питер и обратился к Данбару: – Встречайте Эскофье [8] Эскофье Жан-Огюст (1846–1935) – знаменитый французский ресторатор и кулинар. Озерного края!

– Пришел подымить? – поинтересовался Гэрри, соскребая со сковороды на серебряное блюдо дрожащие кирпичики омлета.

– Пытаюсь покончить с пагубной привычкой, но привычка покончит со мной быстрее! – отозвался Питер.